чтобы продолжить диалог со Сталкером, Саня занялся тем, что привел в чувство Валю, усадил его спиной к дереву, похлопал по щекам, убедился, что брат снова в сознании.

И лишь потом осторожно осведомился у Сталкера:

– И что тебе нужно?

– То же, что и вам. Я охочусь за последним ключом.

– И у тебя есть другие три?

– Есть.

– Ты их взял у Захарыча! Больше негде! Это его ключи!

– Допустим.

– Ты его убил! Сталкер! Это ты сделал!

– Нет, – решительно помотал головой парень. – Не убивал я его.

– Ложь! Захарыч никогда не отдал бы их тебе добровольно.

– А он их мне и не отдавал.

– Тогда как они очутились у тебя?

– Мне их… прислали.

– Прислал? Кто?

– Друг.

– Вот уж большей чуши мне не доводилось в жизни слышать, – возмутился Саня. – Какой еще друг мог прислать тебе ключи Захарыча? Да Захарыч трясся над ними, без конца прятал и перепрятывал их!

– Но когда его не стало, ключи остались без хозяина. Правильно? Вот мне их и прислали.

– Как прислали?

– Обыкновенно. Открыл утром дверь, а на пороге коробка. А в коробке ключи, которые были у Захарыча, и вместе с ними записка «От друга»!

Братья сверлили Костю недоверчивыми взглядами.

– И ты думаешь, что мы тебе поверим?

– Мне все равно, поверите вы мне или нет. Ключи у меня. И вы должны с этим считаться. Я полноценный участник Игры, такой же, как и вы. И у меня есть не меньше прав находиться тут, что и у вас.

– У тебя есть одно право – сидеть в тюрьме! За убийство!

– Я бы на твоем месте так не разговаривал, – вроде бы спокойно, но в то же время с угрозой в голосе произнес Сталкер.

А дуло его ружья как бы невзначай качнулось, теперь оно смотрело прямо в живот Сане. И тот быстро пошел на попятный.

– Конечно, если считаешь, что ты лучше справишься, Никиту мы можем попросить удалиться. Он и сам не очень-то жаждал участвовать. Битый час пришлось его уговаривать.

– Вот и пусть проваливает.

– Саша, отвези Никиту на станцию.

Саня повернулся лицом к Саше и стал ему мигать то одним глазом, то другим, то обоими вместе. Дураком надо было быть, чтобы не догадаться, что значит вся эта мимика. Своими гримасами Саня просил бежать за подмогой. Игра зашла слишком далеко. И охотничий карабин в руках у Сталкера заставил Саню кривляться изо всех сил.

– Вези Никиту, а сам возвращайся, – фальшивым голосом велел он Саше.

Но такое в планы Сталкера не входило.

– Нет, никто и никуда отсюда не пойдет. Совсем мне не надо, чтобы этот франт привел за собой всю здешнюю полицию. Сами разберемся.

Когда у человека оружие и человек этот тыкает им то и дело в вашу сторону, то спорить с ним чрезвычайно сложно. Никто даже и пробовать не стал.

– Я решил, как все будет, – произнес Сталкер. – Сейчас вы все связываете друг друга по очереди. Жирдяй остается последний, его я свяжу сам. Потом я проверяю узлы, так что сразу вяжите крепко, за обман буду наказывать.

И кинув друзьям моток веревок, он скомандовал:

– Раз, два, три! Начали!

Веревки оказались уже предусмотрительно разрезанными на куски, каждый длиной около метра. Барон с удивлением смотрел на странную игру, которую затеяли его хозяин и остальные его друзья. Ему она не понравилась. Веревки напоминали змей, а их Барон не любил после того случая, как одна гадюка пребольно ужалила его в лапу, а потом хозяин еще и вколол ему в холку целых три укола.

Барон попытался рычать, но Сталкер предупредил:

– Угомони собаку, или я из него дух вышибу.

– Барон, сидеть! Молчи!

Барон послушно сел, но дышал очень тяжело и ко всему происходящему относился без всякого одобрения. Иногда из его груди вырывалось глухое рычание, но ослушаться прямого приказа своего хозяина он не смел. Принесенная Сталкером веревка была из какого-то прочного эластичного материала. Туго завязанная, она впивалась в кожу с такой силой, что запястья и ступни моментально онемели. Когда все друзья были связаны, Сталкер подозвал Валю к себе, слегка его стукнул прикладом по затылку, и когда тот как подкошенный рухнул на землю, связал и его.

– А теперь ждите, когда я вернусь назад с последним ключом!

И Сталкер нырнул в подземный ход. Какое-то время ничего не происходило. После исчезновения Сталкера все хранили молчание. Саша подозвал к себе Барона, сунул тому под нос связанные руки и приказал грызть. Но пес такой команды не знал или не мог соотнести ее с противной веревкой, он лишь нюхал руки хозяина, злобно лаял на противную веревку, но о том, чтобы перегрызть ее, речи не шло. Саша подполз к Вале, который лежал ближе всего к нему и, превозмогая брезгливость, принялся грызть стягивающие его руки веревки. От ладоней Вали пахло чесноком и копченым салом, что вызывало у Саши тошноту. Но он не отступал, пока Валя сам не начал протестовать:

– Больно! Ты задеваешь мне кожу!

– Молчи уж!

– Хоть что-нибудь получилось?

– Нет.

Остальные молча наблюдали за этой возней. Ни у кого не находилось подходящих слов, чтобы выразить то положение, в котором они все очутились. Скверно – это не то слово. Полная…опа – это было уже точнее, но тоже не до конца. Саша устал и угомонился, теперь он сидел, слушал пение каких-то лесных птичек и старался думать о приятном. Ну, что такого с ними особенного случилось? Ну, проиграли. Бывает. Во всех играх есть проигравшие и победители. На этот раз победа на стороне Сталкера. Рано или поздно он выберется назад из шахты и освободит их всех. А пока можно наслаждаться жизнью.

Но с каждой пролетавшей мимо минутой это получалось у Саши все хуже. От неудобной позы болело все тело. Пальцы рук и ног давно потеряли чувствительность. И Саша понимал, если в ближайшее время кровоток в них не восстановится, возможно отмирание тканей.

– Какие же мы все кретины! Просто идиотские какие-то кретины!

Это простонал Никита. В отличие от Саши он уже давно пытался освободиться, но даже у него ничего не получалось.

– Проклятые путы! Как заколдованные! Чем сильней я их растягиваю, тем крепче они в меня впиваются.

Никита закусил нижнюю губу и сдавленно застонал. Если даже он был не в силах освободиться, остальным было вовсе не на что надеяться. Оставалось лишь покорно ждать, когда вернется с триумфом Сталкер. Может, на радостях он отпустит своих пленников на свободу. Особенно если некоторые не станут жадничать и согласятся выдать