Кристина перевела взгляд на ее сиятельство Летицию. Что-то в ее взгляде было... опасное? Ненастоящее? Предупреждающее? Кристина хлопнула ресницами, отгоняя наваждение.

Это человек, наделенный способностью действовать тонко и лишать счастья.

Но сейчас этот человек хотел защитить ее. Оставался лишь вопрос: для чего?

Капитан Энрике сглотнул едва заметно. Но Кри заметила. Но почему - потому ли, что не хотел ее прощать, потому ли, что красивая дама коснулась его рукава, потому ли, что ему было жаль Кристину?

- Боцман! - окликнул капитан, не поворачивая головы. Он и не смотрел на Кристину. Но она думала - он не может вот так совсем ее не замечать, правда?..

Урс появился тут же, шумно топая по ступенькам и перепрыгивая разбитую.

- Да, капитан!

- Заприте юнгу в трюме до прибытия в порт. Судну необходим ремонт.

Энрике бросил и отвернулся. Руку Летиции он не предложил, однако, она сама оперлась на его локоть. А локоть Кристины крепкой лапой перехватил Урс:

- Ты еще легко отделался, - сказал боцман. - Без телесного наказания.

Кристине в спину будто дохнул холодом северный ветер бора.

22

Глава 22. Чувствуешь, как пахнет жареным?

Пахло сеном. Но не тем, свежим и душистым, от которого распахивается навстречу закатам душа, а затхлым, лежалым, горьким. Так пахнут растоптанные жизнью мечты. Когда от звонкой красоты осталась только отвратительная вязкая плесень.

Кристина запустила пальцы в волосы. Энрике делался все дальше. Энрике не приведет ее к амаранту. Энрике отдаст ее под суд и успешно забудет. И Летиция, которая хищно держит его под руку, будет рядом. Будет делать его еще более несчастным, и он не узнает... никогда. Что такое счастье.

Как она может допустить такое?..

В темном углу, куда не проникал свет из решетчатого люка, раздался холодящий сердце писк. И кто-то закопошился.

Едят ли крысы людей?..

И можно ли спасти кого-то против его воли?..

Наверху кричали чайки. Земля была близко. Где-то там. Если она ничего не придумает, то... Энрике останется несчастным навеки. А она опозорит родителей. И это самое малое, что может случиться с юнгой, нарушившим субординацию. Наверное.

Кристина встала и пнула сено: нога врезалась в переборку, а слежавшийся комок едва рассыпался. Она обязана вывернуться. Заставить Энрике передумать.

Может, открыть ему свою сущность?

Нет, особенно теперь, когда на корабле Летиция.

- "Отважный", - прикоснулась Кри рукой к грубой обшивке трюма, играя с лучом солнца, упавшим на тыльную сторону ее ладони, - на твоем борту женщина... Настоящая, которая не скрывается, как мы с тобой... Зачем ей капитан?.. Что ей от него нужно? А еще - ты же ведь знаешь, "Отважный"? Кто стрелял в капитана? А я не знаю. И капитан тоже. Он даже, наверное, не верит... Он слишком правильный, чтобы поверить. Нет, как я могу покинуть тебя, пока эти загадки не раскрыты, пока Энрике в опасности? Я... забуду, что знала его. Забуду, что он называл меня Головастиком и маленькой Кри, что он ушел драться с пиратами и гладил меня по голове, желая счастья. Я буду просто его защищать. И никогда не скажу этого. Пока я с тобой, "Отважный", я буду юнгой. И все.

Предательская слеза защекотала щеку, и Кри шмыгнула носом. Подняла голову: там голубое небо. И снасти рвутся в него. И белые чайки кружат вокруг грот-мачты...

И неожиданный грохот на палубе. Так бывает, когда объявляют полундру.

- Свистать всех наверх! - приказ Гарпии. - Поднять паруса!

Что-то случилось? Это погоня? Ладони вдруг вспотели. А сердце подскочило, словно камнем разбилось о горло. Попыталось выпорхнуть, и не смогло. Кри посмотрела на балку, уходящую кверху. Колебалась всего минуту, а затем обхватила ее ладонями и полезла наверх.

Топот босых ног, мелькающие тени, заслоняющие полуденные солнце... Влажные ладони то и дело съезжали вниз, и одна длинная заноза вцепилась в большой палец, плечо напоминало о себе, и Кристина была почти готова отчаяться.

Люк не хотел приближаться. А силы исчерпывались до ужасного быстро. Ведь после вчерашнего шоколада случилось слишком много приключений.

- Кри! - тень задержалась на солнце, и Кри задрала голову. Над люком присел Хузо Верзила. - Лови! - бросил он что-то красное.

На затхлую солому шлепнулось зеленое яблоко с красным боком.

- Держись! Может, тебя не отдадут под трибунал, - вполголоса крикнул