Подумав, Кэтрин перезвонила по четвертому номеру.

Алло!

Это была та же женщина.

Извините за беспокойство, — быстро, чтобы не дать британке времени повесить трубку, протараторила Кэтрин, — но мне очень нужна Мойра Боланд. Вы не знаете, где она сейчас живет?

И вновь стало тихо. Слышался лишь приглушенный шум: не то от включенной посудомоечной машины, не то от где-то играющей музыки.

Мойра здесь не живет, — наконец ответила женщина.

Кэтрин открыла рот, готовясь задать очередной вопрос, но незнакомка оказалась быстрее.

В трубке раздались длинные гудки.

Следующим утром Роберт застал Кэтрин сидящей за столом в «длинной» комнате. Восходящее солнце, отражаясь от заснеженной лужайки, слепило глаза. Роберт прищурился. В ярком утреннем свете Кэтрин отчетливо видела каждую пору, каждую морщинку на его лице.

Солнце светит, как летом, — отворачиваясь от окон, сказал Роберт.

Иногда в этой комнате так солнечно, что приходится надевать очки, — сказала Кэтрин. — Джек всегда носил солнцезащитные очки.

Роберт заправил выбившуюся из джинсов рубашку.

Как тебе спалось? — спросил он.

Хорошо. А тебе?

Отлично.

Одежда Роберта имела такой помятый вид, что не оставалось сомнений: ночь он провел не раздеваясь.

«Так устал, что заснул одетым», — подумала Кэтрин.

Когда его глаза привыкли к яркому свету, он смог внимательно разглядеть ее лицо.

Что случилось? — обеспокоенно спросил он.

Кэтрин подалась вперед и заявила:

Я лечу в Лондон.

Роберт не колебался ни мгновения:

Я поеду с тобой.

Разостланные на лугу скатерти издалека походили на гигантское лоскутное одеяло. Обычный ежегодный школьный пикник, собравший семьи со всей округи. Бумажные тарелки соседствуют с серебряными столовыми приборами. Охлажденный чай со льдом в пластмассовых термосах. Маленькие дети носятся, как угорелые, по траве между разостланными скатертями, иногда забегая на эти импровизированные «столы».

Кэтрин открыла крышку корзинки для пикников, когда-то принадлежавшую еще бабушке Джулии, и вытащила на свет божий гроздья винограда, чипсы «Терра», лаваш, копченый свиной ошеек, кусок сыра бри, меньший по размеру «треугольничек» чего-то сильно пахнущего…

«Стилтонский сыр», — понюхав, решила Кэтрин.

День выдался пасмурным, сырым, но теплым. В удушливом воздухе вилась мошкара.

Недалеко от нее стоял Джек. Склонив голову набок, он беседовал с двумя мужчинами. Одна его рука была в кармане джинсовых шортов, в другой был пластиковый стаканчик с содовой водой. Муж засмеялся и, подняв голову, встретился с нею взглядом. В ее глазах читался немой вопрос: «Когда же эта скука закончится?»

Чуть дальше Мэтти «тусовалась» со своими друзьями. Ее руки были скрещены на груди, словно девочка замерзла и пыталась согреться. Но погода была теплой, а странная напряженная поза дочери объяснялась переходным возрастом и недостатком уверенности в себе. На продолговатом лице, губы которого из-за брекетов больше не казались пухленькими, застыло странное выражение.

Славный получился пикник! — весело сказала Барбара МакЭлрой с соседней скатерти.

Кэтрин скосила глаза на меню семьи МакЭлрой: картофельный салат, жареная курица, шоколадное печенье и заправленный майонезом салат из капусты, моркови и лука.

Лучше, чем в прошлом году, — ответила Кэтрин.

Как думаешь, играть в софтбол сегодня будут?

Если не будет дождя, то сыграем.

А Мэтти, я вижу, подросла, — разглядывая чужого ребенка, сказала Барбара.

Кэтрин кивнула.

А где Роксана? — спросила она.

В глубине души она отнюдь не горела желанием встретить здесь эту вульгарную, с продетым в нижнюю губу кольцом пятнадцатилетнюю девчонку, чьи вечные прогулы уже всем надоели. Самой Кэтрин доводилось общаться с нарушительницей порядка только в школьных коридорах, но и этого хватило с лихвой.

«Нет, — решила женщина, — Роксана и ежегодный школьный пикник — вещи несовместимые».

Наверняка Барбара МакЭлрой пришла сюда со своим младшим семилетним сыном Биллом. Ее муж Луи был рыбаком и неделями пропадал далеко в океане, ловя треску.

«Как Джек», — пронеслось в голове у Кэтрин.

Я вчера видела в витрине магазинчика вашей бабушки красивую старинную подставку для пирогов, — крикнула Джойс Ки, сидевшая на большом покрывале, расстеленном на земле рядом со скатертью Барбары.

Кэтрин окинула взглядом лежащие перед Джойс холодную вареную лососину, приправленный карри рисовый салат, пироги Марты из «Ингербретсона» и бутылки минеральной воды «Перье». Джойс и ее муж Джеймс были архитекторами. В Портсмуте они открыли собственную фирму «Ки и Ки».

«Вся общественная история Эли состоит из пикников», — подумала Кэтрин.

Признаюсь, я как-то не обратила на нее внимания, — охладила она любопытство Джойс.

Джек будет играть? — спросила Барбара у Кэтрин.

Ну… Думаю, будет…

В это время ее муж склонил голову набок, слушая болтовню Артура Калера, владельца городской автозаправки «Мобил» и по совместительству многолетнего партнера Джека по теннису. Последнее время ее мужа беспокоили боли в спине, и Кэтрин небезосновательно считала, что причина кроется в его росте. Каждый раз, разговаривая с людьми, Джеку приходилось немного нагибаться… Сегодня на нем были шорты, белая спортивная рубашка с короткими рукавами и легкие летние туфли.

«Переоделся из одной униформы в другую», — невольно подумала Кэтрин.

Джек хлопнул себя по затылку, стряхнул с ладони раздавленное насекомое и заметил, что на него смотрит Кэтрин.

Я умираю от голода, — присаживаясь возле жены, сказал Джек.

Мне позвать Мэтти?

Нет, не надо. Она придет сама, когда захочет.

Ты будешь играть в софтбол?

Думаю, да, — наливая себе очередной стаканчик содовой, сказал муж.

Так у тебя всегда, — дразня его, сказала Кэтрин. — Сперва говоришь, что не хочешь, а затем соглашаешься.

Неожиданно она почувствовала, как пальцы его руки нежно гладят ее по спине. Прикосновение было очень волнующим. Уже давно Джек не выказывал ей знаков внимания. Кэтрин захотелось положить голову ему на плечо и закрыть глаза.

Как насчет бутылочки холодного пива? — отстраняясь, спросил он.

Фи-и-и, дорогой!.. Пиво на школьном пикнике? — удивилась она.

Это, кажется, не очень беспокоит Калера.