– В один прекрасный день, когда я стану знаменитой ведьмой, эта сопливая футболка будет стоить кучу денег.

Джекс вышел вслед за Хантер из палатки на весеннее полуденное солнце.

– Значит, в конечном итоге мы выставим твой колдовской дар на всеобщее обозрение? – Он указал подбородком на скамейку с ярко-розовыми цветами. – Ты сможешь рассказать фотографам, что твоя история началась рядом с петушиным гребнем.

– Тебе же просто хотелось сказать «петушиный», да?

Его плечи сгорбились, и он спрятал смешок в кулаке.

– Ну, естественно, но только потому, что не помню название того, что мы ищем.

Достав телефон из заднего кармана, Хантер открыла статью, которую зачитывала Джексу по дороге, и пролистала текст, пока не нашла выделенное жирным шрифтом название.

– Bacillus thur-ing-ien-sis. – По слогам произнесла она последнее слово, как делала это каждый раз, когда они обсуждали абиогенез на уроках биологии. Что-то в частице «sis» сбивало ее с толка.

Смешок Джекса превратился в хрюканье, когда он провел кончиками пальцев по звездообразным рядам нарциссов.

– Я более чем уверен, что ты опять произнесла слово неправильно.

– Ну я, по крайней мере, не хрюкаю, когда смеюсь.

Джекс, приобняв Хантер за плечи, притянул к себе.

– Тебе нравится мой смех, признайся, – подразнил он и потрепал ее волосы.

Хантер рассмеялась в ответ, извиваясь в его руках, чтобы высвободиться из рук парня.

– Ты как брат, которого я никогда не хотела, – усмехнулась она и потянулась к правому боку Джекса.

– Только не щекотка! Только не щекотка! – Парня разрывала какофония смешков и фырканья, пока Хантер пощипывала его за ребра.

Джекс отпустил ее, обхватил себя руками и, споткнувшись, наткнулся на стол с распускающимися гортензиями.

– Каждый раз срабатывает. – Хантер пригладила рукой беспорядочно торчащие волоски, которые растрепал Джекс, и вздохнула. – Помнишь, когда-то я была единственной, кто сдерживал тебя и давал по голове? – Она вытащила ленту из растрепанного хвоста и встряхнула волосами. – Ох, вот это были времена…

Джекс задрал нижний край футболки и вытер глаза. Дорожка темных волос спускалась по его плоскому животу, теряясь под поясом шорт. Исчез тот маленький мальчик, который раньше стоял на переменах между качелями, раскинув руки как можно шире и держа ими металлические цепи, чтобы уберечь ее, или тот мальчик, что когда-то взбирался на кухонный стул, чтобы помочь ей сделать аккуратный хвост. Ее лучший друг превратился в мужчину, а она даже не заметила.

– Это были времена, когда я разговаривал голосом Микки Мауса, а Мерси говорила, что я никогда не буду выше Кевина Харта. – Засунув руки в карманы, Джекс направился вслед за Хантер по тропинке, петлявшей между купавшимися на солнце растениями, которая вела их к маленькой хижине с надписью «Контроль вредителей». – Тебе стоит чаще оставлять волосы распущенными. – Он кивнул в сторону чернильно-черных локонов Хантер, доходивших ей до лопаток. – Смотрится здорово.

Она собрала волосы и завязала их в свой фирменный высокий хвост.

– Всегда было интересно, что гетеросексуальный парень думает о моем выборе прически. Скажите, может, мне еще и улыбаться чаще?

– Ага, да, читаешь мои мысли прям. – Постучав пальцем по виску, Джекс многозначительно кивнул. – И раз уж мы заговорили об этом, вернись на кухню и сделай мне сэндвич с дополнительным майонезом и без корочек.

Было так здорово вновь смеяться. Находиться вдали от дома и призрака матери. Быть собой, свободной от сестринской связи и тяжести разбитого сердца и души Мерси, которые Хантер продолжала собирать, но никак не могла сложить воедино.

– Вот черт! – Джекс схватил Хантер за плечи и спрятался за ее спиной. – Это же Барбара Риттер! – заметил он и, выглянув на секунду из своего укрытия, вновь нырнул обратно.

– Миссис Риттер, ваша соседка? – Хантер склонила голову и бросила взгляд на двух женщин, которые были слишком заняты разглядыванием растений, чтобы заметить спектакль, разыгрываемый Джексом Эшли. Прикусив ноготь на мизинце, она стала рассматривать жительниц пригорода в практически одинаковых теннисных нарядах: одна из них щеголяла в пастельно-желтом костюме с белыми туфлями, а другая – в более выделяющимся неоново-желтом с яркими блестящими туфлями золотого цвета. Барбара представляла собой гигантский сверкающий прожектор, что вполне было оправданно, потому что ее старший ребенок еще минимум пять лет будет ходить в школу, и ей требовалось присутствовать на всех школьных дискотеках, чтобы при помощи рупора распугивать озабоченных подростков. Возможно, Барбара раскрыла директору школы тайну идеального хвоста. Если бы миссис Риттер и Хантер дала совет, как сделать длинный лоснящийся высокий хвост, который книзу закруглялся, повторяя перевернутый вопросительный знак, Хантер позволила бы ей делать что угодно.

– Да! – прошипел Джекс, словно сдувающийся воздушный шар, и пополз между двумя большими горшками с цветущими кустарниками, пока не исчез под столом, увитым плющом.

Пригнувшись, Хантер раздвинула листья размером с ладонь и алые цветы, спускающиеся водопадом вниз, словно разлитый клюквенный сок, и посмотрела на Джекса.

– Почему ты прячешься? – Она оглянулась на миссис Риттер и ее подругу, которые, не считая сверкающего неонового образа одной и искусственного загара обеих, казались вполне нормальными женщинами.

Джекс прижал палец к губам и неистово замахал руками, призывая подругу присоединиться к нему. Со стоном Хантер подчинилась. Ветви плюща скользнули по ее спине, а ладони коснулись свежей земли, когда она забиралась под стол и садилась на корточки рядом с другом.

– Это нелепо, – прошептала она и смахнула с рук грязь. – Почему мы прячемся?

Джекс резко выдохнул, наклонился вперед и, задернув занавес из плюща, вернулся в прежнее положение.

– Я вроде как видел ее… – Он начал размахивать руками перед собой, будто жонглировал невидимыми шарами. – Грудь? – Поморщившись, он покачал головой: – Ладно, ее титьки. Я видел титьки миссис Риттер.

Хантер зажала рот рукой, чуть не плюхнувшись на задницу.

И Джекс снова прижал палец к губам.

– Отец заставил меня заделать ту прогнившую дыру в заборе. Я приступил к работе, и она просто, понимаешь…

Челюсть Хантер отвисла.

– Что? Сняла свою футболку и сказала: «Эй, Джекс, пожалуйста, полюбуйся на мои потрясные титьки?»

– Нет! – прошипел он. – Она загорала топлес, и я ее увидел и не смог отвернуться.

Хантер уронила голову на свои руки.

– Господи, Джекс!

– Да знаю я! – сказал он, проведя руками по своим щекам. – Я извинился и сказал, что буду стричь газон этим летом бесплатно. Она отказалась, поэтому я решил, что лучшая тактика – избегать ее, пока не свалю в колледж.