но точно не по ширине. Большой, ему даже пришлось чуть пригнуться, чтобы пройти через дверной проём решётки. Лысый, весь в татуировках, которые покрывали не только руки, но и лицо с лысиной.

Когда он оказался в камере, на его лице появился звериный оскал, а в руке мелькнуло что-то острое.

Решили попробовать ещё раз?

— И чтобы тихо всё было! — рявкнул один из полицейских. В этой ситуации это было адресовано явно лишь одному из нас.

Пусть на мне и были наручники за спиной, но я всё равно спокойно перекинул скованные кисти через ноги вперёд, бросив взгляд на камеры. Снова отключены.

Уголовник, как заправский мясник, перекинул заточки из рук в руки, облизывая губы с улыбкой то ли животного, то ли идиота, сделав пару шагов ко мне.

Ночь обещает быть тяжёлой.

* * *

Шикарная серебристая машина подъехала к полицейскому участку номер три. Один её капот был в длину, как вся остальная часть автомобиля. Эдакий линкор среди машин, и её название «Линкор» прямо об этом говорило.

Нагло и вызывающе остановившись прямо перед крыльцом, оттуда вальяжно вылез мужчина в таком же серебристом костюме. Он не спешил, более того, делал это демонстративно, с удовольствием вызывая злобные и презрительные взгляды полицейских, что были рядом.

— Здесь нельзя парковаться! — окликнул один из них человека.

— Это вдруг почему? — удивился тот наигранно.

— Это служебная парковка.

— Мальчик, — улыбнулся мужчина. — Это всё относится к уличной сети дорог. В противном случае найди публичную кадастровую карту и ткни мне пальцем, где это указано, если умеешь читать, конечно.

— Мы её отгоним, — предупредил тот недовольно.

— Лучше отгоняй не её, а местную шпану, — улыбнулся тот настолько ярко, что было больно смотреть во всех смыслах. — Увижу хоть одну царапину — будете всю оставшуюся жизнь на покраску машине скидываться.

И спокойно поднялся в отделение полиции. Здесь шумели люди, звенели телефоны, полицейские то и дело ходили туда-сюда, иногда уводя людей в наручниках. Стоял обычный повседневный рокот. Мужчина зашёл, вдохнул полной грудью воздух, будто вернулся в родной дом, после чего огляделся и направился к стойке.

— Добрый день господа, я адвокат Гранта Роковски, мистер Брэнд Галешоп. Могу я увидеть своего подопечного?

— Его… должны были увести в комнату для допросов, — ответил один из мужчин, глядя в компьютер. — Вот сейчас прямо.

— Служба опеки с ним? — посмотрел адвокат внимательно на полицейского. — Мисс Роза, если я не ошибаюсь, отвечает за него.

— Мы их ещё пока…

— Не вызвали? О как. А как же вы несовершеннолетнего допрашиваете без них? Залёт, парни, большой залёт… Хотя откуда вам знать про это, вы же законов не читаете… — отмахнулся тот, заставив полицейских скрипеть зубами. — Где комната для допросов?

— Мы вас отведём туда, —­ произнёс один из мужчин, всем видом показывая презрение к мужчине.

­— Имя, фамилия детектива, который допрашивает?

— Як Порто.

Адвокат прямо расцвёл.

— О как аж… Вы там точно несовершеннолетнего хотите допрашивать? Хотя не отвечайте, сам взгляну. Ведите в комнату для допросов. Мне даже интересно посмотреть, кого вы там поймали.

Его провели по узким коридорам, пропитанным запахом сигаретного дыма и кофе. Мимо стульев, на которых сидели как пострадавшие, недовольные, иногда плачущие, так и всякий задержанный сброд от шлюх до закоренелых уголовников.

Полицейский проводил его до металлической двери, после чего открыл, приглашая войти уже знакомую комнату допросов. Они особо не отличались друг от друга, разве что окно — в одних оно было, в других не было.

— Так-так-так, Як Порто, вот это встреча… ­— протянул он с улыбкой. — Только мы встретились, а вы уже нарушаете закон, ну как же так-то, а?

— Мистер Галушлёп, — оскалился детектив, намеренно исказив фамилию адвоката, но тот даже глазом не моргнул.

— Понимаю-понимаю, если вы даже инструкцию прочитать не можете, чтобы ничего не нарушить, то куда там фамилию мою выговорить, — подошёл он к столу. — Тут хотя бы собственный кабинет найти, верно? Так, что тут у нас?

Он взглянул на парня, чьё лицо было побито. Не сильно, но разбитая губа, синяк под глазом и припухлая щека ярко намекали на то, что произошло.

