Она замерла, понимая, что остались секунды, чтобы принять какое-то решение... Рывком схватила радиостанцию, со всего размаха, наотмашь, ударила о скалу.

И ночь обрушилась на нее...

Карты открыты

Липатов стоял на коленях и разглядывал помятый ящичек радиостанции. При слабом свете горящей свечи лицо его казалось особенно худым и угрюмым. Зина сидела на песке, опираясь спиной о камень.

Сильно ныло где-то возле уха. Хотелось потрогать больное место. Но обе руки почему-то завернуты за спину. Зина шевельнулась, что-то остро сдавило запястья, звякнуло... как две чайные ложечки.

Так вот, оказывается, для чего предназначались те стальные никелированные пластинки. Простые наручники!

Как она не сообразила этого сразу?..

Услышав шорох, Липатов повернулся.

– Можете быть довольны, – проговорил он холодно, но без злости, передатчик вы все же успели разбить. Он не работает.

Липатов поднялся с колен, отбросил рацию и сел на камень напротив.

– Ну что ж, – сказал он угрюмо и вместе с тем как-то задумчиво. – Карты открыты. Нам незачем больше притворяться, играть, улыбаться через силу.

Зина смотрела на него с чувством брезгливости, как на человека, уличенного в каком-то тайном пороке. Он опустил глаза и продолжал: – Мне пришлось ударить вас и связать руки. Согласен, это плохой поступок по отношению к женщине, тем более, если эта женщина спасла тебе жизнь. Но у меня не было выхода. Я освобожу вас, если вы дадите мне обещание...

– Вы негодяй, – перебила Зина.

На лице Липатова резче выступили скулы.

– Не торопитесь с оскорблениями, – сказал он глухо. – У вас еще будет время это сделать. Да и оценка поступков человека часто зависит от точки зрения.

– Вот я и оценила со своей точки зрения, – прежним тоном продолжала Зина. – Вы шпион и диверсант. Какие обещания вы можете требовать от меня?

– Я не требую. Я прошу вас спокойно меня выслушать. Я буду краток, мне хватит пяти минут. После этого вы можете поступать, как вам будет угодно.

– Уже не собираетесь ли вы сделать меня своей помощницей?

– Собираюсь.

– Вот как? – зло усмехнулась Зина. – Это уже интересно. Хорошо, я выслушаю вас.

Липатов наклонился к ней.

– Повернитесь.

Быстро отстегнув наручники, он спрятал их в карман.

Зина потерла запястья, потом подняла руку и потрогала большую шишку за ухом.

– Чем вы меня ударили?

– Только кулаком, – ответил Липатов. – Я бы не сделал этого, будь вы заурядной женщиной. Но у вас под рукой лежал нож, я знаю, вы хорошо владеете им, и могли оказаться в выигрыше. А это было бы обидно, так как вы ничего не достигаете такой победой. Скорее, наоборот. Выслушайте меня, и вы согласитесь сами.

– Вы в этом уверены?

– Уверен.

– Хорошо, – заключила она. – Раз вы в этом уверены, то подайте мне нож.

Липатов без колебаний поднял нож, торчащий в песке у его ног, и, держа за острие, протянул Зине.

Они сидели на камнях друг против друга на расстоянии вытянутой руки.

Прохладный воздух был недвижим, огонек свечи остреньким язычком тянулся вверх, скупо освещая их лица, часть скалы и вещи, разбросанные на песке. В пяти шагах, за пределами освещенного круга, стояла немая застывшая мгла.

Зина исподлобья следила за Липатовым. Опустив лицо, он в молчаливой сосредоточенности разглядывал переплетенные пальцы рук.

Так, не поднимая головы, он и начал говорить: – Вы о многом уже догадались, я не буду вам врать. Правда здесь будет полезнее, чем ложь. Да, я – агент, иностранный подданный и послан сюда со специальным заданием. Проклятая буря занесла нас дальше, чем мы – предполагали, радиолокатор отказался работать из-за грозы. Словом, я спрыгнул на еле заметную полоску воды, думая, что это река, а попал сюда, к вам.

– А должны были попасть на рудник?

– Да, –-ответил Липатов, после небольшой паузы,на рудник.

– Зачем?

– Я должен передать одному человеку, который там работает, вот эту штуку. – Он показал глазами на сосновое полено.

– Что это такое?

Липатов быстро взглянул на Зину и опять опустил глаза.

– Предлагаю вам самой догадываться. Мне тоже не объяснили, что это такое. Сказали, чтобы я обращался с поленом осторожно и не пробовал любопытствовать, что там находится внутри.

– Вы... – у Зины сорвался голос. –Вы хотите взорвать рудник!

– Я ничего не хочу...

– Не увиливайте! – крикнула Зина:– Вы знаете, что с вашей помощью готовится убийство десятков ни в чем не повинных людей.

– Это совершенно не обязательно.

– Это неизбежно, – продолжала Зина. – Вы это знаете и боитесь сознаться. Вы... вы – чудовище, Липатов!

– Я уже сказал: оценка человека зависит от точки зрения.

– Нет другой точки зрения.

– Есть! Любая война...

– Здесь не война. Вы идете убивать безоружных людей. Тайком, из-за угла. Что они вам сделали?

– Хватит! – оборвал ее Липатов. – У меня есть основания ненавидеть и ваших людей и вашу страну. Кроме того, я еще раз повторяю, что не знаю, для чего служит эта штука, это полено. И знать не хочу! – подчеркнул он сквозь зубы. – Я должен передать это полено человеку, который мне ответит на условный пароль, вот и все.

Забыв обещание, Зина собиралась вскочить, скрыться в лесу, пользуясь темнотой. Она даже сделала непроизвольное движение.

Липатов догадался: – Подождите! Я сказал еще не все. Поспешностью вы принесете руднику больше вреда, чем думаете. Сейчас я закончу, и вы будете свободны. Ведь вы же дали слово, –добавил он. –Повторяю, я должен доставить это полено нашему человеку на руднике. Если я не сумею добраться в срок, то он радирует тем людям, которые меня послали, и они пришлют нового агента, с таким же поленом. И вполне возможно, что тот, другой агент, будет счастливее меня. Теперь вы видите: если эта штука несет кому-то зло, то, убив меня или задержав здесь, вы не спасете ни рудник, ни людей.

– А чем вы можете доказать, что говорите правду? – спросила Зина.

– К сожалению, ничем. Радиостанция не работает, а то вы могли бы поговорить с тем человеком сами. Но вам выгоднее поверить мне.

– Почему?

– Если то, что я сказал, на самом деле правда, не поверив мне, вы потеряете возможность спасти ваш рудник. Так вот, я хочу заключить с вами договор.

– Договор?.. Мне с вами?

– Да, со мной. – Продолжайте.