– Если «Не надо!», то, что нужно сказать?

– Я-я… больше не буду. Простите…

– Не правильный ответ! – Цесаревна как-то ловко вывернулась и толкнула Женю, так, что она снова оказалась в моих объятиях, лицом к лицу со мной, а сама девушка, гордо оседлала получившуюся конструкцию. – Попытка номер, два-а-а-а…

– Я… а…

– Не беси меня, Женечка… – явно подражая младшей сестре, пробурчала Инна.

– К… Кузьма Васильевич… – выдохнула девушка, ещё больше пунцовея, а затем резко выпалила. – Я вас люблю! Сделайте меня своей второй фавориткой! Пожалуйста…

– Вот и молодец! Объявляю вас мужем и прислугой! Молодые можете поцеловать друг друга… – опять рассмеялась Цесаревна и звонко с оттяжкой шлёпнула Евгению по попке, заодно слегка толкнув голову вперёд.

Когда у девушки кончилось дыхание, и она буквально отвалилась от меня, я с укором посмотрел на супругу-фаворитку и спроси.

– Инна, ну вот что ты творишь?

– Я… я вам не нравлюсь… – Женечка подняла на меня очи, быстро наполняющиеся влагой.

– Нравишься, конечно, – поспешил я успокоить её, – но… как-то… а что скажет Нина.

– А ничего не скажет, – фыркнула старшая Цесаревна, слезая со спины подруги и быстренько, на руках и коленках переползая на другую сторону кровати, где подхватила ПМК. – Предоставь это мне. К тому же, Нины здесь нет, а твоя законная супруга… в магии – есть. И в этих вопросах ты обязан меня слушаться! Другие возражения будут?

– Ну…

– И-го-го, – бодро ответила девушка, активируя девайс и возвращаясь к нам. – Возражение отклонено. Держи её крепче.

– Эй, ты, что делать собралась? – заволновалась Касимова старшая, забившись у меня в руках.

– Что-что… – фыркнула Инна. – Контрацепцию ставить. А тоже я знаю тебя, морда твоя хитрющая. Вот, что ты будешь делать, если вдруг забеременеешь раньше меня? Покраснела, глазки отводишь… то-то же!

* * *

В общем поспать в эту ночь мне не дали… К Грему на урок я опоздал, за что получил первое реальное взыскание и похоже препод в этот раз серьёзно на меня обиделся. Отмотав двести кругов по стадиону и кое-как досидев до окончания последней пары, поплёлся выполнять взятое наобум практическое задание. Таскать ящики с продуктовыми припасами для какого-то магазинчика средней руки.

Встреча особняке, на углу Верхней и Броневой, которую я немного оттянул этим, всё произошла совсем не так как я думал. Признаться, я боялся Нининых слёз и, в общем-то, заслуженных обвинений в неверности. Однако она, узнав от сестры «новости», лишь победно улыбнулась, бросив на «фавориток» полный собственно превосходства взгляд, а затем, поцеловав вдруг покрасневшую Женю в щёчку, сказала, что полностью разделяет выбор своей старшей сестры и прекрасно понимает, что в её положении это был вполне очевидный шаг. После чего, сотворила над головой, вставшей на колено Касимовой, какую-то совсем не знакомую мне магию, сказав, что тем самым подтверждает проведённый Инной ритуал.

– Ты… что? Действительно не сердишься на меня? – аккуратно спросил я зайку, когда она явно демонстрируя, кто здесь теперь главный, отправила Евгению на городскую почту, где меня оказывается уже дожидалось приглашение от Лепестковых-Каменских, а Инну посадила за телефон – дозваниваться в риэлтерскую конторы по поводу понравившейся им квартиры.

– Ох, милый… – Нина печально покачала головой, – сержусь, конечно! Только не на тебя…

– Почему? – спросил я, нахмурившись и опускаясь на диван.

