не принимают! — попытался преградить мне путь открывший дверь слуга.

Я аккуратно отстранил его с дороги.

— А где конкретно они не принимают?

— В гостиной… — Слуга машинально посмотрел в нужную сторону.

— Спасибо.

Я двинулся в обозначенном направлении. Опомнившийся слуга кинулся за мной. Попытался помешать открыть двери.

Так, с повисшим на плечах слугой, я и вошёл в гостиную.

Секундное молчание.

И истошный девичий визг.

— Я пытался… Я не хотел… А он… — принялся оправдываться слуга.

Александра и Евгения зашипели так дружно и яростно, что ретировался он мгновенно.

А меня приветствовал знакомый персонаж.

— Ваше сиятельство, многоуважаемый Владимир Всеволодович! — Брейгель, до сих пор ползающий у ног барышень со знакомой измерительной дубиной в руках, вскочил. До того резво, что аж зависть взяла. — Я таки знал! Я ни на одну маленькую секунду не сомневался, что ви придёте! Что ви хотите заказать?

— А ничего, что здесь — не ваш дом? И я пришёл не к вам?

Глава 19

— Ничего! — заверил Брейгель. — Право слово, это совершенно ничего не значит! Вы свободный человек и можете ходить везде, где вам будет угодно. Если вы желаете пошить свадебный фрак…

— Какова цель вашего визита, Владимир Всеволодович? — холодно перебила Брейгеля Александра.

Она первой взяла себя в руки. Схватила с кресла шёлковый пеньюар и прижала его к груди. Евгения поступила так же. Поздновато, конечно — всё интересное я уже увидел.

Сёстры Урюпины стояли перед портным одетыми в нижние сорочки из тонкого, почти прозрачного материала. Я своим появлением, очевидно, прервал процесс снятия мерки.

— Полюбоваться вашей изумительной красотой. Что ещё может быть целью в такой обстановке?

— Ах, — сказали сёстры в один голос.

Переглянулись и синхронно порозовели. Нечасто им, должно быть, доводилось слушать комплименты. Может быть, вообще никогда. Они ведь чуть ли не с рождения — братья.

— Прошу прощения, что прибыл так рано. Но дело у меня безотлагательное.

Услышав о делах, сёстры мгновенно переменились. Лица приняли деловое выражение. Они даже о смущении забыли, руки с пеньюарами опустились.

— Слушаем вас.

Я изложил. Сёстры снова переглянулись.

— Выезд, да ещё в такую даль… Это займёт весь день. Соответственно, вам нужно будет оплатить день нашей работы, плюс оформление документов — в соответствии с прейскурантом. Плюс накладные расходы.

— Полдня, — поправил я.

— Почему?

— Потому что со мной поедет одна из вас. Вторая останется здесь, и её рабочему дню ничто не помешает.

— А этот молодой человек таки умеет вести дела! — восхитился Брейгель.

— Замолчи! — рявкнули на него сёстры.

Впрочем, о цене мы сговорились быстро.

— А теперь выйдете, пожалуйста, и подождите за дверью, — опомнилась Александра. — Предстать перед мужчиной в таком виде! Ах, какой позор, — и снова прижала к груди пеньюар.

— А Брейгель вас не смущает?

Сёстры уставились на Брейгеля.

— Какой же это мужчина? Это портной.

— А. Ну да. Конечно.

Я вышел из гостиной.

Ждать пришлось недолго. Когда сёстры Урюпины чуяли поживу, собирались они очень шустро.

* * *

— Э-э-э, — глядя на Александру, обалдело сказал Егор.

— Знакомься, братец. Это Александра Дмитриевна, мой поверенный. Сможешь перенести её Знаком ко мне в усадьбу?

— Знаком? — изумилась Александра. — Но вы не предупреждали, что это будет Знак!

— Так вы не спрашивали. Всё, что спросили — проезд за мой счёт? Я сказал, что да. И от своих слов не отказываюсь.

— Да, но… Как же это будет?

— Очень просто. Всё, что вам нужно сделать — покрепче обнять этого доброго молодца.

Егор приосанился. Александра задумчиво посмотрела на него, перевела взгляд на меня и объявила:

— Я предпочла бы обнять вас.

— Я бы тоже, с большим удовольствием. Но перемещению сей процесс способствовать не будет, увы.

— Очень жаль.

* * *

Когда мы втроём — Я, Егор и Александра — друг за другом вышли из нуль-Т шкафа в моей комнате, Маруся была ещё там. Заканчивала прибираться. Глядя нам вслед, обалдело захлопала глазами.

От завтрака тётки Натальи мы с Александрой отказались — Фёдор перед выходом набил нас едой под завязку. Оставшееся место залил кофе, за последнее время научился офигительно его варить.

Тётка Наталья расстроилась. Я пообещал, что обязательно покушаю, когда вернусь. И барышня тоже, куда ж она денется.

Егор собрался было ехать со мной, но я воспротивился.

— Не надо. Не хочу впутывать коллег в личные разборки. Посиди, отдохни. С Захаркой поболтай — он тебе расскажет, как мы на лягух сходили. А заодно о том, что тут у нас ночью творилось.

В карету мы с Александрой сели вдвоём. Замена двигателя объёмом в две лошадиные силы определенно пошла транспортному средству на пользу. Карета катилась куда шустрее, чем раньше.

— Я так понимаю, вы с сестрой решили больше не скрывать свою половую принадлежность? — завязал светскую беседу я.

Александра была одета в платье. Стриженые волосы кокетливо украшены цветами.

— Да. После того, как Елисей Трофимович выступил в суде, и ваша усадьба осталась за вами, у нас отбоя от клиентов нет. На такой исход дела никто не рассчитывал. Папенькина репутация не только не пошатнулась, но даже укрепилась! И мы с Евгенией решили продолжать действовать так же. Заказы принимает и разбирает Елисей, а всю работу ведём мы. О том, что и как происходит на самом деле, знать не стоит никому. А нам пора выбираться в свет. Для того и Брейгеля позвали, хотим обновить гардероб. То, что у нас есть, вышло из моды уже бог знает когда. — Александра, вздохнув, провела руками по юбке. — При жизни папеньки мы ни о чём подобном и думать не смели. Как, по-вашему, мне пойдёт цвет маджента?

— Уверен, что пойдёт. В точности повторяет оттенок ваших глаз.

— Глаз⁈ Но у меня карие