— Я вижу, по тупости вы пытаетесь превзойти самого себя, детектив. Почему мой подопечный избит?

— В камере он напал на пятерых…

— Закон о защите несовершеннолетних тридцать восемь, пункт шесть, — тут же громко перебил его адвокат, раскладывая на столе свои вещи. — Несовершеннолетнего обязаны садить в камеру отдельно от совершеннолетних, при необходимости в отдельную камеру или, при неимении таковых, комнату или другое помещение, имеющее средства для длительного пребывания под контролем уполномоченного представителя власти. Это, не говоря о законе о защите несовершеннолетних тридцать восемь, пункт два —­ допрос можно проводить только при адвокате или уполномоченных представителях. Я пришёл сюда, а уже два достаточно серьёзных нарушения по отношению к моему клиенту. А это мы ещё не начали.

— Тогда садись и начнём, — фыркнул детектив.

— Обязательно, — мужчина огляделся. — Эй, мне кто-нибудь стул принесёт или как?

* * *

Мой адвокат был достаточно странным человеком. В броском серебряном костюме, будто пытался всем своим видом обратить на себя внимание, и с хитрой усмешкой, которая сулила всем лишь неприятности.

Он мне нравится, наш человек.

Усевшись рядом со мной, он бросил взгляд на камеры.

— Ах да, по закону о защите несовершеннолетних тридцать восемь, пункт двенадцать у вас должны быть включены камеры. Вы что, избивали моего подопечного?

— Мы никогда…

— Да, — холодно ответил я.

Детектив посмотрел на меня таким взглядом, что был готов убить здесь и сейчас. А вот адвокат растянулся в улыбке.

— Детектив Порто, я только сел, а уже три нарушения, которые позволяют мне добиться освобождения моего клиента.

— Он не уйдёт отсюда, покуда я не разрешу ему уйти, — ответил тот, пытаясь выглядеть грознее, чем есть на самом деле. — Я имею право задержать его здесь настолько, насколько потребуется.

— Да-да-да, очень страшно, даже поверить хочется, — закивал адвокат головой. — Так и передам министерству внутренней безопасности полиции в столице, что законы составляет теперь детектив Порто. А сейчас дело передайте мне, будьте добры. И напомню, что я имею право вести запись нашего разговора наравне с вами.

Детектив брезгливо бросил ему папку через стол, но тот ни капельки не смутился. Взял папку и открыл.

— Так, посмотрим… хм… Первый вопрос. Если вы его задержали в центре, что он делает здесь? — посмотрел мужчина на полицейского. — По внутренним инструкциям полиции города Перта-Фронта, да и всего государства Тринианского, задержанных везут в участок, отвечающий за ту территорию. Он был должен оказаться не здесь.

— Так сложились обстоятельства.

— Ну, они сложились явно не в вашу пользу, сразу скажу. Что тут у нас ещё… убийство? Семь человек? М-м-м… это сильно… Так, поджоги, незаконное хранение оружия, разбой… Вы от балды записывали обвинения или вам кто-то их надиктовывал? — с улыбкой посмотрел на детектива адвокат.

Не буду отрицать, что мне нравилось, как мужчина издевается над этим уродом, который и так подписал себе приговор. Иногда моральное насилие куда приятнее, чем физическое.

— У нас есть…

— Неустановленный свидетель, — вслух прочитал Галешоп, как звали адвоката. — Это… переведите мне, это как вообще? Первый раз такое вижу. Свидетель, но неустановленный. То есть вы его не установили, но он выступил перед вами свидетелем? Может, свидетель, который захотел сохранить инкогнито? Или анонимный свидетель?

— Да, — буркнул тот.

— Да, анонимный свидетель, или да, свидетель, что остался инкогнито? Конкретнее, будьте любезны, эта два разных понятия, я должен знать, с чем работаю.

— Инкогнито.

— Понятно… Ладно, продолжим, поджог… — он начал вслух зачитывать. — Грант Роковски с неустановленным соучастником в неустановленное время на неустановленном транспорте по неустановленным причинам приехал на склад по адресу Дальняя семнадцать… Ну хоть адрес сгоревшего склада вы знаете, а то я уже беспокоился, что и место пожара вы умудрились не установить. Это какой стажёр вам писал?

Тот промолчал, поджав губы.

­— Так, мусор, мусор, мусор, мусор, мусор… — Галешоп небрежно перелистывал бумаги, пытаясь найти хоть какое-то доказательство. — Вы это сами хоть читали?

Детектив