счастья. А новости на Холме Святой Марии слишком редкие, чтобы делать их личными.

- Открывай же скорее, - воскликнула мама Карла, уже протолкнувшись к папе Мигелю. Она склонилась над конвертом, и снова стукнулась лбом. О лоб папы Мигеля. И они оба нервно рассмеялись. И почти счастливо.

Столько счастья из-за простого письма. Быть может, последнего в жизни.

А упрямая бумага все рвалась криво и выскальзывала из вспотевших пальцев папы Мигеля. Но наконец удалось извлечь исписанный и испещренный кляксами, покореженный влагой листок.

- Читай! - потребовал народ.

Они слишком давно не слышали историй. А теперь в "Горизонте" все по-старому.

"Дорогие папа и мама!

У меня все просто замечательно. Я научилась вязать морские узлы, а еще Энрике немножко продолжает меня учить фехтованию. Так что мы на настоящих шпагах сражаемся, папа. Спуску он мне не дает, но я не сдаюсь.

Мы довольно неплохо подружились. Так что, мама, не бойся -- я тут в безопасности, с Энрике можно за меня не бояться. Если ему король доверяет, то тем более можешь ты.

Питаемся мы тоже хорошо, на корабле есть куры и даже несколько коз. Мне поручено о них заботиться. Это кроме драянья палубы, но это нормально -- все должны заниматься уборкой, да и вообще, дисциплина -- вещь важная.

Энрике говорит, что дисциплина -- это когда ты хорошо знаешь, когда быть покорным, а когда стоять на своем. Я думаю, что счастье -- это мое. Я не хочу его отпускать, я всегда буду стоять на нем. Я хорошо знаю счастье, папа. Ты научил меня.

Мама, а ты научила меня работать даже тогда, когда хочется летать. Это мне тут пригодилось, правда. Хотя жизнь очень странная, и иногда я по-прежнему с тобой не согласна.

Потому что, кажется, нельзя сделать из человека того, кем он быть не хочет. И неважно, хочешь сделать его хорошим работником или просто счастливым.

Безумно хочу твоей паэльи, мама. И твоих сказок, папа. Если бы я знала, какой порт будет следующим...

Но я точно из него напишу!

Целую и обнимаю, скоро начнется моя вахта.

Кристина."

Кри пожевывала соломинку и строила тени на противоположной стене, на которую падал косой оранжевый луч солнца. Второй закат в трюме.

И скоро она подружится с крысой. Если она одна. Если их много, это еще вопрос...

И в животе урчит. Вчера Крепыш Санчес принес черствый хлеб и кувшин воды уже после второй склянки. Плечо у него перевязано, зато цел. И теперь временно выполняет легкую работу. А Мертвец Перес как упал тогда за борт с "Маргари", так и нет его больше. Что за штука человеческая жизнь, что ее можно так просто потерять?

Крепыш Санчес ответил тогда на ее вопрос, что капитан вовсе не гневается. Просто разговор с нарушителями у него всегда короток. Поблажек капитан не делает.

И если сказал - трибунал, значит и будет трибунал.

Конечно, Кристине хотелось сбежать. Но сбежать - значило бы оставить Энрике одного по собственной воле. Она не могла. Это было бы предательством. Как можно жить, зная, что ты предал того, кому поклялся в верности, пусть и только в собственном сердце?

И еще это бы значило признать, что она не права. Но Кристина снова поступила бы точно так же. Она не чувствовала за собой никакой вины.

А теперь "Отважный" идет в погоню за Искателем Ветра. Пребывание в трюме затянется на неопределенный срок. Капитан Энрике снова не понимает, что делает. Да и Венто тоже. Они снова идут в сторону, противоположную счастью.

И еще Летиция. Которая это и спровоцировала, как сама и признала.

Но Летиция, кроме прочего, еще и сможет защитить капитана от бед, пока она, Кри, прозябает в трюме. Ночь, и вправду, была холодной. Сено не грело, только холодило своей влагой и воняло.

В целом, стоит признать: Летиция кажется намного лучше приспособленной к жизни, чем сама Кри. Ее липовое сиятельство сможет отстоять Энрике и перед Гарпией, и перед королем, и перед целым миром, если потребуется. Насмешка судьбы: она может все, кроме как принести счастье.

И эта маленькая волшебная вещь - все, что умеет делать в жизни Кристина. Такая важная маленькая вещь.

Но придется позволить Летиции быть с Энрике. Иначе с ним может что-нибудь случиться.

- "Отважный", - погладила переборку Кристина нежно, - пусть будет на нашем корабле женщина. Она нужна капитану. Сейчас - нужна. Она обещала разузнать, кто стрелял и почему... Она верно сказала - если мы не узнаем причину, мы не сможем спасти Энрике.

Наверху вахтенный отбил семь склянок.

И в двери наверху заскрипел ключ. Кристина встрепенулась: Летиция с новостями? Такая пронырливая сеньорита. И - ха! - сумела как-то замаскироваться под важную донну. Любопытно, что у нее за история. И почему ей так нужен именно Энрике, чтобы получить то, чего она хочет.

В сумраке теней, чередующихся с кровавым закатом, Кри не могла разобрать, кто перед ней. Она встала и в ожидании комкала собственные пальцы.

- Летиция? - наконец спросила она негромко.

- Я слышал, что она здесь побывала, - ответил мужской голос. Кристина вздрогнула. Она бы поверила в невозможное, что сам Энрике пришел