– Что такое, Робби? – спросила Лайла с лучшим образцом южного акцента, глядя на голую ногу, выглядывавшую из-под аквамаринового с розовым халата. – Что случилось с твоими коньками?

Тетушка Робби тяжело опустился рядом с ней на кушетку.

– Эта сука Жозе. Он спрятал их от меня, я уверен.

– Зачем? – удивилась Лайла. Она стала привыкать к их постоянным схваткам и даже иногда получала удовольствие, слушая, как два противника огрызаются друг на друга.

– Он ненавидит коньки. Говорит, что ему за меня стыдно. Ты можешь поверить? – Робби обтянул подол халата вокруг ног. – Я ему говорю: «Дорогой, если мне не стыдно, то почему стыдно тебе? Ведь это Голливуд».

Робби рассмеялся, воздев к небу свои дряблые руки, затем нахмурил брови, попытался придать лицу грозное выражение и громким театральным голосом выкрикнул:

– Если он не вернет мне их сегодня, клянусь, я позвоню в службу эмиграции. – Затем Робби откинулся назад, чтобы поля шляпы заслонили его глаза от солнца. – Могу я узнать, что ты делаешь на этой жаровне? – спросил он, оглядывая полуобнаженную фигуру Лайлы, намазанную маслом для загара. – Разве ты не знаешь о дырах в озоновом слое? Получишь рак кожи. Если свалишься со своей болезнью мне на голову, я тебя убью. Заруби себе на носу. И никакого траура. В черном я похож на говно.

– Мне нужен загар.

– Кажется, тебе нужен здравый смысл.

– Это Голливуд, – усмехнулась Лайла. – Вот чем здесь занимаются люди.

– Нет, дорогая, они занимаются гораздо большим. Они еще делают себе карьеру, – Робби повернулся к дому и рявкнул – Жозе!

Из-за двери кухни появился маленький смуглый человечек, вытер руки о фартук и направился в их сторону. Наконец он остановился, уперев руку в бок.

– Что пожелаете, мисс?

Робби проигнорировал обращение Жозе и приветливо произнес:

– Я люблю ледяные напитки. Принеси, пожалуйста, диетического лимонада. – Он хлопнул в ладоши. Жозе развернулся и заковылял к дому. – Теперь самое время еще поговорить о карьере. Тетушка Робби много думает о твоем будущем, Лайла. У меня есть парочка отличных идей.

Лайла слышала все это от него уже не один раз. Он хорошо соображал, но его идеи никуда не годились. Робби не имел никакого отношения к бизнесу, который не желал ничего слышать о вчерашних новостях. И еще меньше о новостях пятидесятых годов.

– Фильм? – в притворном волнении спросила Лайла. – Один из твоих друзей снимает фильм?

– Дай мне передышку, подружка. Ты добилась бы больших успехов на телевидении.

– Я не работаю на телевидении, – пробормотала Лайла и села. Верхняя часть купальника упала, обнажив ее красивую грудь. Робби определенно было на это наплевать. – Я хочу работать в кино. Телевидение слишком приближает тебя к публике. Там нет настоящих звезд. Только знаменитости.

– Господи, что за пара кувалд! – воскликнул тетушка Робби. – Немного побольше приличий, пожалуйста.

– Кто бы говорил! – огрызнулась Лайла, но отвернулась на секунду, скорчила Робби гримасу и поправила купальник. – Ты сам заявил, что телевидение второстепенно. Ты всегда так говоришь Кену.

– Потому что Кен работает на телевидении. И я считаю телевидение отправной точкой. Многие звезды начинали именно там.

– Назови хотя бы одну. Робби на секунду задумался.

– Роб Райнер.

– Он не звезда… а режиссер, – возразила Лайла. – И Рон Ховард тоже. Назови женщину. – Она сделала паузу. – Даже не напрягай свои мозги, тетушка Робби. На телевидении нет звезд.

– Кэрол Барнетт.

– Это тоже не звезда. Никто не станет ей платить, чтобы увидеть ее на киноэкране.

– Шелли Лонг.

– Кто?

– Ну, та блондинка из развлекательной программы.

– Точно. Назови хотя бы один из ее фильмов. Забудь!

– Салли Филд.

– О Господи! У нее никогда не было ни одной картины. Тетушка Робби, у этих женщин нет блеска. Они – ничто. Я хочу услышать про фильм. Про солидный фильм.

– Мэри Тайлер Мур.

– Чудесно. Что она сделала? «Обычное кино»? Если бы там не работал Редфорд, картина подохла бы, как собака. Нет. Никакого телевидения! – Лайла начала терять терпение. – Продолжай, Робби. Я хочу быть такой же, как моя мать. Даже больше, чем она. Ты отлично знаешь, что я имею в виду.

Вернулся Жозе с напитками и вазочкой орехов.

– Мы прыгаем впереди себя, Лайла. Прежде всего ты должна найти агента, – сказал Робби, запихивая в рот целую пригоршню орехов.

– Кого ты предлагаешь, Робби? Одного из твоих приятелей? Первого ассистента у первого ассистента кого-то? Прости меня, Робби, но я думаю кое о чем более грандиозном.

– Все, о чем ты думаешь, не стоит и кучи дерьма, не так ли, дорогая? Пора кончать думать и начинать действовать. Я знаю одного человека, который тебе сгодится. Он большой мыслитель. Как раз то, что тебе нужно.

Лайла помолчала, затем произнесла:

– Подожди. Я знаю, что ты хочешь сказать.

– Нет, не знаешь.

– Знаю. Не предлагай Ару. Он агент моей матери. Ему сто четыре года. И у него дыхание больного пса. Плюс он никогда не видел меня, потому что этого не хотела Тереза. Вообще, он одной ногой уже в могиле.

– Клянусь, это патология! Ты сходишь с ума из-за своей матери. Если бы она была такой чертовски всемогущей, не думаешь ли ты, что она подыскала бы сейчас себе партию получше? Тереза не собирается останавливать тебя. И Аре всего восемьдесят один. Если одна его нога в могиле, то вторая прочно стоит в Голливуде. У Ары Сагарьяна такие связи, что он будет работать даже после смерти.

– Но я его ненавижу, – выкрикнула Лайла.

– Конечно, – терпеливо согласился Робби. – он агент. Но он работал с Джимми Стюартом, Фрэнком Синатрой, Джоан Крауфорд и с твоей матерью. У него еще есть много солидных личностей. Хэчман и Майкл Китон. Целая куча других.

– О, Дж. Р. и Битлджюс. Теперь меня это впечатлило!

– Ладно, смейся, если хочешь, но Ара Сагарьян крупная фигура на телевидении. Пусть он утверждает, что студии выглядели точно так же в сороковых годах. А на твоем горизонте я ничего вообще не вижу, мисс. Я могу тебе помочь. Тогда ты его очаруешь.

– Ладно. Возможно, я смогу поговорить с ним, – согласилась Лайла и рассмеялась. – Мне нужно только прийти и сказать, что я хочу главную роль? Что я не люблю телевидение и желаю стать звездой кинематографа?

Даже если перед ним явится дочь Терезы О'Доннел, старик не собирается трепетать перед очередной негодницей из Беверли-Хиллз. Если бы он видел ее…

Лайла не хотела признавать это, но Робби здесь кое-что мог, и если он мог гарантировать ей помощь… Ара был большим человеком. Робби предлагал выгоднейший контакт.