— Васенька, я имел в виду, что люблю их есть, а не собирать.

— Ты что! Это же так интересно, — и вот хотелось бы сказать, что она прикалывается, так ведь нет же!

— Ну я бы так не сказал. Ладно, чем мы еще будем заниматься?

— Ты чувствуешь, что будет что-то еще?

— Определенно.

— Да, мне надо делать салаты. Если хочешь, будешь помогать мне резать кабачки и перец.

— Ах, мой любимый перец…

— Я дам тебе перчатки. Не бойся.

— Какие у меня намечаются чудные выходные…

— А может, ты втянешься, не расстраивайся заранее, — тянется ко мне на носочках и целует в щеку.

Да куда уж тут расстраиваться, притворюсь больным и дело с концом. Вот тебе и доброе утро.

— Петя?

— Оу?

— У нас большие проблемы, — поворачиваюсь к встревоженной Василисе. — Собаки пропали.

— Эти педики на огороде.

— Их там нет, а калитка открыта!

— Бля…

— Ладно, главное не паниковать. Мы найдем их.

— Мне-таки начистят сахасрару…

Глава 26

Мне кранты. В принципе, какая-нибудь надвигающая жопа была весьма ожидаема, ибо стало все подозрительно хорошо. Правда, подвоха я ждал от самой Василисы. Взбрыкнет не вовремя, включит типичные бабские загоны, ан нет, четвероногий все испортил. На кой хрен я вообще его взял у Зорина? Вот, что теперь он со мной сделает? А что бы я сделал, потеряй он мою кошку?

— Петь, — перевожу взгляд на стоящую напротив меня Василису. От роя мыслей даже не заметил ее прихода.

Она садится рядом со мной на кровать и протягивает мне чашку с какао. Вот уж чего от нее не ожидал, так это заботы в столь идиотской ситуации. Ничто не чуждо Василиске. И мягкой может быть, когда захочет.

— Что?

— Мне непривычно видеть тебя таким.

— Не нравится?

— Нет. Ну не переживай ты так. Они же не умерли. Мы найдем их. Завтра снова продолжим. Может, кто-то откликнется по объявлениям. Надо телефоны держать при себе.

— Я рад, дорогая, что ты переживаешь о моих чувствах, но дело не в собаках, — отпиваю какао и ставлю на тумбу. — А в том, что мне раскроют сахасрару и не только ее, если я не найду и не отдам Гришу его хозяину. И если твоего Тошу, который на одно лицо или на одну жопу со всеми шпицами, я смогу купить и сделать счастливый вид, что нашел твоего недопацана, то с Гришей большие проблемы. Где я найду похожую беспородную собаку с такой внешкой? Предлагаешь мне бегать с ножницами и резать чьи-то ухи?

Вместо ответа Василиса тянет руку на прикроватную тумбу и хватает мухобойку. Какое-то мгновение и я получаю последней по лбу.

— Во-первых, уши. Во-вторых…

— Комар? — потираю лоб.

— Нет, просто заслужил! Я же так и думала, что это не твоя собака. Зачем ты все время мне врешь?!

— Да прям все время. Несколько раз соврал, остальное просто не говорю. И вообще, ты сама виновата. Не надо было говорить, что ты не любишь кошек. Я бы тогда «не подбирал» искалеченную собаку, — демонстрирую кавычки. — Чтобы к тебе еще больше подмазаться. Стало быть, и не просил бы ее у друга.

— Я не говорила, что не люблю кошек. Кажется.

— Но любви ты к ним не выказывала, назвав себя собачницей.

— Ну вообще я реально их не очень люблю. Точнее побаиваюсь. На меня кошка один раз в детстве напала и теперь ну как-то не очень.

— Ну супер, у меня кошка.

— Я так и знала! — восклицает Вася. — Петя, Петя, какой же ты…

— Какой? — а вот сейчас она точно взбрыкнет.

— Ты сумасшедший, Соболев, — фух. — Дом купил, собаку чужую взял. Господи, да всего не упомнишь. В чем ты мне еще врал? Ну ясное дело, Миша не брат, он твой работник и ты не чакролог. Что еще архиважного?

— Да я так всего и не припомню. Ты лучше спрашивай.

— Издеваешься?

— Нет. У меня стресс от потери чужой собаки. Какие уж там издевательства? — вполне серьезно произношу я.

— Ладно, успокойся, никто тебе ничего не сделает за собаку. Наверное, — тут же добавляет она. — Ты же неспециально. А друг у тебя нормальный?

— С приличной ноткой ебанцы, но хороший. Он мне, кстати, жизнь спас. И я не шучу.

— Это как понимать? Он какой-нибудь прокурор? Адвокат?

— Ну классно ты обо мне думаешь. Он твой коллега, врач в смысле.

— Хирург? Ты попал в аварию, да? Там твоя семья и погибла. А ты выжил и шрамы у тебя после этого?

— Ага.

— Ну вот врешь же сейчас. Вижу! — секунда и мне снова прилетает в лоб мухобойкой.

— Ну, разве что, чуть-чуть. А вообще оно тебе надо, Вась? Я тебе правду сказал. И нет, он не хирург, а обычный терапевт. Просто оказался в нужное время, в нужном месте. Не сдрейфил, несмотря на то что сопляком был.

— Это как?

— Жопой об косяк, не беси. И не лезь туда, куда тебя не просят, — резко встаю с кровати, ненароком задевая чашку с какао. Не оглядываясь, иду на кухню.

И все-таки чувство надвигающейся задницы не подвело. Какая уж там пропавшая собака? Наливаю стакан холодной воды и выпиваю залпом под цепким взглядом вошедшей Василисы. Смотрим друг другу в глаза и вот как-то без слов понял, что-то точно сейчас выдаст.

— Миша не твой рабочий. Он твой охранник, да? И тогда около озера он появился не просто так. У него было оружие в бардачке, я думала, что мне показалось на фоне пьянки. А это точно было оно. Странно, что в первый раз, когда я ударила тебя в лесу, рядом не было Миши.

— На дворе две тысячи десятый. Я больше не нуждаюсь в круглосуточной охране. Да я вообще в ней, если честно, не нуждаюсь. Миша, а до этого были другие — скорее для того, чтобы не было скучно.

— И чем ты занимался раньше, что тебе нужна была охрана?

— Всем понемногу, — небрежно пожимаю плечами, уже прекрасно осознавая, что так или иначе она дожмет меня. А если нет, так на хер пошлет за молчание. Вопрос только в том, что хуже — пошлет после моих слов или пошлет за молчание. Есть, конечно, третий вариант — примет. Скорее всего маловероятный. Не та степень влюбленности. Хотя… усмехаюсь в голос.

— Вот, как разговор о какой-то собаке у нас вылился вот в это?! Вот как, блядь?

— Ты какой-нибудь криминальный авторитет в прошлом? Да? — подходит ко мне и опирается на столешницу. — Хотя, наверное, таких не бывает в прошлом.

— Понятия не