— Придется, мой мальчик. — Дон сокрушенно развел руками. — Придется — если жить не надоело. И еще — они сказали, что, пока ты не отдашь деньги и не извинишься, жизнь твоя ничего не стоит — любой… эээмм…да, любой «бык» может тебя ухайдокать там, где обнаружит.

— Ну и что мне делать? — задал я совершенно ненужный вопрос.

— Бабки мы заплатим — не проблема, — небрежно бросил Дон. — А насчет извиниться — подумай хорошенько. Мне кажется, стоит поступиться некоторыми принципами ради сохранения жизни. Подумай.

— Ага, я подумаю, — мрачно пообещал я. — Время до пятницы есть…

— Мне кажется, не стоит тянуть до пятницы, — заметил Дон. — Ты быстрее думай — а то как бы не получилось так, что думать будет нечем… А насчет денег — можешь не сомневаться, я эти сто двадцать штук с них выдою в десятикратном размере. Если все нормально пойдет…

Еще с полчаса мне пришлось скучать в «Линкольне» возле «Тюльпана», куда Дон зашел, чтобы символически отметиться на поминках. Твердоголовый Иван развлекал меня историями об ужасных киллерах, которых якобы в последнее время развелось как собак нерезаных, я боролся с закономерным желанием придушить этого сильно информированного сказочника и мрачно размышлял над сложившейся ситуацией, отвечая что-то невпопад. Затем мы убыли в офис, где я пообедал в гордом одиночестве, спустившись в наш подвальчик, где мне пришла в голову мысль поделиться своими заморочками с Бо.

Поднявшись к себе в кабинет, я некоторое время гипнотизировал взглядом телефон и размышлял, в какой форме преподнести боевому брату свои затруднения. Бо — парень простой, и все проблемы, возникающие у него на пути, решает наипростейшими способами. Он не терпит хитроумных нюансов и многоходовых комбинаций, которые иак присущи моему патрону — гиганту мысли Дону Чакветадзе. Года назад я имел неосторожность слишком прямолинейно попросить его о помощи в решении одной небольшой проблемки, и Бо решил ее моментально — с той же прямолинейностью. Неподалеку от одного из наших магазинов стоит «неблагополучный» дом — там живут сплошь одни алкаши, бичи и уголовники. В один прекрасный день население этого домика пополнилось персоной весьма некстати откинувшегося Кеши Балагура (кличка), отдолбившего семерик от звонка до звонка, приближенного новотопчинского вора Пахома. Этот славный малый начал приставать к симпатичной продавщице магазина — жене одного нашего телохранителя. Муж попытался было дать отпор негодяю, но Кеша с дружками зверски отметелили парня и пригрозил сделать ему и его супруге публично нехорошую штуку (привожу дословно: «…тебя, чмо с…ное, отпидарашу прям на прилавке, при людях, а красючку твою будем с…ть всем кодланом, пока не кончится!»). меня как специалиста по связям с периферийной братвой попросили обратиться к Бо, дабы он как-то вразумил зарвавшегося блатяка. Ну, я попросил. Этим вечером Бо прикатил со своими тремя «якудзами» к злополучному магазину, дождался, когда Кеша Балагур припрется приставать к несчастной продавщице (я сидел в машине рядом с Бо и показывал ему, кто есть ху), вразвалку подошел к блатному и мягко посоветовал ему больше не ходить.

Кеша отреагировал стандартно — обозвал Бо «узкоглазой сукой» и достал выкидной нож. Это было последнее в его жизни движение — Бо убил блатного страшным ударом кулака в лоб. Зафиксировав агонию, глава периферийной группировки вернулся в машину и поинтересовался у меня: «А ты что — сам не мог этого придурка рассчитать?» А когда я со смятением в душе принялся повествовать, какая это важная персона в блатном мире и как могут осложниться условия существования того, кто осмелился поднять руку на оную персону, Бо ласково заметил: «А я фуй ложил на все эти персоны — ты же знаешь…»

После этого случая Пахом потребовал Бо на «стрелку» — для разбора. На «стрелку» Бо явиться не счел нужным, зато позвонил вору по телефону и выдал ему нечто в таком контексте: «Сиди, чмо, где стоишь, пока жив. Попадешься кому в моем районе — убью. Свободен, чмо…» — и бросил трубку.

Вор объявил на всю периферийную группировку «крест» и поклялся, что самолично вырвет Бо глаза. Бо на этот «крест», пользуясь его излюбленным выражением, «фуй положил». Он, кстати, за время своего сидения в кресле главы периферийной группировки на разу не заплатил в общак — Пахом на это безобразие закрывал глаза, зная заочно о скверных манерах нового хозяина периферии и памятуя об удаленности и самостоятельности этого бандформирования, совершенно независимого как от города, так и городских авторитетов. И хотя Бо ни разу не обмолвился о несложившихся взаимоотношениях с воровским миром Новотопчинска, я чувствовал себя виноватым в том, что втянул своего боевого брата в эту передрягу. Мог бы поговорить предварительно с Кешей Балагуром, представил бы ему Бо — глядишь, не было бы такого печального финала…

Так вот. Решив позвонить БО, я хорошенько продумал, как предподнести ему свои заморочки, чтобы это не вызвало обвальных последствий регионального масштаба.

Дождавшись, когда на том конце телефонного провода раздается ритуальное сопение моего боевого брата, я представился:

— Это я. У меня проблемы.

— Ну, — сонно сказал Бо (наверняка пообедал и валялся в предбаннике с какой-нибудь толстенной книгой).

— Я тут одного парнишу из Центральной группировки уложил. Случайно, естественно… м-м-м… короче, он меня хотел пристрелить, а я его стукнул неудачно — пьян был.

— Ну?! — удивился Бо.

— Ага… Так вот, теперь они требует сто двадцать штук баксов и публичные извинялся перед всей братвой.

— Во как! — оживился Бо. — Ну и что ты?

— Дон согласен отдать им бабки. Дело в том, что нам нельзя ссориться с этой… с этими бригадирами. Они нас кормят — сам знаешь. Но вот извиняться… понимаешь — они же сами виноваты! И тогда — на вокзале, и в субботу, около кабака… Знаешь, братан, я вот сейчас размышляю, как мне поступить…

— Кого-то надо замочить? — деловито осведомился Бо.

— Нет-нет, что ты! — всполошился я. — И так уже… А еще я с мамедами поцапался — кажется, очень неудачно упал там один. Даже и не знаю, как там оно обернулось…

— Возле овощного рынка? — уточнил Бо. — В субботу?

— Да-да, возле рынка. И именно в субботу, — подтвердил я и поинтересовался: — Откуда информация?

Болтают, — уклончиво произнес Бо. — Тот мамед сдох. Теперь они ищут «СААБ-9000» цвета электрик. Номера не знают.

— А-а-а-а, вон как, — уныло протянул я. — Плохо дело… Но то, что номера не знают, — уже лучше, уже лучше…

— Да им по барабану, чо номера не знают. Один хер — найдут скоро, — успокоил меня Бо. — У нас в области таких тачек — раз, два и обчелся.

— Ну спасибо, командир, — успокоил, — поблагодарил я Бо. — Теперь я даже не знаю, что делать…

— Прорвемся, — оптимистично пообещал Бо. — Если совсем припрет, бросай все в задницу и рули ко мне. Тут тебя никакая падла не достанет. Это я тебе гарантирую.

— Да вот я тоже подумываю, — несколько приободрился я. — Только жалко все бросать! Дона жалко, дом жалко, фирма — как родная… ну, сам понимаешь.