– Браво, Иван Алексеевич! – от души улыбнуласьНастя. – Насыпайте себе кофе, вода уже закипела.

Она налила кипяток в чашку Заточного, потом сделала кофе длясебя и отошла со своей чашкой к окну.

– Вы все-таки решили сесть подальше от меня?

– Хорошо, я сяду за стол, если вы настаиваете, –раздраженно сказала Настя, придвигая стул и садясь лицом к лицу с Заточным.

– Спасибо, Анастасия Павловна. У вас хороший кофе, –похвалил генерал.

– Это не у меня, а у фирмы «Нестле». Так о чем вы хотелипоговорить со мной, Иван Алексеевич? Уже половина десятого, через полчаса нампридется расстаться.

– Я хотел спросить у вас, правда ли, что вы выходите замужчерез месяц.

Настя поперхнулась и чуть не пролила кофе на стол. Медленнопоставила она чашку, осторожно вытащила указательный палец из колечка изогнутойручки и только после этого подняла глаза на Заточного. Его лицо выражалокрайнюю степень заинтересованности и дружеского любопытства.

– Через полтора, – сказала она охрипшим голосом, струдом шевеля губами.

– А зачем?

– Что – зачем?

– Зачем вы выходите замуж за человека, с которым и без тогоничто не мешает вам быть вместе? Что изменится от факта вашего бракосочетания?

– Ничего, – она пожала плечами. – Просто он этогохочет, и я не вижу больше поводов уклоняться. Вы совершенно правы, этодействительно ничего не изменит для меня, поэтому, если он настаивает, почемубы не пойти ему навстречу. Иван Алексеевич, вы поймали меня, задав неожиданныйвопрос, заставив растеряться и с перепугу вступить с вами в обсуждение проблем,которые я ни с кем не считаю нужным обсуждать. Я уже пришла в себя отизумления, поэтому дискуссию на тему моего семейного будущего мы закрываем.

– Очень жаль, – генерал ослепительно улыбнулся своейзнаменитой солнечной улыбкой, от которой растаяло не одно жестокое и каменноесердце.

– Почему же?

– Потому что, если бы вы были свободны, я пригласил бы васкуда-нибудь. Например, в театр.

Чашку Настя все-таки выронила, и дымящийся кофе растекся потемному линолеуму.

– Иван Алексеевич, вы что, ставите на мне психологическиеэксперименты? – спросила она, насыпая в чашку новую порцию растворимогокофе и заливая ее водой. – Как назвать то, что вы вытворяете со мной?

– Я опробую на вас ваше же оружие, которое называется«Убойная прямота». Во-первых, хочу посмотреть, как оно действует, потому чтосам никогда его не применял. Во-вторых, хочу, чтобы вы на собственной шкуреиспытали то, что заставляете чувствовать других людей. Мне говорили, что выбываете жестоки, и я подумал, что будет совсем неплохо, если вы на несколькоминут постоите по другую сторону барьера.

– Вы пытаетесь меня воспитывать? – зло спросилаона. – Мне, знаете ли, уже хорошо за тридцать, поэтому ваша затея обреченана провал. Вы опоздали.

– Отнюдь, Анастасия Павловна, разговаривая с вами, япроверяю, насколько точны были характеристики, которые вам дали мои ЮрииЕфимовичи. Я проверяю их способность дать полный и квалифицированныйпсихологический портрет.

– У меня такое чувство, что вы сделали из меня подопытногокролика.

– А вы невнимательны, Анастасия Павловна, – сноваулыбнулся генерал, на этот раз еще теплее и ласковее. – Я ведь сказал вам,что опробую ваше же оружие – прямоту. Я просто говорю вам правду, чистуюправду, абсолютно неприкрытую. Нагота шокирует, это верно, но зато никого не обманывает.Я еще раз повторяю вам, если вы все-таки меня не услышали: ВСЕ, ЧТО Я ВАМСКАЗАЛ В ЭТОМ КАБИНЕТЕ, – ПРАВДА.

Настя снова почувствовала озноб, потом внезапно краскабросилась ей в лицо. Она посмотрела прямо в желтые тигриные глаза, которыестали похожи на расплавленное золото.

– Вы действительно хотели бы пригласить меня в театр?

– Хотел бы. Но только если бы вы не собирались замуж.

– А какая связь? Вы же не жениться на мне хотите.

– Откуда вы знаете? – озорно усмехнулся генерал. –Этот вопрос мы еще не обсуждали. Что же касается театра, то я полагаю, что вампридется обманывать своего жениха, чтобы объяснить ему, с кем и куда вы пошли.Потому что если вы скажете, что пошли слушать оперу с малознакомым генералом изминистерства, с которым у вас ничего нет и быть не может, то вашего жениха этовряд ли устроит. Ни один нормальный человек в это не поверит, потому что этогопросто не бывает. Значит, вам придется врать, придумывать несуществующуюподругу или еще что-нибудь. А я очень не люблю, когда из-за меня люди начинаютлгать и выкручиваться. В нашем распоряжении осталось десять минут, поэтомуперейдем к нашим общим проблемам. Как мы с вами будем работать дальше? У васесть предложения?

– Я еще не думала об этом.

– Что ж, мне говорили, что вы медленно думаете. Я не оченьдоверяю телефонам в последнее время, поэтому предлагаю встречаться каждый деньлибо утром, либо вечером, после работы. Вам как удобнее?

– Только не утром, – быстро ответила она. – Утромя очень хочу спать, мне каждая минута дорога.

– Хорошо, тогда по вечерам. Где вы живете?

– На Щелковской.

– Замечательно, а я на Измайловской. Будете мне звонитьдомой и назначать удобное время и место. Если меня не будет дома, передайте сыну,он уже почти совсем взрослый и ничего не перепутает. Договорились?

– Договорились.

Иван Алексеевич пожал ей руку и ушел. До оперативки осталосьпять минут, впереди предстоял длинный и тяжелый рабочий день, а Настя Каменскаячувствовала себя совершенно разбитой.

Ирина Королева встретила Настю прохладно, но, узнав о целиее визита, смягчилась.

– Какие сведения можно получить из наших документов? Ну, восновном о том, какие фирмы кого приглашают и для каких целей. А также кто,когда, зачем и на какой срок приезжает в Москву по делам бизнеса. Мы оказываемвизовую поддержку, оформляем паспорта в ОВИРе, обмениваемся визовыми телексамис нашими посольствами и консульствами за рубежом.

– Будем искать, – вздохнула Настя. – Тащи сюда всепапки.

– Как – все? – ужаснулась Ирина. – Ты хоть скажипримерно, что именно мы ищем.

– Примерно – будем искать все, что касается фирмы «Артэкс».А там посмотрим.

Через час перед Настей лежал листок с записями, в которыхотражалась международная деятельность бесславно скончавшейся фирмы.

– А теперь что?

– А теперь самая тягомотина начнется. Будем искать следы техлюдей, которые имели дело с «Артэксом». Вот их имена. У меня есть сильныеподозрения, что Юрий Ефимович Тарасов искал в ваших бумагах именно этисведения.