– Хотя бы потому, что знала, что это произойдёт, – произнесла она устраиваясь у меня на коленях и опуская голову на грудь. – Или ты думаешь, что в противном случае, я бы позволила вам, жить втроём? Просто, вот так… сестра хотела сделать мне больно, в отместку за то, что я сделала с ней. Что ж, у неё получилось. Это её маленькая победа.

– Но всё-таки это я тебе «изменил», – произнёс я, прижимая хрупкое тело девушки к себе. – И злиться…

– Во-первых! – сурово произнесла Нина, отстраняясь. – Если ты, любимый не хочешь, чтобы на самом деле на тебя обиделась. Запомни – ты мне не «изменял»! Вообще забудь это слово, и поверь мне, если когда-нибудь, что-нибудь мне не понравится – я сама сообщу тебе об этом. Договорились?

– Хорошо, – просто кивнул я и добавил. – Но мне всё-таки кажется, что это просто не честно! Может лучше, чтобы я не…

Рассмеявшись серебряным смехом, девушка не дала мне договорить, оборвав слова долгим поцелуем. А затем, сказала, взлохматив мне волосы.

– Ты у меня такой милый. И наивный! – она тяжело вздохнула, и опустила свой высокий чистый лоб на моё плечо. – Как женщину, ты меня очень радуешь своими словами, потому как говоришь их искренне. Поверь мне, я пусть и слабый, но эмпат, и почувствовала бы любую фальшь. Но как аристократку, меня это не радует. Не пойми меня неправильно, лично мне – очень, очень и очень не нравится необходимость делить тебя с кем-то ещё. Но это – мой крест и наш «Долг» перед нашими будущими детьми! Именно поэтому, в том числе, я, не полагаясь на «случай», связала свои чувства к тебе при помощи магии ритуала.

– Долг? – переспросил я.

– Да. Именно! С большой буквы! – твёрдо ответила девушка, а потом слезла с моих колен и села рядом. – Мы с тобой, Кузьма, успели запрыгнуть на ступеньку последнего и уже уходящего вагона будущих формирующихся настоящих аристократических родов. То, что есть сейчас – пока-что… просто группа ряженных, пытающихся играть в благородное сословие. А вот следующее поколение по предположениям аналитиков моего деда, уже будет таковым на все сто процентов. И вот тогда, лет через двадцать-двадцать пять, начнётся настоящая резня, в которой нынешние титулы и звания не будут значить ровным счётом ничего! Решающим фактором, станет сила «Рода», а она мой дорогой, исчисляется не землями и финансами, а людьми, тесно связанными семейными узами и общим «даром»!

Зайка замолчала, и я увидел, как по её щеке, скатилась слезинка. Впрочем, через несколько секунд, она взяла себя в руки и продолжила немного дрожащим голосом.

– «Эдикт Магии», страшный и дискриминационный для женщин закон, но он необходим, если мы желаем сохранить за собой нашу страну. К сожалению, как и у любого другого «благого» начинания у него есть и обратная, тёмная сторона, – Нина до хруста в пальцах сжала ткать моего рукава. – Знаешь сколько фавориток сейчас у графа Терентьева? А у старшего Афросьева? Да хотя бы у нашего ректора – Сафронова?

– Нет… – ответил я. – Откуда?

– А я тебе скажу, – она посмотрела мне в глаза. – У первого десяток, у второго двадцать две, а у нашего дорогого «Серафима» – точно не известно, но предположительно около полусотни. И почти все – уже имеют детей, пусть и далеко не все их них перспективные маги! А Савелий «Мрачный» вообще не забивает себе голову этим, плодя бастардов направо и налево, и признавая лишь самых сильных из них. Нынешняя аристократия – готовится к будущему переделу и поверь мне, слабых жалеть никто не будет. А скольких я одна смогу родить для тебя пока не стану бесплодной? Пять? Семь? Двенадцать? Пусть даже мы благодаря твоей силе выстоим в намечающейся буре… но в будущем герцогский род Ефимовых всё равно будет обречён. А я… я… я не хочу! Не хочу, чтобы моих детей ждало…