ну прямо как в родном приюте, все ради гостей! Одна радость, что не все здесь показуха, в питомник были вложены приличные деньги, и это не только одежда и игрушки, но и кровати, и столы со светильниками, и игровые площадки, а еще книги и музыкальные инструменты. Все, что просили воспитатели и учителя, сразу покупалось наилучшего качества и в достаточном количестве.

После этого он прошел обратно в гарем и впервые поднялся на второй этаж в гостевые комнаты. Там были не такие высокие потолки, как на первом этаже. Слуги до сих пор красили стены в коридорах и перила лестниц, но сами комнаты были практически готовы к приему гостей. По всей видимости, доставка заказа уже состоялась, и на полу лежали явно новые ковры. Они пахли, как в магазине, и приятно пружинили под ногами. Заки отвернул в углу комнаты ковры и убедился, что те настелены пластами, как и рассчитывалось изначально. Светильники были не развешаны по углам с потолка, а свисали гроздями с кованых стоек и выглядели вполне эстетично. Альби поинтересовался, откуда взялись подставки в столь рекордные сроки, но Заки рассмеялся и сказал, что это подставки под луки, их только покрасили, чтобы отбить альфий запах.

В изящных вазах стояли букеты живых цветов, а во дворе стояли горшки с чем-то цветущим. Альби поморщился и записал в блокнот посоветоваться по поводу цветов в горшках с агрономами, возможно, они посоветуют что-нибудь из местных сортов. Давно следовало озаботиться озеленением дворца, но всегда что-то было важнее. Наверное, даже хорошо, что гости приедут, а то когда бы он добрался до этих комнат?

Альби отправился на экскурсию по второму этажу. Когда он был в гостях у Джабаля, то на свой этаж поднимался исключительно переночевать, а все остальное время проводил на первом этаже рядом с Айданом.

Комнат на втором этаже было неожиданно много. Причем «в порядок» были приведены только ближайшие апартаменты к входу и внутреннему балкону гарема. Во всех остальных комнатах не было света, да и ковры были постелены в один слой, поэтому время от времени под ногами скрипели старые доски. Там даже были внутренние «колодцы» с выходами из комнат и лестницами, которые уводили то в хамам, то в сторону кухни для слуг. Время от времени встречались массивные двери с засовами и дужками для замков, но сейчас все двери были открыты и слуги продолжали отмывать и подкрашивать наиболее облезлые места.

Заки пояснял, что здесь не только комнаты омег, но и комнаты для приезжей прислуги и для хранения вещей гостей. А еще комнаты, куда отправляли омег пережидать одинокие течки. В гаремах всегда были фавориты, и горе тому омеге, что был у него в опале. Начавшаяся у омеги течка совсем не гарантировала, что он проведет ее с альфой. Альби тяжко вздохнул и дал сам себе слово, что как только у Хануна и Махира начнется течка, сразу пристроить их замуж, даже если стройка еще не закончится. Лучше разыскать пару пустых комнат во дворце, чем мучить омег или (еще хуже) подпускать к ним мужа!

Альби отыскал Фатим, и они опять вернулись в комнаты, подготовленные для Ошая. Слуги крепили на стенах вышитые шелковые гобелены. Фатим сказал, что их вышивал оми Маджида, и Альби подошел ближе, чтобы рассмотреть чужую работу. Все гобелены были разные и по стилю вышивки, и по сюжету. Там были и сложные орнаменты, и букеты цветов. Казалось, мастер пробовал различные виды вышивки, чтобы определиться с тем, что ему нравится больше.

- Если работа резчика будет такой же искусной, как эти вышивки, то можно будет в городе сделать выставку работ омег, - Альби только что носом не водил по глади вышитых лепестков, - такая титаническая работа, обидно хранить ее спрятанной в сундуки!

- Маджид велел убрать все, что напоминало об оми, как только пришел к власти, - вздохнул Фатим, - он его очень любил и, похоже, тоскует до сих пор. Он был очень славным. Я его помню. Веселый, как птичка, всегда был чем-то занят и постоянно пел. По пению можно было определить, где он находится. Правду сказать, я с ним не дружил. Я его ревновал к мужу, но и подлостей ему не устраивал, просто старался не встречаться с ним, поэтому и отслеживал по пению, чтобы с ним не сталкиваться. Кто бы мне сказал в то время, что я буду с Маджидом, - Фатим покачал головой и вздохнул, - я бы посмеялся тому безумному в глаза!

- Ты его воспринимал как сына? - осторожно поинтересовался Альби.

- Скорее, как занозу, а вернее, шершня под юбкой, - Фатим рассмеялся, - он был очень беспокойным ребенком! Я не был фаворитом его отца, тем здорово доставалось от наследника, но он быстро понял, что я не дружу с его оми и смотрю влюбленными глазами на отца, поэтому устраивал мне каверзы. А однажды даже отстриг мне косу, пока я спал! Представь мой ужас, когда я проснулся, а все волосы на полу!

- Маджид не выглядит подлым человеком, - напряженно произнес Альби.

- Нет, - Фатим легко отмахнулся от невысказанных переживаний, - просто он тогда был еще ребенком. У него и гарема-то своего не было. Он обожал оми, а вот к отцу относился с ревностью. Он считал, что тот не имеет права потакать фаворитам в ущерб его оми. Он тогда поклялся, что когда у него появится супруг, то он будет ставить его выше всех остальных омег в гареме. Но, к сожалению, у него так и не было супруга. Он очень высоко ценит отношение Тиграна к тебе и считает его идеальным альфой. Тигран действительно словно выставочный образец наследника – и умен, и храбр, вежлив, внимателен к старшим и заботлив с тобой. А то, что он не смотрит на наложников и полностью сосредоточен на тебе, вознесло его в глазах Маджида на небывалую высоту. Сам Маджид в возрасте Тиграна был ненасытен в гареме и мог за ночь утомить всех своих омег, а утром как ни в чем ни бывало отправиться на охоту. Поэтому отец постарался как можно быстрее увеличить ему гарем, чтобы сын не смотрел голодными глазами на его фаворитов.

- Маджид пришел к власти молодым?

- Нет, - Фатим, похоже, удивился вопросу, - Маджид достаточно долго был визирем у отца и не рвался к власти. Он был уже зрелым альфой, когда отец погиб на войне.