— Это было легко, дорогой, — ответила с противным смешком Вера, — твой номер в этом городе не знает только ленивый.

Сомневаюсь, но пусть будет так. К тому же, учитывая добытую Ильей информацию, удивляться ее осведомленности не приходится.

— А насчет первого вопроса, — продолжила она тем временем, — я бы все-таки хотела увидеть своих детей.

— Повторяю еще раз — мои дети к тебе не имеют никакого отношения, — прорычал, сжимая кулаки.

Чувствовал себя медведицей, защищающей потомство. Точнее, медведем. Хотелось голову оторвать любому, кто покусится на спокойствие двойняшек. И горе-мамаше в первую очередь.

— Насчет этого я бы поспорила, — насмешливо фыркнула женщина, — еще неизвестно, насколько легально ты провернул дело с лишением меня родительских прав.

В голове пронеслись все мои разговоры с Андреем, нашим адвокатом, переживания по поводу того, сможет ли Кротова оспорить решение суда, если вдруг явится в город. Он утверждал, что нет, а если и попробует, суд вряд ли встанет на ее сторону. Но меня все равно точил червячок сомнения. В конце концов, она их родная мать. Мало ли по какой причине она могла отсутствовать в их жизни. Любую ситуацию можно повернуть не в мою пользу.

— Чтобы ты не попыталась сделать, я все равно не дам тебе видеться с детьми, — отрезал, не смотря на сомнения.

— Ну, и ладно, — неожиданно пошла на попятную Вера, — на самом деле, мне это и не надо.

— Тогда что тебе нужно? — вздохнул устало.

Пара минут разговора с бывшей женой и из меня словно все силы вытянули. Она, как энергетический вампир, ей богу. Или дементор. Высасывает из окружающих все хорошее, оставляя после себя лишь пустоту и безнадежность.

— Деньги, Строганов, — ответила собеседница, причем таким тоном, словно это было само собой разумеющееся. — Если хочешь, чтобы твои детишки, — выплюнула последнее слово, как нечто противное и отвратительное, — жили спокойно — заплати мне отступные. И я уеду.

— А когда у тебя опять закончится бабло — снова появишься в моей жизни, — фыркнул, прекрасно понимая ее план. — Не собираюсь я тебе ничего платить.

— Спишу на твою излишнюю эмоциональность, — пропела в трубку Вера. — Подумай над моим предложением. Кстати, — добавила перед тем, как закончить разговор, — проверь свою личную почту. Там есть одно интересное видео для тебя, — и отключилась.

Сжав кулаки так, что побелели костяшки пальцев, вскочил со стула. Навернув несколько кругов по кабинету, чтобы успокоиться и прийти в себя, остановился напротив Ильи, который задумчиво смотрел в одну точку.

— … - выругался, резко развернулся и ударил кулаком по столу.

Стоявшая на нем кружка подпрыгнула, тихонько зазвенела. Какое-то время это был единственный звук в кабинете. Он и мое тяжелое дыхание. Грудь вздымалась так, словно я пробежал марафон.

— Спокойно, Дмитрич.

Илья поднялся со своего места, положил руку мне на плечо и заглянул в глаза. От него прямо-таки несло уверенностью и спокойствием. Конечно, это не его жизнь и жизнь его детей пытаются разрушить.

— Какое тут может быть спокойствие? — огрызнулся, сбрасывая руку.

— Я позвоню Андрею, попрошу его покопаться в прошлом нашей стервы, пусть поищет что-то, за что ее можно зацепить. Насколько я знаю, после вашего развода она связалась с товарищем, проворачивавшим незаконные делишки, и которого недавно закрыли пожизненно. Вот она и решила за твой счет улучшить свое положение.

— Откуда такая информация? — сдвинул брови, изучая друга.

Со времен службы у него, конечно, осталось много связей, но он никогда ничего подобного про Веру не говорил. Особенно, тогда, когда я занимался лишением прав. Он что, все это время знал — где она?

— Я не следил за ней, если ты об этом, — отмахнулся Моров, — не было нужды. Но раз уж она снова появилась в нашей жизни, решил пробить ее по своим каналам.

— Спасибо, — поблагодарил искренне.

— Брось, — вновь отмахнулся от меня Илья. — Когда будет что-то конкретное известно — сообщу, — сказал он, беря телефон. — А ты проверь пока почту, — ткнул в ноут пальцем, поднося мобильник к уху. — Андрюх, привет, есть одно дело к тебе… — остаток фразы заглушила закрывшаяся за Моровым дверь.

Повернувшись спиной к двери, с опаской посмотрел на компьютер, словно ждал, что из него сейчас выскочит чудовище и оторвет мне голову. Встряхнулся, бред какой-то. Что такого страшного может быть на этом видео?

Мысленно дав себе оплеуху, сел за свой рабочий стол, открыл почту. Среди множества рекламных предложений отыскал нужное письмо. К нему было приложено довольно тяжелое видео — то ли разрешение было через чур хорошим, то ли видео длинным. Открывать его не хотелось. Вот ни капли. Закралось нехорошее предчувствие, что увиденное мне не понравится.

Собравшись с духом, нажал на «Play». С первых кадров убедился, что предчувствие меня не обмануло. Видео мне не нравилось. Очень.

Глава 30

Оксана

Мы уже собирались с детьми домой, когда позвонил Володя и предупредил, что задерживается на полчаса. Согласившись подождать, сказала, что мы тогда будем на ближайшей детской площадке. Не стоит сидеть в помещении, когда на улице такая хорошая погода.

Кирилл с Олесей с радостными визгами кинулись к качелям, горкам и прочим прелестям детской площадки. Мне же досталась роль наблюдателя. Хотела было помочь Кирюше — раскачать его — но не тут-то было, малыш гордо отказался от моей помощи.

— Я сам! — заявил, с неописуемым упрямством залезая на качели.

— Хорошо, хорошо, — подняла руки, капитулируя и отходя к скамейке.

Удостоверившись, что она сухая, присела, стараясь не выпускать детей из виду. Спасибо им — на другой конец площадки не убегали, играли рядом со мной.

Подставив лицо выглянувшему солнышку, с наслаждением прикрыла глаза на минутку, вдыхая майский воздух полной грудью. Насладиться моментом мне не дали.

На лицо упала тень, открыв глаза увидела перед собой высокую блондинку, взирающую на меня сверху вниз с такой холодностью и презрением, которые явственно чувствовали сквозь огромные солнцезащитные очки, скрывавшие половину ее лица, что я невольно поежилась. Толком рассмотреть черты лица не смогла, поскольку она еще и стояла так, что солнце светило мне в глаза, но, впрочем, я не особо-то и старалась это сделать. Абсолютно неинтересно было, чье недовольство я в очередной раз вызвала не пойми чем.

Бросила взгляд на детей, те в мою сторону не смотрели, копошились теперь в песочнице. Чуть сморщилась, представив, какие грязные у них будут руки. Хорошо я всегда с собой пачку влажных салфеток носила. На всякий случай. А с этими непоседами таких случаев было великое множество.

— И это ты так за детьми смотришь? —