Стоянку птицеловов осеняло такое же накренившееся пугало, какие провожали их фургон сумрачными взглядами в полях, — только на этом не сидели вороны. Вообще ворон поблизости не было, несмотря на налившиеся золотом пшеничные колосья, со всех сторон окружавшие вытоптанную площадку. Увидев напарника Джорджа, Соки поняла почему.

Когда Соки распахнула дверцу фургона и спрыгнула в жаркий, почти летний вечер, с треском кузнечиков, жужжанием мелких кусачих мух и катившимися по пшенице волнами, ей сперва показалось, что в поле торчат два пугала. Потом одно из них приветственно подняло руку, в которой болталось что-то черное, и зашагало к ним, высоко задирая ноги в рыжих ботфортах. Голову ходячего пугала венчала, как и полагается, широкополая шляпа. На голой загорелой груди перекрещивались ленты патронташа и синие линии замысловатых татуировок. Но больше всего смущал пояс — широкий кожаный ремень, исцарапанный, в темных пятнах. С ремня свисало штук пять дохлых ворон. Соки с первого взгляда поняла, что птицы не усыпленные, а дохлые, потому что шеи их были неестественно вывернуты. Вдобавок вороны потеряли солидную часть хвостового оперения. Девушка попыталась заглянуть под поля шляпы, чтобы рассмотреть лицо странного человека, однако впечатление у нее осталось самое расплывчатое: мелкие, как будто стертые черты, водянистые бегающие глаза, отвисшая нижняя губа. Ярче всего выделялись татуировки — они как будто отставали от всего остального, словно плохо подогнанная маска. От этого казалось, что лицо человека-пугала вот-вот отвалится, оставив после себя мутное пятно или набитый соломой мешок.

Соки невольно попятилась и уткнулась спиной в мягкое брюхо Джорджа. Тот опустил тяжелые ладони ей на плечи и успокоительно прогудел:

— Генри Хиггинс немного странный, конечно, но бояться его не стоит.

Соки обернулась.

— Генри Хиггинс?

— Надо же его как-то называть.

Девушка неуверенно хмыкнула. Она смотрела старый фильм с Одри Хепберн, и на чудака-профессора этот персонаж походил меньше всего. Соки решила, что про себя будет звать его Страшилой.

Страшила, по-прежнему высоко задирая ноги, выбрался из пшеницы и подошел к фургону. Только тут Соки заметила висевшую у него за плечом винтовку. Раздвинув губы в неприятной влажной улыбке, Страшила снова поднял пятерню с вороной и помахал Джорджу и его спутнице. Птица закачалась с самым похоронным видом.

— Тараканы? — выкрикнул Страшила, то есть Генри Хиггинс.

Соки, окончательно перестав понимать, что происходит, нервно оглянулась. Ржаво-красный «Форд» припарковался у обочины примерно в пятидесяти ярдах от них. Ковбой не выходил из машины, но девушке показалось, что она чувствует его внимательный взгляд. От этого чуть-чуть полегчало.

— Тараканы! — снова требовательно возопил вороний убийца.

— Да-да, тараканы, — ласково откликнулся Джордж из Линкольна и полез в карман своих необъятных брюк.

Из кармана он выудил бумажный пакетик и тряхнул им под самым ухом Соки. В пакетике зашуршало. Насекомое зашуршало. Соки терпеть не могла тараканов. В их доме такой живности отродясь не было, и у бабушки тоже, а вот в застройках Джима О'Неро тараканы разве что с потолка не сыпались. Один раз, когда Соки осталась ночевать у Джима, рыжий мерзкий таракан попытался заползти ей в нос. Кажется, именно после этого она сошлась с Парнем из Милуоки… в качестве противоядия, наверное. Его образ совершенно исключал тараканов.

Соки взвизгнула и отшатнулась. В ту же секунду дверца «Форда» распахнулась, и на дороге, как пылевой демон, возник Ричард.

— А он тебя и правда охраняет, — заметил Джордж, опуская руку с пакетом. — Но вообще-то тараканы не для тебя, даже если попросишь. Они для Милочки.

Так и выяснилось, что всю дорогу от Уолкертона фургон с ними делила ручная жаба мистера Генри Хиггинса.

* * *

Когда золото на небе выцвело, сменившись ржавчиной с густой синевой по краям, а от земли потянуло холодом, из фургона вытащили раскладной стол и стулья. Джордж вскипятил чайник и достал купленный на ярмарке лимонный пирог с меренгами. Жабу в кастрюле водрузили в центр стола. Генри Хиггинс по настоянию Джорджа избавился от ворон (запихнул добычу в тот самый грязноватый сундук-холодильник, откуда, как казалось Соки во время поездки, тянуло падалью) и теперь сидел вместе со всеми, счастливо курлыкая. Он доставал тараканов из пакетика и бросал на стол. Жаба со страдальческим видом выбралась из кастрюли, но страдания ее были явно притворными — потому что животное с невиданной сноровкой выстреливало языком, ловя тараканов на бегу. У Соки особенного аппетита не было, несмотря на то, что здесь, в чистом поле, тараканы не вызывали такого отвращения, как на кухне Джима. Вдобавок у девушки оставались некоторые вопросы. Если честно, множество вопросов. Приняв у Джорджа кружку с ароматным травяным чаем и отодвинув бумажную тарелку с ломтиком пирога, Соки откинулась на спинку стула, свела брови к переносице и сурово спросила:

— Так вы ворон изучаете, да? Он же их убивает.

Девушка обвинительно ткнула пальцем в напарника Джорджа. Хиггинс-Страшила, не обращая на ее слова ни малейшего внимания, млел над жабой.

Джордж вздохнул, одним глотком выхлебал полкружки и серьезно ответил:

— Генри трудно удержаться, когда меня нет рядом. Я оставил ему четкие инструкции, но вот что он из этого понял…

Тут толстяк беспомощно развел руками-ластами.

— Неужели ты не мог найти кого поумнее?

Джордж ухмыльнулся.

— О, Генри очень умен… На свой лад. Понимаешь, это родственная забота. Мне надо о нем заботиться. Он ведь мне вроде как брат.

— Брат?!

Брови Соки взлетели чуть ли не к волосам.

— Ну, не совсем брат. Видишь ли, я немного, э-э… в общем, я немного приврал насчет своей семьи. Меня усыновили из приюта, как и Генри. Нас усыновили из одного приюта. Только вот мне достались добрые и почтенные родители, а ему не так повезло. Я упросил отца разыскать Генри… но к тому времени ему уже было довольно худо. Теперь он еще ничего.

Соки быстро покосилась на Страшилу, лихорадочно блестевшему глазами из-под поникших полей шляпы, и подумала, что на сумасшедших ей в последнее время везет.

— Харпер, — между тем заявил Джордж и церемонно вытянул над столом руку, едва не опрокинув чайник.

— Что?

— Джордж Веллингтон Харпер. Мы ведь так толком и не представились.

— Харпер, это…

— Фамилия моего приемного отца, да.

Соки прищурилась и автоматически сунула в рот кончик одной африканской косички. Она часто так делала в минуты задумчивости.

— А он правда был вице-мэром Линкольна?

Джордж потупился, вертя в сосискообразных пальцах блюдце с засохшим джемом и парой-тройкой прилипших мух.

— Вообще-то нет. Это я тоже прихвастнул. Он ученый. Очень крупный ученый.