Ну и ну… Я пораженно открыла рот. Кажется, я уже люблю короля Зартарна! Вот это мужчина! Хочу за него замуж! Срочно! Эх… мечты…

Время тянулось жутко медленно. Уже почти час я неотрывно смотрела на циферблат, отсчитывая каждую минуту. Нас разместили в комнатах, на мой вкус чрезмерно мрачных и давящих (во всяком случае, мне досталась именно такая), но, возможно, это было сделано специально. Спустя почти два часа принесли обед, и вот я гипнотизирую стрелки. Чем занимается Ветриар в своих покоях, оставалось только гадать.

Накатившее оцепенение не оставляло меня. Мозг был абсолютно стерилен, тело пассивно, эмоционально — полное безразличие. В определенный момент это стало настораживать. Я, конечно, не заводной кузнечик, но и подобное состояние для меня далеко не норма, даже с учетом усталости.

Я решительно встала и направилась в комнату к братцу. Надо же проверить, что с ним!

За дверью ожидаемо оказалась охрана, как наша, так и местная. Я потребовала провести меня к брату. По глазам видела, что подобное своеволие людям Зартарна не понравилось, но перечить они не рискнули и разрешили мне пройти в соседние покои.

Ветриар лежал на диване и бессмысленно таращился в черно-коричневый потолок, где в невообразимом хаосе переплетались линии отвратительного ржавого окраса.

— Ну! — Я постаралась, чтобы голос звучал бодро.

— Ты? — Ветриар даже головы не повернул. — Что тебе?

— Так…

Похоже, тут совсем все плохо. Окинув быстрым взглядом комнату, я направилась к столику с напитками, взяла графин и, в два шага оказавшись у дивана, с размаху вылила на голову «Обломова» сильно охлажденную воду.

— А-а-а!!!

Крик поднялся знатный, а местной ненормативной лексикой я аж заслушалась. Кстати, в первый раз слышу местный фольклор. Ничего так, занятно.

— Все? — как только запал принца прошел, поинтересовалась я. — Отлично, значит, можешь адекватно мыслить. Слушай сюда, не знаю, что происходит, но прекращай вести себя как растение! Мы вообще-то тут по делу, если не забыл.

— Я… эм… хм… прости, — пробормотал Ветриар, устало потирая лицо. — Ты прав… похоже, нас поместили в комнаты усмирения. У нас во дворце такие тоже есть. Просто на тебя почему-то не подействовало…

— Комнаты усмирения? — переспросила я, подумав, что ослышалась.

— Ага. Специальные помещения для незваных или буйных гостей. Посидев в такой, жертва становится настолько равнодушной и послушной, что первые полчаса отвечает на все вопросы, даже не задумываясь… Конечно, все зависит от силы воли… и, похоже, у тебя она гигантская. — Он поднял взгляд на меня, и я с удивлением отметила в нем уважение. Ну надо же!

— Хм… здорово, конечно. И что теперь?

— Теперь? Думаю, скоро к нам явятся хозяева, раз уж не подействовало… Давай ждать.

«Ага, ждать! — хмыкнула я про себя. — Чтобы опять попасть под это непонятное воздействие? Ну уж нет!» Поскольку в комнате не было ни одного окна, я стащила Ветриара с дивана и подтолкнула к камину. Пусть лучше на огонь смотрит!

Прошло, наверное, еще около получаса, когда дверь отворилась и на пороге появился слуга, с поклоном пригласивший следовать за ним.

Мы шли по длинному коридору, отделанному камнем и деревом, но расставленные тут и там живые цветы в прозрачных вазах из красноватого стекла вносили в суровый интерьер теплую нотку. Похоже, нас вели задворками, поскольку по пути нам не встретился ни один человек. Видимо, Зартарн не хочет лишней огласки.

Спустя десять минут мы предстали перед королем. Он удобно расположился за дубовым столом. В комнате пылал камин, отделанный сероватым камнем. Ноги утопали в мягком ковре цвета виски, шторы на окнах были чуть темнее. В углу два кресла, одно из которых занимал Александрит, и еще два стояли ближе к столу. Мило. Похоже, будет пара на пару.

— Как отдохнули? — с легким ехидством поинтересовался король.

— Спасибо, хорошо, — церемонно ответила я.

— Присаживайтесь, — наконец кивнул он.

Мы сели напротив стола. Александриту со своего места было видно и нас и брата. Молчание затягивалось. Зартарн, откинувшись в кресле, с легкой усмешкой изучал нас, Александрит пытался просверлить во мне дыру. А вот фиг им, пусть первые заговорят!

— Итак, что же привело вас к нам? — все-таки приступил к делу Зартарн.

— Моя совесть, — буркнула я и заслужила три удивленных взгляда.

А Ветриар-то чему удивляется? Будто не знает ничего!

— Хм, очень интересно, — хмыкнул король. — И неожиданно. Даже не догадывался о ее наличии у столь высокородной особы.

— Да я тоже, — слегка пожала плечами я, — ан нет, зараза, проснулась! — Боже, что я несу?! Ну не может принц Скайнер так разговаривать! Неужели на меня комнаты усмирения так повлияли? — А если серьезно, — решила я исправиться, — то все же хочу при вас еще раз попытаться объяснить недоразумение принцу Александриту. Между мной и принцессой Вестаной ничего нет и не было. То, что вы увидели, всего лишь следствие чьей-то глупой шутки. В тех покоях я ждал брата, а Вестана искала вас, принц. Поверьте, я никоим образом не хочу разрушать вашу помолвку!

— А почему мы должны верить? Скайнер, мы все прекрасно знаем друг друга, и добротой ты никогда не отличался. С чего вдруг такие переживания, что ты аж сюда не побоялся прийти?

— Из-за Вестаны. Знаешь, я, если честно, думал, что готовится очередной политический союз, но… но она плакала по-настоящему. Так переживают только из-за чего-то по-настоящему важного. Она любит Александрита, а я не хочу, чтобы из-за меня, пусть и косвенно, кто-то страдал. Может, это и звучит слишком пафосно, но это так. Она действительно хорошая девушка, в жизни которой и так мало радости.

— И это все? — В голосе Зартарна сквозило напряжение. — Ты здесь просто потому, что пожалел девушку?

— Не совсем. Когда Александрит ушел, высказался ее братец, и я понял, что ожидает бедняжку… и я не хочу за это отвечать. Предпочитаю получать проклятия за то, что заслужил.

В комнате повисла тяжелая, даже, можно сказать, гнетущая тишина. Зартарн буравил меня взглядом, Александрит кусал губы, искоса поглядывая на брата, но я видела огонек надежды в его глазах. Мне надо было, чтобы они поверили. Не хочу, правда не хочу быть причастной к страданиям Вестаны. Увы, я слишком хорошо знаю, как может болеть сердце.

— Зартарн, Александрит, — внезапно раздался тихий голос молчавшего все это время Ветриара, — вы хорошо знаете и меня тоже, знаете, что я никогда не поддерживал Скайнера и, наверное, страдал больше всех от его интриг… Но сейчас он действительно стал другим, и я верю ему. Он говорит правду.

Ого! Не ожидала. Хотя что это я. Ветриару доподлинно известно, что Скайнер стал другим и его новая душа просто не способна на изощренные интриги.