— Внимание — это здорово, — кивнул Тедди. — Поможет получить экстренное финансирование от конгресса. — Он посмотрел на мужчину, который стоял рядом с дверью. — Спасибо, что прилетел, Морис.

Морис кивнул.

Тедди махнул в его сторону рукой и обратился к собравшимся:

— Для тех, кто не в курсе: это Морис Штайн с мыса Канаверал. Он отвечал за стартовую площадку для «ИглАй-три», а теперь будет выполнять ту же роль для «Айрис». Прости, что все так повернулось, Морис.

— Нет проблем, — ответил Морис. — Рад помочь.

Тедди перевернул верхний лист своих записей и положил на стол текстом вниз.

— Что с ракетой-носителем?

— На данный момент все в порядке, — сказал Морис. — Но не идеально. «ИглАй-три» был готов к запуску. Ракеты-носители не рассчитаны для того, чтобы находиться в вертикальном положении и переносить действие силы тяжести в течение длительных периодов времени. Мы добавляем внешние опоры, которые снимем перед самым запуском. Это проще, чем разборка. Кроме того, топливо вызывает коррозию внутренних баков, поэтому пришлось его слить. Каждые три дня мы проводим осмотр всех систем.

— Хорошо, спасибо, — кивнул Тедди. Затем посмотрел на Брюса Ына, который в ответ уставился на него мутными красными глазами. — Брюс, спасибо, что прилетел. Как нынче погода в Калифорнии?

— Откуда мне знать? — ответил Брюс. — Я редко выхожу на улицу.

Раздался тихий смех.

Тедди перевернул еще одну страницу.

— Главный вопрос, Брюс. Как дела у «Айрис»?

— Мы не успеваем. — Брюс устало покачал головой. — Работаем со всей возможной скоростью, но этого недостаточно.

— Я могу найти деньги на сверхурочную работу, — предложил Тедди.

— Мы и так работаем круглосуточно.

— Как велико отставание? — спросил Тедди.

Брюс со вздохом потер глаза.

— Прошло двадцать девять дней. Значит, осталось всего девятнадцать. После этого стартовой площадке нужно еще тринадцать дней, чтобы установить зонд на ракету-носитель. Мы отстаем не меньше чем на две недели.

— Этим ваше отставание и ограничится? — поинтересовался Тедди, делая пометку в бумагах. — Или оно возрастет?

Брюс пожал плечами:

— Если не возникнет никаких новых проблем, мы отстанем на две недели. Но проблемы возникают постоянно.

— Назови число, — сказал Тедди.

— Пятнадцать дней, — ответил Брюс. — Будь у нас пятнадцать дополнительных дней, мы бы справились.

— Ладно, — кивнул Тедди, делая еще одну пометку. — Давайте найдем пятнадцать дней.

Он повернулся к врачу экипажа «Ареса-3» и спросил:

— Доктор Келлер, мы можем как-то ограничить потребление пищи Уотни, чтобы его пайков хватило на более долгое время?

— Мне жаль, но нет, — сказал Келлер. — Он уже потребляет минимальное количество калорий. Честно говоря, учитывая объемы проделываемой им тяжелой работы, он ест намного меньше, чем следует. Дальше станет только хуже. Вскоре вся его диета будет состоять из картофеля и витаминных добавок. Он приберегает богатые белком пайки на потом, но ему все равно грозит истощение.

— Когда закончится пища, через какое время он умрет от голода? — спросил Тедди.

— При наличии обильных запасов воды он может продержаться три недели. Меньше, чем типичный голодающий, но не забывайте, что он начнет голодать, уже будучи истощенным.

Венкат поднял руку, чтобы привлечь внимание.

— А еще не забывайте, что «Айрис» — зонд-неваляшка. Возможно, Уотни придется добираться до него несколько дней. Думаю, непросто управлять марсоходом, когда ты в буквальном смысле умираешь от голода.

— Совершенно верно, — подтвердил доктор Келлер. — Четыре дня без пищи — и он едва-едва сможет встать на ноги, не говоря уже о том, чтобы вести марсоход. Кроме того, его мыслительная активность быстро снизится. Он с трудом сможет просто находиться в сознании.

— Значит, дата посадки остается неизменной, — подвел итог Тедди. — Морис, вы можете установить «Айрис» на ракету-носитель быстрее, чем за тринадцать дней?

Морис прислонился к стене и ущипнул себя за подбородок.

— Ну… На саму установку уйдет всего три дня. Оставшиеся десять требуются для осмотра и проверок.

— Вы можете сократить это время?

— При работе сверхурочно я смогу провести монтаж за два дня. Включая транспорт из Пасадены на мыс Канаверал. Но проверки сократить нельзя. Они основаны на жестких сроках. Мы проводим осмотр через заданные временные интервалы, чтобы посмотреть, не возникнет ли деформация или искривление. Сократив время, вы обессмыслите проверку.

— Как часто эти осмотры выявляют неисправность? — спросил Тедди.

В комнате повисло молчание.

— Ну… — Морис запнулся. — Вы предлагаете вообще отказаться от осмотра?

— Нет, — сказал Тедди. — Я всего лишь интересуюсь, как часто они выявляют неисправности.

— Примерно при каждом двадцатом запуске.

Тедди записал это число.

— А как часто они выявляют неисправность, которая могла бы привести к провалу миссии?

— Ну, не знаю. Может, в половине случаев.

Тедди записал и это.

— Следовательно, если мы откажемся от проверок и осмотров, вероятность провала миссии составит один к сорока, верно?

— Это два с половиной процента, — вмешался Венкат. — Что уже является основанием для прерывания миссии. Мы не можем так рисковать.

— Мы с вами сейчас далеки от нормальных условий работы, — ответил Тедди. — Девяносто семь целых пять десятых процента лучше, чем ноль. Кто-нибудь здесь может предложить менее опасный способ выиграть время?

Он осмотрел зал. Никто не произнес ни слова.

— Хорошо, — кивнул Тедди, обводя что-то в своих записях. — Ускорение процесса монтажа и отказ от проверок даст нам одиннадцать дней. Если Брюсу удастся извлечь кролика из шляпы и сделать все быстрее, Морис может провести какие-то осмотры.

— А как насчет еще четырех дней? — спросил Венкат.

— Уверен, Уотни сможет растянуть запас пищи, чтобы ее хватило еще на четыре дня, несмотря на истощение, — ответил Тедди, глядя на доктора Келлера.

— Я… — начал Келлер. — Я не могу рекомендовать…

— Минуточку, — прервал его Тедди. Он поднялся и одернул пиджак. — Я понимаю, в каком вы все положении. У каждого из нас есть предусмотренные правилами процедуры. Отказ от них означает риск. Риск означает проблемы в вашем отделе. Но сейчас не время прикрывать свои задницы. Мы должны рискнуть — или Марк Уотни умрет.

Он повернулся к Келлеру и сказал: