они рикошетом отскочили от невидимой защитной оболочки, которой была окружена императрица. Дева взглянула на валуны, как на рой комаров, и перевела взгляд на небо.

– Так я и думала, что заплатка когда-нибудь не выдержит. – Опустив взор, она нашла глазами госпожу Ли, господина Ху и всю их компанию. – Где мальчик? Только он мог вызвать меня.

Её свечение сдвинулось, распространившись на них, как невидимый щит. Мистраль смогла отступить в сторону. Том попытался подняться, но его ноги будто превратились в желе. Феникс, сидя на руках у Жэв, во все глаза таращился на императрицу.

– Красивая! – пропищал он.

Императрица улыбнулась. Улыбка сделала её лицо ещё более юным. Она приветственно кивнула птенцу:

– Ваше всемогущество, какая встреча! Рада лицезреть вас вновь после стольких тысячелетий. Однако ваше рождение не является ли несколько преждевременным? Ужели мир в самом деле обрёл благоденствие?

– Это… – Господин Ху запнулся. Король драконов застыл неподвижно, стараясь слиться с окружающими каменными глыбами. – Это получилось ненамеренно, о несравненная.

Императрица иронично изогнула бровь.

– Должно быть, произошло что-то из ряда вон выходящее. – Кусок неба величиной с дом обрушился на склон горы и вновь привлёк её внимание к зияющему провалу в небе. Края трещины неудержимо расходились, являя взору бездонную черноту. – Надо бы нам что-то с этим сделать.

К Тому наконец вернулся голос:

– Пожалуйста, спасите нас!

Императрица засмеялась, уперев руки в боки:

– Наоборот, это вы можете помочь мне.

– Но как? – Том подумал, что, наверно, это одна из её печально известных шуток.

Она шагнула к нему:

– Какое огорчение, право. Разве вы не помните нашу первую встречу?

– Я был без сознания, – смутился Том. – Извините.

– Зато я никогда не забуду, – с содроганием пробормотал Сидни. – До сих пор лапы трясутся.

Острый слух императрицы не упустил ничего:

– И это правильно, животное. Но я говорю о другой встрече. О том времени, когда мир ещё только родился.

– Так меня тогда ещё не было, – растерялся Том.

– Великие души способны перерождаться так же, как феникс, – улыбнулась императрица. – В тот жестокий и памятный день, когда Кун-Кун был повержен, небеса разверзлись. И я взяла пять камней разного цвета, и сплавила их вместе, и заделала трещину.

Господин Ху посмотрел на своих друзей.

– Так мы… те самые пять камней?

Императрица кивнула и протянула к ним руки:

– Вы связаны друг с другом нерушимой цепью, что была выкована в другой жизни много веков назад. И эта связь свела вас вместе в этой жизни. И я спрашиваю вас: согласитесь ли вы снова помочь мне?

Том вдруг почувствовал в ногах прежнюю силу. Он уверенно встал и выпрямился. Господин Ху и обезьяна встали рядом. Сидни испуганно присел на корточки, пытаясь оставаться незаметным. Мистраль подтолкнула его и прошипела:

– Сидни!

– Уже встаю… – промямлил он и, шатаясь, поднялся на ослабевшие лапки.

Императрица прикоснулась к плечу Тома. Её ладонь была сухой и прохладной.

– Согласен ли ты добровольно помочь мне, Дух Дерева?

Том молча кивнул.

– И ты, Дух Огня? – спросила она господина Ху.

Тот безмолвно склонился в поклоне.

Она повернулась к Мистраль:

– И ты, Дух Воды?

Дракон изящно изогнул длинную шею.

– И ты, Дух Металла? – спросила волшебница обезьяну.

Тот лишь улыбнулся в ответ.

Сидни был последним. Его затрясло, когда он ощутил на себе всё внимание императрицы.

– И ты, Дух Земли?

На это грызун сдавленно пропищал:

– Э-э… а купить ничего не желаете?

– Нет!

– Ладно… Надо так надо… – выдавил он и попытался изобразить храбрый вид.

Жэв, стоя в обнимку с фениксом, переводила взгляд то на Тома, то на господина Ху.

– А я как же? Вы что, бросаете меня тут одну?

– Нет, мама, нет! – запищал феникс.

Госпожа Ли накрыла своими руками руки девочки:

– Они делают то, что должны.

– Мы все делаем то, что должно, и иначе быть не может, – молвила императрица.

Закрыв глаза, она раскинула руки и обратила лицо к небу. Её губы зашевелились, шепча заклинание на языке, не предназначенном для человеческого голоса. Звуки соскальзывали с её губ, как струи воды, текущие по бесплодной пустыне, набирая силу и превращаясь в шелест могучих океанских волн. Её зубы были стиснуты, как две горные гряды, наползающие друг на друга, вырастая из земли и воды. И вдруг дьявольский, животный вопль вырвался из её горла подобно рою омерзительных насекомых.

У Тома на загривке волосы встали дыбом. Жэв упала на землю и, обхватив феникса, скорчилась, лёжа на боку. Всё войско монстров, и воинов, и драконов бросилось наземь, вжавшись в пыль, стремясь укрыться от этой всеподавляющей силы. В тот момент, когда Том решил, что больше не выдержит, изо рта волшебницы вдруг полились чудесные, чарующие звуки. Радостная песнь её была похожа на порхание птички, на солнечные блики, танцующие на поверхности серебристой реки, весело бегущей к морю. Душа мальчика воспарила ввысь, ему захотелось петь вместе с ней.

И он запел. Его язык сам повторял слова песни, будто знал их всю жизнь, и он слышал, как стоящий рядом господин Ху и все их друзья тоже поют. В какой-то миг ему показалось, что в песне промелькнула сладостная мелодия, которую уже пел ему феникс. В глубине своего сердца Том понимал, что эта песнь так же первозданна, как само творение, и, возможно, даже составляла часть того самого слова, с которого началось создание вселенной. Она длилась, её ритм пульсировал в такт со всем миром, вовлекая в себя всё сущее в нём. Ласковые звуки вновь сменились мучительными и неприятными, но Том уже не боялся, потому что всё в этой песне было частью самого мира, и теперь он точно знал, что в конце обязательно воцарится гармония.

Как долго это продолжалось, он не ведал, но в какой-то момент ощутил в груди тепло и трепетание – будто птица билась внутри в попытках вырваться из клетки. Императрица легонько тронула его ладонью, и всё его тело зазвенело, как нефритовые колокольчики, высоким мелодичным звоном. Единожды возникнув, он не умолкал, продолжая звучать внутри.

Откуда-то из глубины его существа протянулась тонкая нить из синего света. Волшебница потянула за неё – что-то у него внутри отозвалось. Она повторила жест – нить поддалась. Мальчику казалось, что его распускают, как вязаный шарф, но боли не было. Он просто возвращался в исходное состояние – к тому, чем он был до того, как был создан. Императрица коснулась каждого из друзей, все ответили нотами разной высоты. Она вытянула витую красную нить из груди тигра и соединила её с синей нитью мальчика. Нить дракона была