«Не возражаю, – написал на письме вождь. – Даже согласен. Буду счастлив, потому что появится младший брат, которого у меня нет. Сталин».

Сразу после раздачи наград кинематографистам в политбюро снова пришла смерть.

25 января 1935 года в возрасте сорока семи лет от болезни сердца и алкоголизма неожиданно умер Валериан Куйбышев. Он всего на восемь недель пережил своего друга, Кирова. Куйбышева не удовлетворили результаты расследования НКВД, поэтому существует версия, что его убили врачи. Имя Куйбышева также значится в списке жертв Ягоды, которых нарком якобы отравил. Тут мы вступаем в область такой дремучей уголовщины и откровенно бесстыдного бандитизма, что смерть каждого видного государственного деятеля вызывает оправданные сомнения. Но, конечно же, далеко не каждая смерть была на самом деле убийством. Трудно не согласиться с тем, что в тридцатые годы люди умирали не только насильственным способом, но и по естественным причинам. Владимир, сын Куйбышева, полагал, что его отца убили. Однако этот героический пьяница давно болел. Большевистские вожди вели такой нездоровый образ жизни, что остается только удивляться, как большинство из них сумели дожить до старости.

Кончина Куйбышева, как и убийство Кирова, оказалась для Сталина очень кстати. Он решил воспользоваться подвернувшейся возможностью и 1 февраля повысил в должности двух молодых звезд, идеальных представителей нового века. Кагановича Сталин бросил на железные дороги, а полуграмотный рабочий Никита Хрущев, который через двадцать лет займет место вождя, был назначен управлять Москвой.

Лазарь Каганович познакомился с Хрущевым во время Февральской революции 1917 года в украинском шахтерском городе Юзовка. В молодости Хрущев заигрывал с троцкизмом, но у него были сильные покровители. «Каганович меня очень любил», – вспоминал он. Любила его и Надя, которую он называл «счастливым лотерейным билетом». Да и сам Сталин к нему благоволил. Никита Сергеевич Хрущев обладал взрывной энергией пушечного ядра. Этот коренастый мужчина с яркими свиными глазками, казалось, излучал примитивную грубость. Он постоянно улыбался и показывал золотые зубы. Но за простотой и грубостью Хрущева скрывалась хитрость. Став первым секретарем столичной парторганизации, Никита Сергеевич затеял грандиозную строительную программу. Он хотел превратить Москву в сталинский город. При Хрущеве десятками разрушались старинные церкви, строились метро, современные здания. Новое назначение позволило ему войти в советскую элиту и регулярно бывать в Кунцеве. Этот безжалостный и честолюбивый верующий в марксизм-ленинизм называл Сталина своим отцом. Со временем неотесанный Хрущев стал любимцем вождя.

Резко пошел наверх и другой протеже Кагановича. После расследования убийства Кирова Николай Ежов занял место секретаря ЦК. 31 марта он был официально назначен шефом НКВД. Совсем скоро этот «кровавый карлик» станет одним из самых страшных людей в истории человечества.

В самом начале восхождения на политический Олимп Ежов нравился почти всем, кто с ним встречался. Это был очень отзывчивый, добрый, мягкий и тактичный человек. Он пытался помогать всем, кто обращался к нему за помощью. Таким он запомнился своим коллегам. Особой любовью Ежов пользовался у слабого пола. Он был почти красавцем, как вспоминала одна из его знакомых. У него широкая улыбка, яркие умные глаза зеленовато-голубого цвета и густые черные волосы. Он любил ухаживать за женщинами, был скромен и приятен в общении.

Ежов отличался поразительной работоспособностью. Этот низенький стройный мужчина, всегда одетый в мятый дешевый костюм и синюю атласную рубашку, бойко говорил с заметным ленинградским акцентом и умел располагать к себе людей. Попадая в незнакомую компанию, он поначалу стеснялся, но быстро осваивался и начинал шутить, поражая всех веселым характером. У Николая Ежова был прекрасный баритон. Он играл на гитаре и несмотря на легкую хромоту любил танцевать гопак. Однако все эти качества меркли рядом с его худобой и низким ростом. Даже в советском руководстве, состоящем из коротышек, он казался пигмеем, поскольку его рост был всего 151 сантиметр.

