Во время прогулок к Мери Джейн возвращались воспоминания о бабке, о Скьюдерстауне, о школе медсестер. Но больше всего она вспоминала Сэма. Все их разговоры. Ночи, проведенные в ее квартире. День, когда он пригласил ее на роль Джилл. Удивительную вечеринку по поводу дня рождения, которую она обрушила ему на голову. Занятия любовью. Иногда Мери Джейн шла, и слезы катились по ее щекам. К счастью, вокруг был Нью-Йорк, и никто ничего не замечал.

Она обнаружила кое-что новое для себя: если иметь цель, достичь ее не так уж трудно. Когда пришлось затянуть пояс на джинсах на целых три дырочки, Мери решила позвонить Хеннеси, ведьме доктора Мура. Она покажет ему собранные фотографии, взвесится. Но достаточно ли сброшено веса? Докажет ли это ее старания? Воспримет ли он ее серьезно? Когда Мери Джейн позвонила, мисс Хеннеси была холодна, но без возражений записала ее на прием на следующую неделю. В течение шести дней Мери по-настоящему морила себя голодом. Вдруг доктор не станет больше ее осматривать, вдруг не пошлет больше на рентген, если она не покажет достаточно желания добиться успеха? Мери Джейн пришла на прием почти на час раньше назначенного времени и исходила весь вестибюль клиники, после чего наконец набралась смелости войти в лифт.

Одетая в больничный халат, она встала на весы, и медсестра взвесила ее. Мисс Хеннеси что-то пробормотала, заглянула в медицинскую карту Мери Джейн и снова посмотрела на шкалу.

– Разве такое может быть? – спросила она. – За семь недель вы сбросили двадцать один с половиной фунт!

– Я? – отозвалась Мери Джейн и подумала: «Достаточно ли этого?»

Когда Мери Джейн прошла мимо мисс Хеннеси и вошла в кабинет доктора Мура, она чувствовала себя так, будто уже успешно прошла курс лечения. Врач рассматривал предварительные рентгеновские снимки.

А если он скажет, что не сможет достичь таких результатов, каких она хочет? Если доктор Мур скажет, что это возможно, но опасно? Рискнет ли она? А если он просто скажет, что все сделает? Мери Джейн решила идти вперед, но сейчас, нужно было признаться, остолбенела.

Доктор Мур стоял перед светлым экраном, рассматривая рентгеновский снимок. Когда Мери Джейн вошла, он поднял глаза, жестом указал на мутноватую пленку и произнес:

– Лицо бесконечно очаровательное. Когда я учился на хирурга, меня пророчили в кардиологии. Там работают самые талантливые специалисты. Но их оказался избыток, и я смотался на практику в Айдахо, а потом попал в тупик. Моя профессия показалась лично мне скучной. Это продолжалось до тех пор, пока я не поговорил со специалистом по пластическим операциям, и все вдруг изменилось.

Доктор опять взглянул на снимок.

– Это мой? – спросила Мери. Он кивнул.

– Подойдите и посмотрите.

Мери Джейн приблизилась к Муру, с удивлением обнаружив, что она выше его, и молча взглянула на пятна на пленке. Она не могла заставить себя опять задавать ему вопросы, подбирать слова, заверения. Словно прочитав ее мысли и не отводя глаз от снимка, доктор ответил:

– Да, думаю, я смогу сделать вас прекрасной. Вам повезло. Для вас это будет стоить только времени и денег. Конечно, никаких гарантий, но мне необходимо понять обширность и риск выработанной мной программы.

Мери кивнула, чувствуя, что у нее перехватило дыхание. Она была благодарна не только за ответ, но и за дружелюбие, выраженное на его лице. Доктор стоял совсем рядом. От него пахло мылом и еще чем-то неуловимым… Ванилью?

– Полагаю, мы начнем с изменений в скелете: краешки костей, которые необходимо убрать; скулы, в которые требуется имплантировать дополнительные части; работа над вашим подбородком, которая должна привести к нужным пропорциям.

Доктор говорил и указывал на снимок, переходя от бровей к скулам и наконец к подбородку. Только после этого он взглянул на Мери, и та согласно кивнула, но по-прежнему не могла сказать ни слова.

– Работа с костями займет от шести месяцев до года в зависимости от скорости восстановления. Затем мы займемся мягкими тканями.

– Что это? – с трудом выдавила из себя Мери Джейн.

– Перемещение и приспособление вашей кожи к новому скелету. С глазами, полагаю, будет просто. Мешков у вас под ними нет, только небольшие отклонения наверху. Нам просто нужно расплавить жир, скопившийся там, а это можно сделать с помощью процедуры, которую я уже разработал. Я введу туда иглу… – доктор очень осторожно прикоснулся к веку Мери, но она все же моргнула, – и нагрею ее, чтобы расплавить жир. Это даст вам чистое веко красивой формы. И почти никаких следов, никаких шрамов. – Он прикоснулся к ее шее и осторожно провел по ней пальцами. – Здесь мы сделаем эффектный изгиб. Я говорю не о простом вытягивании лицевой кожи, а об отделении полоски кожи отсюда. – Доктор переместил руку на грудную кость Мери Джейн. – Затем надо будет натянуть ее и отрезать излишек.

– Это оставит шрамы, – пробормотала Мери Джейн.

– Вы ничего не заметите. Я все спрячу выше линии волос, поэтому они все скроют.

– Значит, вы обреете мне голову? – в ужасе спросила женщина. Ее пышная шапка волос была единственным достоинством, которым можно было гордиться. Сэм так любил их.

– Нет. Мы стерилизуем их. Я никогда не заносил инфекцию в скальп. – Доктор направился к своему столу и указал пациентке на стул. – Я рад, что вы уже добились таких успехов с весом. Это говорит не только об эластичности ваших тканей, но и о вашей решимости.

Он внимательно посмотрел на Мери Джейн. Пациентка постаралась не смутиться под его взглядом, подумав, какой недостаток он в ней ищет. Но в то же время Мери Джейн чувствовала благодарность и странную близость к нему. В конце концов, существовал мужчина, от которого ей не нужно было ничего скрывать. Опять, словно прочитав ее мысли, как структуру черепа, Мур сказал:

– Знаете, в этом проекте есть большая интимность. Сначала обольщение, потом замужество. Мы будем работать вместе. Многое будет зависеть от ваших тканей, способности добиваться выполнения своих желаний, соблюдения режима. Остальное будет зависеть от меня и моего таланта. Лицевая хирургия – это дар. За техникой должно существовать видение, способность разглядеть возможные варианты. Чтобы хорошо сделать работу, я должен любить свой проект.

– И вы любите? – спросила Мери Джейн.

За окнами хлестал дождь. Единственными шумами в комнате были стук капель о подоконник и слабая вибрация рамы, на которой висел рентгеновский снимок.

– Да, – ответил доктор, и женщина почувствовала стеснение в груди. – Очаровательный проект! – он подошел к ней очень близко. – Вы никогда не курили?

– Нет.

– Хорошо. И не начинайте. И нельзя бывать на солнце. Никогда. Только под тентом.

Мери взглянула на холодный дождь и пасмурный день.

– Никогда, доктор? Мур улыбнулся.

– Ну, кроме вечера. И еще вам нельзя пить спиртного.