Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я подумал: «Сейчас местной полиции самолет покажется подозрительным, и она, возможно, обыщет его. Мне повезло, что я нарушаю закон, пересекая территорию без визы, меня должны арестовать и посадить в тюрьму. Там я попрошу убежище и останусь в раю. А иорданцы даже не смогут вмешаться, потому что они пытаются незаконно переправить меня. Чем дольше самолет стоит, тем больше шансов, что меня арестуют».
Как же я ошибался! Какими обманчивыми могут быть мечты. Это был единственный способ справиться со всем тем злом, что окружало меня. Самолет на самом деле стоял довольно долго, около часа, но никто так и не обыскал его. Согласно списку пассажиров, который иорданцы дали местным властям, меня не существовало. В один момент я подумал, что вижу полицейских в черной форме, но меня было невозможно заметить, потому что я был зажат между двумя сиденьями и со стороны был похож на сумку. Хотя, может, я их и не видел, а просто придумал, потому что хотел, чтобы полиция прибыла и арестовала меня.
Сатана, его помощник и два пилота вернулись, и мы полетели. Пилоты поменялись местами. Я заметил, что толстый пилот теперь сидит перед Сатаной. Казалось, он был такой же в ширину, как и в высоту. Сатана начал разговаривать с ним. Хотя я и не слышал, что они говорят, полагаю, что это была дружеская беседа между двумя взрослыми людьми. Сатана утомился, как и все остальные, кроме молодого охранника, который продолжал следить за мной, не моргая. Он постоянно давал команды вроде «Держи голову низко!» и «Смотри вниз!», но я все время забывал эти правила. У меня было ощущение, что это мой последний полет, потому что я был уверен, что не смогу пережить пытки. Я вспомнил всех своих родных, даже толстых соседей, племянниц и моих двоюродных братьев и сестер. Как коротка жизнь! В мгновение ока все исчезает.
Я продолжал читать Коран при тусклом свете. Сердце билось так, будто хотело выпрыгнуть из моего горла. Я почти ничего не понимал из того, что читал. Бессознательно я прочитал как минимум 200 или 300 страниц. Я готов был умереть, но не думал, что это произойдет именно так. Боже, сжалься надо мной! Думаю, что никто не встречает смерть так, как представлял себе. Люди принимают в расчет все, кроме смерти. Вряд ли у кого-то в календаре отмечена дата своей смерти. Неужели Богом было предначертано, что я умру в Иордании от рук одних из самых злых людей в мире? Но вообще я не переживал, что меня убьют плохие люди. Я знал, что перед Богом они не смогут оправдаться.
Ложное умиротворение взяло верх в полете между Кипром и точкой назначения, о которой я ничего не знал. Бандиты, казалось, сильно устали после перелета из Аммана в Нуакшот за день до этого. И мне очень повезло. Около четырех часов утра по Гринвичу в четверг 29 ноября самолет начал снижаться вновь и наконец приземлился в неизвестном мне месте. Я думал, что это была арабская страна где-то на Ближнем Востоке, потому что мне кажется, что я смог разглядеть арабские надписи, когда мельком посмотрел в окно. Все еще было темно, но погода казалась теплой и сухой. Никаких признаков зимы.
В этот раз я не хотел, чтобы полиция обыскивала самолет, потому что арабские страны всегда сотрудничают против своих собственных граждан. Какое предательство! Тем не менее любая утечка информации не повредила бы. Но второй раз мечтать я не стал. Мы ждали гораздо меньше, несмотря на то что самолет прошел ту же процедуру. Сатана и два пилота вышли отдохнуть, и я слышал те же самые звуки заливающегося бензина, что и на Кипре. Самолет взлетел и направился к пункту назначения — Амману в Иордании. Не думаю, что мы еще хоть раз останавливались, хотя я постоянно проваливался в сон, пока мы не прибыли в Иорданию.
Более 90 процентов населения Иордании — мусульмане. Для них, как и для всех мусульман на Ближнем Востоке, пост — самая важная религиозная служба. Люди, которые не постятся, осуждаются другими, поэтому некоторые начинают поститься из-за давления со стороны общества, хотя многие из них неверующие. В Мавритании люди спокойнее относятся к посту, но строже к молитве.
— Позавтракай, — сказал охранник.
Думаю, что я уснул на мгновение.
— Спасибо, я не хочу.
— Это твой последний шанс поесть перед тем, как начнется пост.
— Ничего, я в порядке.
— Ты уверен?
— Да, хаджи.
Они начали завтракать, чавкая, как коровы. Я мог их слышать даже через наушники. Я продолжал украдкой смотреть в окно, пока не увидел рассвет.
— Хаджи, я бы хотел исполнить свою молитву, — сказал я охраннику.
Он поговорил с Сатаной, и тот приказал вынуть из одного моего уха наушник.
— Здесь не получится молиться. Когда мы прибудем на место, мы с тобой вместе будем молиться, — сказал Сатана.
Мне стало немного легче, потому что если он молится, значит, что он верующий и не будет делать плохо своему брату по вере. И тем не менее казалось, он мало знает о своей религии. Молитва должна совершаться в строго определенное время. Молитву нельзя отложить, кроме случаев, описанных в исламских писаниях. В любом случае обещанная молитва с Сатаной так и не состоялась.
Гостеприимство моих арабских братьев. Кошка и мышка: Красный Крест против иорданской разведки. Хорошие новости: я предположительно совершил покушение на президента. Центр культуризма: то, что я знаю, убьет меня. Несправедливая справедливость.
Четверг, 29 ноября 2001 года, семь часов утра по местному времени.
Маленький самолет начал неуклюже пробираться через облачное холодное небо Аммана. Мы наконец приземлились, и самолет замер. Все хотели поскорее выбраться из салона, в том числе и я.
— Поднимайся, — сказал один из охранников, снимая с меня наручники.
Я почувствовал облегчение и сидел молча, говоря про себя: «Смотри, они дружелюбные. Они просто хотели убедиться, что ты не натворишь ничего плохого в самолете. Теперь, когда мы прибыли, нет необходимости в наручниках и наушниках». Как же я ошибался! Они сняли с меня наручники только для того, чтобы надеть их еще раз, связав мои руки за спиной, еще они надели на меня большие наушники и на голову натянули мешок, полностью закрыв ее до шеи. Мое сердце громко застучало, давление повысилось, и теперь мне было проще устоять на ногах. Я начал бормотать молитвы. Впервые ко мне так относились. Штаны начали сползать с меня, потому что я был слишком тощим, и, кажется, не ел почти неделю.
Двое новых энергичных охранников вытащили меня из самолета. Я споткнулся, когда добрался до трапа, потому что ничего не видел, а тупые охранники ничего мне не сказали. Я упал лицом вниз, но охранники успели поймать меня перед тем, как я ударился о трап.
— Осторожно! — сказал офицер Рами, мой будущий следователь, другим охранникам. Я запомнил его голос, и, когда он позже начал допрашивать меня, я его вспомнил. Теперь я знал, что нужно спускаться по трапу до тех пор, пока ногами не коснусь земли и пока холодный ветер не поразит все мое тело. Моя одежда не подходила для такой погоды. На мне были дешевые, сделанные в бедной стране вещи, которые мне выдали власти Мавритании.