Родился Николай Ежов в 1895 году в маленьком литовском городке. Его отец был инспектором по охране леса и содержал чайную-бордель, а мать – горничной. Так же, как Каганович и Ворошилов, Ежов проучился несколько лет в школе, уехал в Петербург и пошел работать на Путиловский завод. Интеллектуалом он никогда не слыл, но, как и остальные большевики, был слегка помешан на самообразовании. Читал так много, что даже получил прозвище Коля-книголюб. Ежов в полной мере обладал и другими способностями, которые необходимы для настоящего большевика: энергией, твердостью, талантом организатора и превосходной памятью. Этот бюрократический набор большевистского аппаратчика Сталин считал «признаком высокого интеллекта».

Из-за маленького роста Николая Ежова не взяли в царскую армию, и он остался в Петербурге чинить оружие. А вот в Красную армию Ежова приняли в 1919 году. В Витебске он познакомился с Лазарем Кагановичем, который вскоре стал ему покровительствовать. В 1921 году Ежов работал в Татарской республике, где вызвал ненависть местного населения пренебрежительным отношением к национальной культуре. Где-то в начале двадцатых Ежов встретился со Сталиным. В июне 1925 года он дослужился до поста одного из секретарей партии в Киргизии. После учебы в Коммунистической академии его перевели на работу в ЦК, потом назначили заместителем наркома по сельскому хозяйству. В ноябре 1930 года Ежова пригласил к себе Сталин. По предложению Кагановича Николай Ежов начал присутствовать на заседаниях политбюро. В начале тридцатых он возглавил отдел кадров при ЦК. В 1933-м, кипя бюрократической энергией, Ежов активно помогал Кагановичу чистить партию. В общем, у него складывалась карьера удачливого партаппаратчика, но уже тогда, в начале тридцатых, были заметны первые признаки последовавших осложнений.

«Не знаю более идеального работника, – говорил коллега Николая Ежова. – Если ему поручить дело, то можно ничего не проверять и быть спокойным». Но была у Ежова и одна серьезная проблема. «Он не может остановиться», – сказал о нем кто-то из коллег. Это очень точная характеристика, типичная для настоящего большевика в годы Большого террора. Но у Ежова эти качества характера распространялись и на его личную жизнь.

Юмор Николая Ежова отличался грубостью и ребячливостью. Он любил проводить соревнования среди комиссаров, которые снимали брюки. Победителем необычных соревнований считался тот, кто мог сдуть кучку папиросного пепла при помощи напора газов. Будущий нарком шумно кутил на оргиях с проститутками и был активным бисексуалом. Ежов с удовольствием занимался любовью с портняжками, солдатами на фронте и даже высокопоставленными большевиками. Среди его любовников, говорят, был Филипп Голощекин, организатор и исполнитель расстрела Романовых.

Помимо пьянок, вечеринок и сексуальных оргий у Ежова была еще одна страсть – он собирал миниатюрные яхты. Ежов был легко возбудим, отличался слабыми нервами и не мог разобраться в своей сексуальной ориентации. Слабое здоровье не позволяло ему состязаться с такими людьми-бульдозерами, как Железный Лазарь, не говоря уже о самом Сталине. Ежова постоянно донимали нервные болезни. У него имелся и букет других заболеваний, по которым можно изучать медицину. Он страдал от язвы, чесотки, туберкулеза, ангины, ишиалгии, псориаза, нервной болезни, которая была, по-видимому, и у Сталина. Ежов часто впадал в депрессии и слишком много пил. Вождю приходилось внимательно следить за его здоровьем и состоянием, чтобы тот не надорвался и мог работать.