Ее хватило до лестницы – на первой же ступеньке упала и ссадила себе локоть. Ага, надо сказать спасибо, что не лицом хряпнулась – хороша была бы на завтрашнем эфире ведущая с расквашенным носом. Хотя еще не вечер – успеет не только нос расквасить… Ползи, родимая, ползи! Что значит «не могу»? А через «не могу» ползи! Про Мересьева читала? Вот то-то же! Ползи, говорю!

И она поползла. Ступенька за ступенькой, и не смотреть вверх, а то духом упадешь, глядя на количество грядущих преодолений-превозмоганий. Вот так, ступенька за папу, ступенька за маму, ступенька за Мишу Стрельцова… Болит голова, туманится взгляд, ломит суставы, все дрожит, и тошнит до кучи. Что-то в этот раз особенно жестоко. Переусердствовала с Силой, что ли?

Одолев два лестничных пролета, Козырева почувствовала себя кем-то вроде покорительницы Эвереста… А что, сравнимые достижения с учетом обстоятельств. А если она доберется до сейфа-холодильника – это будет уже почти выход в открытый космос. Так, стоп! Не «если», а «когда». Только так и никак иначе!

Когда из тумана в глазах вынырнул наконец сейф-холодильник, это показалось почти чудом. Хорошо, что никакого ключа не нужно – замок работает от большого пальца Козыревой… Господи, вот она, антинова драгоценная, и шприц рядом! Остается только финальный квест – с туманящимся взглядом и дрожащими руками попасть в вену. А вам слабо?

Ну же, давай! Последний рывок, сделай это, ты сможешь! Вот так, почти примерилась, а теперь… Черт! Пальцы стали скользкими от пота, и шприц выскользнул из них, упал на пол. Попытка поднять его обернулась поехавшей ногой, и Лариса неловко рухнула на бок, основательно ударившись ребрами. Шприц откатился в сторону, за пределы досягаемости ее вытянутой руки. Лариса потянулась к нему изо всех своих невеликих оставшихся сил. Но организм сказал: «На фиг, на фиг!» и предал ее окончательно.

Черт! Как же обидно и глупо умирать от ломки в шаге от спасения! Лариса понимала, что все ресурсы ее организма ушли на отчаянный рывок по лестнице, и больше не осталось ничего, хоть по каким сусекам мети. Она уже ничего не сможет, а через пару минут потеряет сознание и больше в него не придет.

Взгляд Козыревой беспомощно шарил по комнате, не в состоянии ни за что зацепиться, ни на чем сфокусироваться. Вот он скользнул по большому ростовому зеркалу шкафа-купе и чуть не утонул в нем… Потому что с зеркалом творилось что-то странное. Отражение расплывалось (или это только в ее глазах?), комната по ту сторону зеркальной поверхности тонула в зеленоватом тумане, который постепенно начинал светиться, причем все ярче и ярче. Теперь уже Лариса поняла, что это ей напоминает – изумрудное сияние Источника в Новой Голландии. Интересно, что это, предсмертный бред? Тогда где же образ Миши? Он бы сейчас пришелся очень кстати.

И образ пришел. Вынырнул из этого сияния, словно фантом, изумрудный дух, и просто смотрел на нее, безмолвно и неподвижно, словно гипнотизировал. И Лариса рада была поддаться этому гипнозу, раствориться в зеленом сиянии, даже исчезнуть навсегда. В конце концов, не самый худший вариант для нее. Особенно если там она действительно встретит Мишу…

Но сияние было с ней несогласно. И фантом Михаила тоже. Ей показалось, что он покачал головой… Или не показалось… А ее вдруг стало наполнять зеленое сияние. И вместе с сиянием силы откуда-то потекли в измученное ломкой тело. Хм, откуда-то! Да из самого Источника, похоже. Невероятно, но факт. Он дотянулся из Питера до своей Измененной даже в Москве. Силы прибывали, и вот она уже смогла приподняться, дотянуться до шприца и взять его в руки. Затем сесть. Дрожь в руках постепенно унималась, а в голове вновь зазвучал тот самый белый шум, постепенно распадающийся на шепчущие голоса. Игла точно и уверенно вошла в вену, и вакцина потекла в кровь, преодолевая болезненные симптомы ломки – отступали боль, слабость, тошнота, прояснялось зрение. А голоса шептали, рассказывали, увещевали, и не было никакой возможности сопротивляться силе этих слов. Лариса сама оказалась в состоянии тех, кто слышал ее слова, когда она вкладывала в них Силу сирены. Голоса не оставляли ей выбора: их воля должна быть исполнена…

Наконец шум в голове умолк, и жестокий шторм вакцинальной ломки, треплющий организм, тоже почти сошел на нет. Лариса достала из кармана смартфон и выбрала в списке контактов своего зама.

