– Мне нужно что-нибудь съесть, чтобы успокоиться. Вот и все. И я должна верить, что все будет хорошо. Мы с Хантер сможем спасти деревья, Эмили вновь станет собой, а Кирк Уитфилд наконец признался мне в любви. – Мерси решительно направилась на кухню и повторила: – Все верно. Мой Кирк любит меня!

В это время года, когда солнце красуется высоко в небе, а из облаков льются нежные дожди, «Цветочный мир», крупнейший питомник в Шампейне, с легкостью оправдывал свое названию. Медовые ароматы жимолости и лаванды окутали Хантер еще до того, как они с Джексом подошли ко входу. Она вздохнула, позволив летним запахам увлечь ее с практически пустой парковки, через раздвижные двойные двери питомника, мимо рядов с горшками и пакетиками семян, садовых скульптур и уличных растений к информационному стенду, располагавшемуся рядом с черным входом в главное здание. Киоску под названием «Вопросы и ответы» было самое место на пляже: с его соломенной крышей, разноцветными фонарями в форме орхидей, закрепленными вокруг стойки, за которой стояла загорелая блондинка.

Джекс провел рукой по своим землянисто-каштановым волосам, уложив челку, прежде чем разгладил спереди футболку и стряхнул пылинки с шорт.

Он… прихорашивался?

Хантер проводила взглядом лучшего друга, который подошел к киоску и позвонил в маленький колокольчик, расположенный в центре стойки.

Мягкие локоны сотрудницы рассыпались по плечам, когда она повернулась к ним лицом.

– Привет, чем я могу вам помочь? – Ее голос напоминал сияние звезд: яркий, чистый и чарующий.

Во рту у Хантер пересохло, и она пожалела о том, что не поправила свои волосы, не избавилась от своего скучного хвоста, который свисал по спине словно плотно сжатые соцветия камышей.

Прислонившись к стойке, Джекс через плечо взглянул на Хантер.

– Как, ты говорила, называется та штука?

Язык Хантер словно прилип к нёбу, спрятавшись за зубами. Не было никакого смысла влюбляться в кого-то в Гудвилле. В тот единственный раз, когда это случилось, Челси Парэм носилась по школе с криками, что Хантер пытается обратить ее в лесбиянку. После того памятного дня в средней школе Хантер решила, что ни одна девушка Гудвилля больше не будет привлекательной.

«Они все бородавчатые жабы», – говорила она, когда мама, обняв ее лицо ладонями, прижалась к ее лбу своим.

«За пределами Гудвилля существует целый мир», – прошептала тогда Эбигейл и поцеловала Хантер в кончик носа.

– Инсектицид. – Хантер прочистила горло и присоединилась к Джексу. – От древесных червей.

Голубые глаза девушки, цветом напоминающие яйца малиновки, на нежном округлом лице заблестели, когда она встретилась взглядом с Хантер.

– Позвольте показать вам карту. Когда деревья зацветают, питомник превращается в лабиринт. – Она смахнула кудрявый локон с щеки и достала карту из-под стойки. – Мы здесь, – сказала она и, взяв красный маркер из стаканчика около колокольчика, нарисовала звезду над информационным стендом. – А вам надо будет пройти вот сюда. – Она нарисовала линию от киоска, мимо крытого павильона с карликовыми деревьями в горшках и участка с растениями, цветущими только на открытом солнце, и к дальней части заповедника, где еще одной звездой она пометила палатку «Контроль вредителей». – А тут обычно работаю я. – Она дважды обвела «Съедобная органика» и посмотрела на Хантер. Уголки розовых губ дернулись вверх, и девушка продолжила: – Если вернетесь, спросите Грейс.

Ноги Хантер превратились в желе, и она свернула карту и пошла прочь от информационного стенда, слегка покачиваясь.

Под ногами Джекса захрустел гравий, когда он последовал за своей лучшей подругой.

– Ее зовут Хантер. Она потрясающая, – выкрикнул он Грейс. – И она определенно вернется сюда еще!

Щеки Хантер пылали, а ладони взмокли от пота. За пределами Гудвилля существовал целый мир, а Хантер не пришлось далеко уезжать, чтобы найти его.

– Подруга. – Джекс стукнул Хантер по плечу. – Почему ты убегаешь? Вернись и поговори с ней. Она явно заинтересована.

Хантер приостановилась и развернула карту, которую сжимала в руке. Красный маркер отпечатался на поцарапанных ладонях, которые она наколола накануне вечером.

– Я даже не знаю, что сказать ей. Мне никогда не доводилось заниматься подобными вещами.

– Я буду твоим вторым пилотом, – сообщил он, уворачиваясь от осыпанной пыльцой пчелы. – У меня даже речь заготовлена: «Это Хантер Гуд. Самая лучшая, умная, добрая, талантливая девушка, которую вы только встречали». – Наморщив лоб, он почесал подбородок. – Надо кое-что доработать, но я буду действовать, исходя из конкретной ситуации.

Свернув карту, Хантер убрала ее в передний карман.

– Что с тобой не так? Я не призовая свинья, Джекс. Ты не можешь разодеть меня и продать тому, кто больше заплатит. – Гравийная дорожка сменилась кладкой из круглых речных камней, когда они вошли в крытый павильон с бонсаем и стали лавировать между стендами с миниатюрными деревьями и кустарниками.

– Хан! – Джекс перегородил ей путь, засунув руки в карманы. – Сейчас многое происходит. Я понимаю это, но хочу только лучшее для тебя. Я не какой-то там урод. – Тонкие морщины беспокойства в уголках его глаз исчезли, когда он приподнял брови. – Я не считаю тебя куском мяса, который можно бросить на съедение гиенам, обожающим женщин. Я всего лишь хочу помочь.

Хантер начала ковырять кончик ногтя большого пальца.

– Я не готова. Ни к флирту, ни к отношениям, ни к поцелуям, ни к сексу. Я просто… – Ее глаза горели, и каждый взмах ресниц сопровождался слезами, стекающими по щекам. Она никогда не признавалась в своих чувствах. Никогда не воспринимала это как реальность. Было проще считать, что она – жертва обстоятельств. Что если бы она жила в Чикаго, Нью-Йорке или Лос-Анджелесе, у нее была бы настоящая постоянная подруга или, возможно, даже череда бурных романов. Гудвилль же защищал Хантер. Не позволял ей разглядеть правду.

Джекс обхватил ее руками за плечи. Он заслонил свет, сладковатые ароматы цветов и гудения пчел.

– Не торопись. – Его дыхание щекотало ухо. – Я люблю тебя, Хантер Гуд. Когда будешь готова, какая-нибудь крутая девчонка окажется на твоем пути.

Она зарылась лицом в его плечо. Ее лучший друг всегда пах чистым бельем и перечной мятой.

– Мне понравились твои слова про обожающих женщин гиен.

Грудь Джекса сотряслась от смеха.

– Получилась интересная картинка, не так ли?

Хантер отпрянула от него и вытерла лицо тыльной стороной ладони.

– Эй, Хантер, у тебя в рукаве не припрятано какое-нибудь заклинание для удаления соплей? – Джекс оттянул футболку от кожи и указал на скользкое влажное пятно, которое осталось после девушки.

Бровь Хантер приподнялась, и она улыбнулась.