— И что вы собираетесь делать с полученной информацией?

— Уж точно не собираюсь говорить о тебе ему. Не думаю, что он ещё готов к такому открытию.

— Правильное решение. Всему своё время.

— Да и я вряд ли выйду отсюда живым, если решу пойти против твоей задумки. Что-то мне подсказывает, что наши силы не очень равны, — подметил Дженсен, — Слабый человек точно бы не смог провернуть всё то, что произошло за прошедший месяц.

— Не преувеличивайте мои заслуги, — отмахнулся Директор с улыбкой на лице, — Я лишь направил вас по нужному мне пути, а всё остальное случилось только благодаря вам.

— Вам виднее, товарищ заказчик, — пожал плечами бывший солдат, — Так что же мне нужно сделать, чтобы выполнить ваш заказ?

Когда Дженсен признал, что понял, кто стоял за всей операцией и управлял ею из тени, взгляд его собеседника стал еще более загадочным. Эта незнакомая фигура, назвавшая себя Директором, усилил атмосферу интриги, когда улыбнулся, и в этой самой улыбке было что-то злобное и устрашающее.

Бывший солдат пристально смотрел на него, готовый выслушать условия. Атмосфера стала напряженной, и он чувствовал, что этот заказ несет в себе что-то очень важное и опасное. Чувство опасности окружило их, словно тьма поглотила бар, и только свет от барной стойки мерцал в этом мраке.

Директор усмехнулся, и его улыбка стала ещё больше устрашающей. В его глазах мелькнула какая-то жестокость, и он начал озвучивать важное условие, которое, по всей видимости, определит судьбу Дженсена.

— Всё достаточно просто: вам нужно убить лишь одного человека, — озвучил часть условия Кенджи.

— И кто же этот самый человек, ради которого вы нанимаете целого меня? — с некой насмешкой спросил бывший солдат.

И в тот момент, когда Директор озвучил имя цели, мужчина перестал улыбаться. Эти слова прозвучали, как гром среди ясного неба, и, судя по всему, они станут решающими в судьбе и карьере Дженсена Тодда.

— Син Айкава.

За кадром: судьба

«Никогда бы не подумал, что всё озвученное тем парнем станет правдой. Мне всеми силами хотелось верить в то, что его слова не сбудутся, но, похоже, судьбы никак не избежать. Даже немного забавно, что само предсказание смогло пережить своего предсказателя.»

Грим находился в передней части своей яхты, раздумывая обо всём, что долгое время терзало его душу, не давая её обладателю отдохнуть и просто прийти в себя. После того дня, когда в его жизни произошло роковое события, не было и минуты, чтобы его разум не был занят событиями тех дней. В глубине своих размышлений он осознавал, что под его контролем тогда не было столь много, чтобы он мог хоть что-то изменить, но это никак не мешало ему винить себя в слабости, винить себя в бесполезности…

Винить себя в том, что он не смог сберечь своего родного человека.

Некоторое время он желал о том, чтобы Бог всё-таки забрал его жизнь, желал, чтобы его душевные муки и страдания прекратились в один момент, но финишная черта всё никак не показывалась, а годы неумолимо проносились на бешенной скорости, пододвигая Хастла к неизбежной старости.

Сколько ему лет было прямо сейчас? Сложно сказать. Даже старик уже сбился со счёта, какой год он проживает. Для него многое перестало иметь значение — не только состояние и возраст собственного тела. Всё то, чем он занимался, он делал лишь по мышечной и мозговой памяти, даже не думая о том, чтобы что-то изменить. Наверное, он просто перестал любить хоть какие-либо изменения, полностью отдавшись стабильности, хоть та и была для него жестока, скучна и несправедлива.

Когда, казалось бы, его жизнь вот-вот угаснет, он узнал о том, что у него всё ещё остался в этом мире один родной человек, судьба и жизнь которого довольно-таки плачевны. Все эти года, пока тот взрослел, старик не знал о его существовании. Узнав же, он сначала отгораживал себя от идеи вмешаться в чужие дела, пытаясь склонить свой разум к прежней стабильности, но что-то внутри него кричало во всё горло, что его привычной жизни пора положить конец, ибо только от его действий и решений будет зависеть судьба мальчика, что стал жертвой чужой игры. Грим прекрасно знал о ситуации, в которой оказался его близкий человек, и он решил для себя, что сделает всё, чтобы подарить ребёнку столь долгожданную им свободу, даже если для самого старика это будет означать верную смерть.

Сейчас же, смотря на город в тёмном свете, он осознавал, что в данный момент времени для него нет ничего более важного, чем помощь последнему родному для себя человеку. Грим давно искал достойной смерти для себя, и тот шанс, что прямо сейчас предоставлялся ему, казался идеальным. Конечно, Хастл желал не только умереть, но и умереть с пользой, и для этого ему придётся вмешаться в игру, которую затеяли более властные и сильные люди. Старик понимал, что ему не победить ни в одном бою, но он мог выиграть для мальчика время, во время которого тот станет сильнее, что поможет ему выйти победителем из судьбоносной схватки.

Однако же, несмотря на то, что старик был готов к такому повороту судьбы, он не до конца понимал, сработает ли всё именно так, как он это задумал. Да, у парня действительно есть шанс победить своих врагов и обрести столь желанное спокойствие и умиротворения, но сможет ли он… пойти против кого-то, кто не совсем ему чужой? Сможет ли он столкнуться лицом к лицу с жестокой правдой своей жизни, не получив критический душевный урон, что способен сломить даже самого сильного и отважного воина? Даже жестокий и ненасытный сражениями берсерк способен пасть от информации, что скрывалась от него на протяжении долгого времени, и Грим отчётливо понимал, что будущий противник парня точно воспользуется подобным преимуществом, чтобы сломить мальчика, и тогда остаётся лишь гадать о том, сможет ли тот вновь подняться и дальше наступать, не оставшись при этом лежать лицом в грязи.

«Как же всё это сложно. Сколько бы лет не прошло, а я остаюсь всё таким же наивным и нерациональным глупцом, что пытается засунуть свой нос туда, куда не следовало.»

Старик осознавал, что противник, с которым ему самому придётся столкнуться, гораздо сильнее и умнее его, но он не мог позволить себе ничего не делать. Однажды