– Алло, Аркадий Викторович?.. Да, это я. Извините, что так поздно, но дело срочное. Мне придется на какое-то время уехать по делам телекомпании… Да, с завтрашнего дня… Насчет «Фактора человечности». В ближайшие дни прогоните повторы последних программ… И объявите, что я занимаюсь разработкой новой темы… Да-да, именно так… Пока не знаю, как надолго. Ориентировочно дня на три-четыре. Я сообщу… Нет, какое-то время могу быть недоступна. Там сотовый не берет… А с остальными делами, думаю, вы сами разберетесь… Ну вот и отлично, Аркадий Викторович, спасибо!

Лариса нажала отбой, немного подумала и принялась собирать вещи. Нужно было торопиться.

Красноярск. Аэропорт Черемшанка

Снова одиночное плаванье. Вернее, полет. Впрочем, Сеятелю было не привыкать. Конечно, он жалел об утраченном теле зачумленной – идеальном переносчике вируса чумы-Л, но технология создания ей подобных никуда не делась – она хранилась в памяти Сеятеля. Нужно лишь время, подходящие условия и желательно – еще один Источник. Также Сеятелю было немного жаль небольшой армии Измененных, которая здесь полегла, но марионетки – дело наживное. Других он найдет уже там, ближе к цели. С этим у Сеятеля не должно возникнуть никаких проблем – его возможности позволяли. Нужно только поберечь это тело и не давить совсем сущность его прежнего обладателя. Его мощный интеллект и разогнанные аналитические способности могут еще пригодиться. А значит, в ближайшее время никаких больше перемещений пространственными аномалиями. От них изнашиваются тела. Есть же технические средства отживших, которыми и надо пользоваться. Им на погибель.

Главный красноярский аэропорт был перекрыт врагом, стало быть, надо искать обходные пути к цели. А цель была ясна и находилась далеко, в окрестностях Екатеринбурга. Сеятель хорошо чувствовал себе подобных. Особенно тех, кто находится в частично пробужденном состоянии. Именно эти его и интересовали в первую очередь. Пошла большая игра между ним и тем Источником, что находился в далеком Санкт-Петербурге. Вернее, в бывшем Санкт-Петербурге, а ныне – городе-призраке. Это гонка – кто и по какой программе раньше пробудит Источники, на чьей стороне они выступят. Сеятель собирался пробуждать Источники сам. По своей программе – протоколу «Чума», который окончательно очистит эту планету от заразы отживших. Только избранные получат шанс на трансформацию, на переход к новой форме жизни. И выбирать их будет он.

Но чтобы это осуществилось, нужно было выиграть гонку. Тот Источник, что в окрестностях Екатеринбурга, находился на грани пробуждения. Но его экранировали, глушили чем-то. А теперь благодаря знаниям и интеллекту прежнего обладателя занятого им тела Сеятель понимал, как и чем. Белоярская АЭС являлась отчасти объектом АПБР, и ее первый энергоблок сейчас находился на консервации, под саркофагом. Только не свинцовым, а становым. Таким образом АПБР получило возможность изучать Источник, частично использовать его в своих целях, не боясь, что его излучение дотянется куда не надо и произведет нежелательные изменения в окружающей среде. Во всем этом было много общего с тем, что Сеятель сам испытал в Лесногорске, и от этого в нем просыпалась ярость. И желание устроить показательную казнь наглым отжившим, посмевшим выступить против замыслов Сеятелей и даже покусившихся на их свободу. В Лесногорске он уже проделал подобное, но этого не хватило: Лесногорск был слишком мал и далек, чтобы произвести нужный эффект. Нужен более впечатляющий удар, для которого Источник под Екатеринбургом подходил просто идеально. Когда Сеятелю удастся воплотить то, что он задумал, отжившие содрогнутся.