— Я знаю, что это была она, — с вызовом посмотрела на него и поставила кофе в подставку между сиденьями. — Ты все еще с ней общаешься? Так же как и со мной? В горизонтальной плоскости? — за меня сейчас говорили ревность и недоверие, но я не хотела молчать и делать вид, что меня это не задевает.

Она ведь знала о нас со Шведовым? Но любила ли она Максима, если опустилась до такой подлости пять лет назад, разрушив его отношения с другой девушкой? И что ей сейчас от него понадобилось? Ей было мало Глеба?

— Что она хотела? — я чувствовала себя вконец измученной.

— Пытается зацепиться в жизни. Ищет варианты, но я ничем не смогу ей помочь. У меня ничего с ней нет, Надя.

Он протянул руку и погладил меня по щеке, а у меня защипало в носу и к горлу подступил огромный комок. Я не хотела по новой переживать все эти чувства и сгорать заживо от ревности. А что, если я была всего лишь одним из средств для достижения конечной цели?

— Хочешь с Иваном проводить меня вечером в аэропорт? — спросил он и соединил наши лбы, глядя мне в глаза.

Мне хотелось ответить ему «Да», вцепиться в его пиджак, обнять, никуда не отпускать, но я отрицательно покачала головой и попыталась высвободиться из его рук.

— Нет, не поеду. Хочу провести вечер с ребенком.

— А если так? — он обхватил рукой мой затылок и вжался в мои губы. — Согласишься? — прошептал он, жадно терзая мой рот.

— Нет, прекрати… Нет!

Схватившись за ручку двери, я хотела выскочить на улицу, но его пальцы сомкнулись на моем запястье и он резко повернул меня к себе.

— Глупышка, какая же ты глупышка, Надя. Я ничего не могу тебе обещать, но это же не говорит о том, что я ничего к тебе не чувствую и сплю с другими? — его слова как удар поразили меня в самое сердце. Я попыталась вырваться из его рук. Но бесполезно. Максим держал меня как в тисках. И, вместо того чтобы освободить, снова притянул к себе. — Когда меня обвинили в том, что я силой удерживал тебя рядом с собой, как будто в прошлое вернулся, а потом увидел тебя напуганную и с синяком на щеке на очной ставке и думал прямо в кабинете ему пальцы все переломаю. Разве смогу я тебе сделать больно, когда ты смотришь так, словно все кругом тебе враги, а ты не знаешь кому верить? Мне верить. Я тебя не обижу.

— Зачем ты летишь в Москву? Что ты задумал? Почему продолжаешь с ней общаться?

Внутри было столько противоречий. Я боялась за нас с Диной, что у меня отберут мою маленькую девочку. А Максим? Как я буду жить с осознанием, что он разрушил свою жизнь из-за нас?

— Это деловая поездка. Всего на пару дней. Ты обещаешь мне не делать никаких глупостей в мое отсутствие? — прикусив дрожащую губу, я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Этого пообещать ему я не могла.

Шведов недовольно покачал головой, отпустил меня и положил руки на руль.

— Может быть, полетишь со мной?

— Не в этот раз. Я неважно себя чувствую, — и я его не обманывала. — А еще я хочу побыть с ребенком.

Он долго смотрел на меня, а затем кивнул. Остаток дороги мы ехали молча. На прощание он снова поцеловал меня, будто пытаясь выторговывать мое согласие, чтобы я проводила его в аэропорт, но у меня не было сил на такой подвиг. Ни на что не было сил.

— Я буду скучать, — прошептал он мне в губы, тяжело дыша.

Щемящая боль сковала мне грудь. Ничего не ответив, я вышла на улицу.

Катя с Диной гуляли во дворе. Я сразу их заметила и направилась к ним по дорожке, которая вела в сад.

— Мама! — дочь увидела меня и побежала навстречу.

Я обняла ее за плечи и присела на корточки, заглядывая ей в лицо. Нет, не верю, что она была мне неродная. Глебу как минимум нужно было подкупить четырех человек, чтобы провернуть эту аферу с подменой детей. А что если он забрал Дину у абсолютно нормальной и здоровой женщины, а ей отдали моего мертвого ребенка? Господи… как же жестоко он поступил. В голове подобное не укладывалось.

— Надя, все нормально? — спросила Катя, когда я пошатнулась и схватилась за дерево.

Перед глазами замелькали черные мушки. Бессонная ночь внезапно дала о себе знать.

— Да, нормально. Мне просто нужно отдохнуть.

Нетвердой походкой я направилась в дом, чувствуя слабость. Дам себе день, чтобы прийти в себя после всех новостей, которые выбили меня из колеи, а потом поеду в участок к Аверину. Попрошу его помочь организовать нам встречу с Глебом.

Надя

Мне было страшно. Руки дрожали и даже знание того, что рядом будут люди в форме, а Глеб не причинит мне вреда, тише мое волнение и дрожь перед предстоящей встречей не делали. Я приехала немного раньше назначенного времени. И сильно сомневалась в том, захочет ли он увидеться со мной. Узнай Максим о моей затее приехать к Хабарову, отговорил бы от этого шага, но сейчас он находился в Москве и не мог помешать мне осуществить задуманное.

— У вас десять минут, — сказал мне конвоир и кивнул на дверь.

Я прошла в комнату для свиданий и судорожно втянула в себя воздух. Надеюсь, я не пожалею об этом решении?

Глеба привели через пять минут. Он выглядел измученным и заметно осунулся за эти дни. Прищурившись, он долго рассматривал мое лицо, а затем приподнял уголки губ.

— Наконец-то вспомнила, что у тебя есть муж, Надя? — в голосе послышались язвительные нотки. — Как дела? По делу пришла? Или совесть заела?

Он присел напротив, а я почувствовала себя так, словно попала в клетку к разъяренному хищнику. Никогда не смогу забыть ту пощечину и его взгляд, полный злобы и ненависти. Я не заслужила того удара. А все последующие дни, которые находилась в доме, мечтала сбежать от него и боялась, что он захочет меня изнасиловать. К счастью, ничего подобного Глеб себе не позволил. А может быть понимал, что сломает меня этим поступком и доведет до нервного срыва? Не знаю.

— Как Дина? — спросил он, наблюдая за мной. — Или ты пришла чисто из любопытства? Убедиться, что я сижу и не смогу до вас добраться? А я искал вас… Правда, безуспешно.

— Я сегодня была в клинике и сдала анализ, чтобы выяснить моя дочь Дина или нет…

Он грустно усмехнулся и несколько мгновений мы молчали, а потом выражение его лица изменилось и приняло устрашающий вид. Я была готова вскочить на ноги и отбежать к двери. Если бы не наручники на его руках, я бы подумала, что он сейчас снова ударит меня.

— Погоди… Так это он? От него ты была беременна? Какой же я дурак… — сокрушенно выдохнул он. — Почему сразу не догадался? Твой отец клялся, что не знает кто это был, что ты встречалась с парнем из университета, а он бросил тебя и навсегда улетел из страны с родителями. Какой же я дурак, что не сложил два и два еще раньше. Это он, да? Я тебя спрашиваю! — рявкнул Глеб, а на его лице заходили желваки.