– Идите, Светлана Андреевна, я все подберу!

Начальнику бюро стало совестно от полноты своей власти, и, решив снять напряжение, он добавил:

– Возьми, Светлана, пожалуйста, список сотрудников с их датой рождения. У меня чего-то компьютер завис.

Теперь вздрогнули все сотрудники – сокращение по возрасту?! Но Юрий Генрихович продолжал:

– Там, кажется, несколько юбилеев в этом году, надо продумать, может, объединим.

Все заулыбались, Лялина трясущимися руками прижала папку к груди и пошла в кабинет.

– Садись, Лялина! – предложил шеф, старательно отводя взгляд от подчиненной. Светка села, стараясь держать папку так, чтобы прикрыть живот.

– Ну вот что, Светлана… – Помолчав, добавил: – Андреевна! Я не могу тебе платить декретные больше четырех месяцев. И рабочее место тоже не могу сохранить… Я и так делаю для тебя исключение. Ты же знаешь, что оформлена временно, впрочем, как и большинство работников. Понимаешь, мы только начали вставать на ноги… Хотя все равно перед Новым годом придется несколько человек сократить. Тебя я бы оставил, ты работник отличный, несмотря на отсутствие диплома. Но при возникшей ситуации… сама понимаешь…

Потом Юрий Генрихович, решив, что должен быть жестче, закончил:

– Ты, Лялина, вообще в последнее время к общественности спиной повернулась.

Шеф смело окинул взором Светкину фигуру. Взгляд споткнулся о ее выпирающий живот, и он, смутившись, вполголоса закончил:

– Хотя в твоем положении уж лучше спиной… Ладно, Света, иди. А юбилеи сама посмотри, если их несколько, объедини на один день. Меньше потеряем времени!

И уже вдогонку добавил:

– Предупреди накануне, с какого числа не выйдешь на работу!

Лялина вышла от начальника с мокрыми глазами: расчувствовалась, когда Юрий Генрихович назвал ее отличным работником. На ее рабочем столе царил образцовый порядок. Петрович со своего места услужливо подсказал:

– Светлана Андреевна, ваш кофе я поставил в углу стола, чтобы случайно не залить бумаги.

Лялина машинально произнесла «спасибо» и, думая о чем-то своем, стала медленно пить из чашки. Все потихоньку собирались домой, рабочий день подходил к концу. Петрович замешкался, не мог решить, стоит ли предупреждать начальство о его, Петровича, уходе на больничный? Через два дня у него был день рождения, и последние несколько лет он в этот день всегда был дома один. Потом, когда выходил на работу, сотрудники (если вспоминали) поздравляли его задним числом, но его больше устраивало, чтобы не вспоминали. Петрович не усматривал в этом событии никакой радости, скорее наоборот.

Не стал он сейчас ничего говорить шефу, позвонит завтра и сообщит. Тем более в нем как в работнике теперь не особенно нуждались. Видимо, начальник вот-вот поставит его об этом в известность.

* * *

День десятого октября неожиданно заявил о себе выпавшим с утра снегом. Такое выдавалось редко. Еще и слабый морозец прихватил, хотя никто не верил, что это долго продержится.

Сегодня у Лялиной был последний день работы. Могла бы еще поработать, все веселее, чем дома выслушивать воркотню хозяйки, напоминающей ежедневно, что с детьми она квартирантов не держит. Но Светка боялась, что начнет рожать на работе, время уже подпирало. Она никому не признавалась о действительном сроке. Справку решила отдать после родов.

Вчера отправила домой письмо, где сообщила, что у них с Денисом все в порядке. Она включена в новый проект, будет много работы, поэтому писать пока не будет. Номер в мобильном сменила. Матери написала, что потеряла телефон, когда купит новый – сообщит. Мать с отчимом знали, что она живет с парнем, поэтому на всякий случай написала, что Денис уехал за границу на заработки…

Лялина пыталась все предусмотреть, за исключением, как ей жить и быть дальше? Мысль о возвращении домой приводила ее в панику – никогда не забыть систематические скандалы, устраиваемые отчимом. Если она по кому и скучает из домашних, так это по двум маленьким братишкам – Никитке и Артему. Маленькие они еще, пять и семь лет. Но скоро будет не до скуки.

Вообще-то страшно: с сегодняшнего дня она остается наедине с собой. Ну, разве еще Ежик… Почему-то она назвала его Ежиком, просто так, с ходу. Он застучал ножками в живот, а она ему:

– Ежик, успокойся, не мешай работать!

Сказала мысленно, даже рукой его не потрогала. Потому как сидела за столом, на работе. Но он – умница, успокоился.

Лялина строго приказала себе не заглядывать в будущее. Жизнь знает, куда вести, вот пусть и ведет. Пословица «Даст Бог день, даст и пищу» полюбилась ей в последнее время особенно.

Светка попила кофе, отметив, что стол Петровича пустует, и, поправив на себе одежду, пошла в кабинет шефа. Юрий Генрихович сразу догадался, о чем будет речь.

– Ну что, Лялина, скажем друг другу до свидания? Честно признаюсь, будет тебя не хватать. Даже сейчас и не придумаю, кем тебя заменить. Так что, как только малыша устроишь в садик, приходи. По старой памяти возьму. Деньги получишь, как принесешь справку из роддома. А сейчас зайди в бухгалтерию, там тебе кассир выдаст зарплату за десять дней, я позвоню.

Начальник бодрился, старался быть оживленным, потом, что-то вспомнив, воскликнул:

– Да, Света, напоследок еще попрошу об одной услуге. У нас истек срок рабочего договора с Петровичем. Бухгалтер сделал ему расчет, вот в конверте его деньги. Но дело в том, что, оказывается, у него сегодня день рождения…

Лялина вставила:

– Я знаю, Юрий Генрихович. Хотела вам об этом напомнить. Деньги для цветов лежат у меня в столе, в конверте. Может, теперь Наташка будет поздравлять именинников? Там и список есть.

Начальник возразил:

– Да пойми, некрасиво получилось. У человека день рождения, а я подписал этим числом приказ об увольнении. Не по-человечески как-то, и уже назад не переиграешь… Мы вот что сделаем. Ты сейчас уходи, не жди конца рабочего дня. Зайди по пути купи Петровичу цветы и возьми конверт с расчетом. Я там записку написал, поблагодарил. Ну, и как-то надо подсластить…

Шеф достал бумажник, вытащил оттуда купюру со словами:

– Вот, Лялина, купи какой-нибудь тортик. Мол, от сотрудников, к чаю, на день рождения… Я думаю, так будет нормально.

На столе шефа зазвонил телефон. Светка взяла конверт с деньгами Петровича, в другой руке зажала денежку для торта и пошла собираться домой. Коллеги не обратили внимания на уход Лялиной – она довольно часто уходила по поручениям начальства. Только Наташка крикнула:

– Лялька, ты еще вернешься?

Но та была уже за дверью, и ответа не последовало.

По дороге Света зашла в цветочный магазин. Поздравления всегда обходились пятью гвоздиками. Но сегодня Лялиной почему-то не хотелось покупать дежурные гвоздики, которые, признаться, она не любила. Думая, на чем остановиться, она забыла о Петровиче, а помнила только о себе. Ей давно не дарили цветы…