– Так вот почему от вас так приятно пахнет! – галантно проговорил Сталин, принюхиваясь.

– Как бы не так, Иосиф! – вмешалась в разговор Женя. – От нее пахнет «Шанелью № 5».

Женя быстро поняла, что допустила бестактность. Такого рода шутки делали членов большой сталинской семьи врагами. Причем происходили эти распри накануне превращения политики в кровавую и очень опасную профессию. Подобные замечания сходили с рук одной Аллилуевой, потому что Сталин уважал ее за независимость и дерзость.

В 1936 году Иосиф Виссарионович принял Конституцию. Женя вечно и везде опаздывала. Не успела она и к началу церемонии. Аллилуева тихо вошла в зал и облегченно перевела дух, уверенная, что никто не заметил опоздания.

После церемонии к ней подошел Сталин. Он поздоровался и пожурил.

– Как ты меня разглядел? – удивилась она.

– Я вижу все. – Вождь самодовольно улыбнулся. Это была абсолютная правда. Зрение, слух и другие чувства у него были острыми, как у кошки. – Я разгляжу за два километра. Ты единственная, кто осмеливается опаздывать.

Сталин, оставшись один с детьми, часто советовался с Женей Аллилуевой, как воспитывать Василия и Светлану. Светлана быстро превращалась в девушку. Когда она надела первую юбку, Сталин прочитал ей строгую лекцию о большевистской скромности.

– Разве может девочка носить такие платья? – спросил он Аллилуеву. – Я не хочу, чтобы она показывала колени.

– Но это же естественно, – возразила Женя.

– И она еще просит деньги, – пожаловался вождь.

– Ну и что здесь страшного? – Аллилуева улыбнулась.

– Может, и ничего. Но для чего ей деньги? – упорствовал Сталин. – Человек вполне способен прожить на десять копеек в день.

– Брось, Иосиф! – Женя рассмеялась. – На десять копеек в день можно было прожить до революции, а не сейчас.

– А я думал, что и сейчас можно, – задумчиво произнес он.

– Как им удается держать тебя в неведении? Они что, печатают специальные газеты?

Только Женя Аллилуева могла разговаривать с вождем в таком тоне.

Очевидно, примерно в это же время Сталин и Женя стали любовниками. Историкам не суждено знать, что происходит за дверями спальных комнат. В случае с большевиками этот вопрос усложняет их любовь к конспирации и пуританская мораль. За отношениями между Сталиным и Женей наблюдала Мария Сванидзе. В то лето от Марии не укрылось, что Женя из кожи вон лезет, чтобы остаться со Сталиным наедине. Из дневника Сванидзе мы узнаем, как зимой того же года Сталин приехал домой и нашел там Марию и Женю. «Он пошутил над Женей, что она опять начала поправляться, – пишет Сванидзе. – Разговаривал с ней очень ласково. Теперь, когда мне все известно, я буду еще внимательнее следить за ними…»

«Сталин любил мою мать», – утверждала Женина дочь Кира. Можно, конечно, возразить, что дочерям часто кажется, будто великие люди влюблены в их матерей, но ее двоюродный брат, Леонид Реденс, тоже считал, что тут была не просто дружба. Есть и другое свидетельство. Позже, во второй половине тридцатых, Лаврентий Берия предложил Жене… выйти за Сталина замуж. Скорее всего, это неуклюжее предложение исходило от самого вождя. Когда она вновь вступила в брак после смерти Павла Аллилуева, Сталин был вне себя от ярости. Очевидно, он ревновал Женю.

С Женей Сталин всегда был мягок и вежлив. Анне Реденс и Марии Сванидзе он звонил крайне редко, а вот с Женей, по словам Светланы, разговаривал практически каждый день. Причем даже тогда, когда их роман закончился.

Конечно, Евгения Аллилуева была далеко не единственной привлекательной женщиной при дворе красного царя. В середине тридцатых годов вождь все еще вел жизнь, в которой находилось место самым разным молодым и ветреным женщинам.

Но в тот памятный декабрьский вечер у ног вождя сидела именно Женя.

* * *

28 декабря убийца Кирова, Николаев, и четырнадцать его сообщников предстали в Ленинграде перед судом. Большой специалист по вынесению смертных приговоров, Ульрих, напоминавший многим змею, позвонил Сталину в Москву, чтобы получить указания.

– Заканчивайте с ними, – лаконично велел вождь.

В соответствии с «законом 1 декабря» все они были расстреляны через час после этого разговора. Та же трагическая участь ждала и их ни в чем не виноватых родных и близких. Всего в декабре 1934 года был казнен 6501 человек. В то время у Сталина еще не имелось четко разработанного плана по проведению Большого террора. Он пока лишь интуитивно догадывался, что партию можно подчинить, только очистив ее от противников. Другого же способа избавления от врагов помимо физического уничтожения он не знал. Сталин со своей сверхразвитой интуицией постепенно подходил к осмыслению стоящей перед ним задачи. Следователи НКВД не могли связать Ленинград с «московским центром» Зиновьева и Каменева, но чекисты обладали талантом убеждения арестованных. Террорист дал обвинительные показания против Зиновьева и Каменева. Соратники Ленина были приговорены к десяти и пяти годам тюремного заключения соответственно. Сталин распространил секретное письмо, в котором говорилось, что со всей оппозицией следует обращаться как с белогвардейцами – арестовывать и изолировать. НКВД работал, не покладая рук. Волна арестов вскоре превратилась в бурную реку. Лагеря затопил «Кировский поток».

В это же самое время Иосиф Виссарионович начал джазовую оттепель. «Жить стало лучше, товарищи, – не без юмора говорил он. – Жить стало веселее».

* * *

11 января 1935-го Сталин и большинство членов политбюро присутствовали на гала-представлении советского кинематографа в Большом театре. Мероприятие напоминало церемонию «Оскар». Только не было глупых шуток, и советских режиссеров награждали не позолоченными статуэтками, а орденами Ленина.

«Из всех искусств для нас важнейшим является кино», – говорил Ленин. Кинематограф был искусством нового общества. Сталин лично следил за развитием советского Голливуда и руководил им при помощи Главного управления кинопромышленности, затем Комитета по делам кинематографии. Эту организацию возглавлял Борис Шумяцкий, с которым Сталин когда-то сидел в ссылке. Вождь следил за каждым шагом режиссеров, за съемками фильмов и даже читал сценарии. Он обсуждал фильмы со своими соратниками и просматривал каждую картину перед выходом в прокат. Помимо всего прочего Сталин был еще и главным цензором – Йозефом Геббельсом и Александром Кордой в одном лице.

Вождь был помешан на кино. В 1934 году он так много раз посмотрел советский вестерн «Чапаев» и комедию «Веселые ребята», что выучил их наизусть. Григорий Александров снимал «Веселых ребят» под пристальным руководством Сталина. После окончания съемок Шумяцкий решил показать только первую часть, сказав, что съемки второй части еще не закончены. Иосифу Виссарионовичу картина понравилась.

Шумяцкий вызвал Александрова, который взволнованно ходил около кинозала:

– Вас ждут при дворе.