Лицо Майкла дернулось.

– Конечно, виселица, – ответил он.

И хотя лучи солнца были теплыми, Сайленс задрожала. Она представила, как Майкл будет болтаться на конце веревки, как его длинное сильное тело станет дергаться в конвульсиях смерти. И почему-то при одной мысли о смерти Майкла у нее болезненно сжалось сердце. Совсем недавно главарь пиратов был ее врагом. Никто не причинил ей столько боли – ведь он разрушил ее семью, навсегда поссорил с любимым мужем. Этому не было прощения.

Но это было до того, как Сайленс лучше узнала Майкла. Теперь она не могла относиться к нему с прежней ненавистью. Да, Майкл играл роль безжалостного пирата, но под этой маской прятался маленький и очень ранимый мальчик, которого просто никто не любил в детстве. Теперь, когда Сайленс поняла Майкла, почувствовала его боль, она больше не могла равнодушно относиться к нему. И знала: если тот вдруг уйдет из этого мира, то она будет плакать по нему.

– Значит, вот как? – с отчаянием спросила она. – Ты просто ждешь, когда тебя поймают и повесят?

– Ну, – ответил Майкл, продолжая смотреть в сторону, – конечно, нет. Я не жду смерти, а наслаждаюсь жизнью по полной. Разве ты этого не заметила?

– У тебя странные представления о счастье. – Сайленс увидела, как Гарри вытащил из бездонного кармана деревянный шар и кинул его. Мэри Дарлинг бросилась за ним наперегонки с Лэдом. – Да, ты купаешься в золоте, твоя банда предана тебе. Но как насчет семьи, близких людей?

Он ничего не ответил.

Сайленс повернулась к нему и обнаружила, что Майкл пристально смотрит на нее.

– Так что насчет семьи? – повторила она, вздернув подбородок.

– Для мужчины это не так уж важно, – пожав плечами, сказал пират.

– Но одиночество – страшная вещь.

– Да? – Майкл шагнул к ней. – А как насчет тебя, дорогая моя Сайленс? Ты говоришь про мою жизнь, но разве у тебя есть семья?

От изумления она на мгновение потеряла дар речи.

– Что… что ты имеешь в виду? Конечно, у меня огромная семья: братья, сестры и куча племянников.

– Да, – кивнув, сказал Майкл, – такой родни у тебя полно. Но у тебя нет ни мужа, ни детей.

– А как же Мэри Дарлинг? – упрямо спросила Сайленс.

– Разве этого достаточно? – Майкл сделал еще один шаг и встал так близко, что она могла чувствовать тепло его тела. – Однажды твоя девочка вырастет, найдет себе мужа и уедет от тебя. А ты останешься одна. Тебе этого хочется?

Сайленс почувствовала, что еще немного – и у нее из глаз закапают слезы.

– У меня был Уильям, – едва дыша, проговорила она и отвернулась.

– А потом любимый муж погиб, – безжалостно продолжил Майкл. – Ты что, будешь оплакивать его вечно? Будешь носить это страшное черное платье до самой смерти?

Он протянул к ней руку и дернул накрахмаленный воротничок – единственное украшение ее наряда. Сайленс отпихнула его плечом. Майкл стоял слишком близко и задавал очень неприятные вопросы.

– Я любила Уильяма. Наверное, тебе этого не понять, но это была любовь на всю жизнь. Вряд ли я когда-либо испытаю что-то подобное во второй раз.

Сайленс говорила эти слова так много раз, что они чуть ли не сами слетали с ее губ. Ей даже не нужно было думать об их значении. И вот сейчас она вдруг спросила себя: а сколько в них осталось правды? Сайленс растерянно покачала головой. Она ни с кем не хотела обсуждать эту тему, а с Майклом – тем более.

Но он не собирался отставать от нее:

– Значит, без этой настоящей любви ты зачахнешь и умрешь?

– Я уже говорила, что ты вряд ли поймешь меня…

– Да, мне тебя не понять, – прервал ее Майкл. – Ты спрашиваешь, как я могу жить, зная, что меня ждет виселица. Но я по крайней мере живу. А ты с таким же успехом могла бы лечь в гроб вместе с покойным супругом.

Рука Сайленс взметнулась прежде, чем она успела ее остановить. Звук пощечины эхом разнесся по маленькому двору. Она не отводила глаз от Майкла, ее грудь бурно вздымалась. Но шестым чувством Сайленс знала, что Берт и Гарри смотрят на них. Даже Мэри Дарлинг перестала возиться с Лэдом.

Не отводя взора, Майкл взял руку, которая ударила его, поднес ее ко рту и нежно поцеловал. А потом сказал:

– Ненаглядная моя, не ложись в могилу раньше времени.

У нее так быстро билось сердце, что она едва дышала. И Сайленс чувствовала его дыхание на нежной коже ладони.

– У него нет могилы, – прошептала она, едва сознавая, что говорит. – Уильям пропал в море, и его тело лежит на дне.

– Я знаю, моя дорогая, – нежно сказал Майкл.

В этот момент слезы брызнули у нее из глаз и заблестели под яркими лучами теплого солнца. Сайленс беспомощно охнула, не зная, куда деться от стыда, но тут же почувствовала, как Майкл обнял ее и привлек к груди.

– Тише, тише, сладкая моя, – пробормотал он ей в волосы.

– Он ведь любил меня, любил по-настоящему, – всхлипывая, сказала Сайленс.

– Конечно.

– А я – его.

– Разумеется.

Сайленс подняла голову и со злостью посмотрела на Майкла.

– Ты ведь не веришь в любовь! Почему ты все время соглашаешься?

Он рассмеялся, а потом наклонился к ней.

– Потому что, – сказал Майкл и стал губами осушать слезы на ее щеках, нежно касаясь чувствительной кожи, – я готов поверить в любые сказки – что небо розовое, что луна сделана из сахара и изюма и что в грязных водах Темзы плавают русалки, – лишь бы ты перестала плакать. Когда я вижу слезы в твоих красивых глазах, у меня сердце разрывается.

Сайленс изумленно глядела на Майкла. Его губы насмешливо улыбались, но в глубине его темных глаз застыла боль, как будто ему правда разрезали грудь и вынули наружу сердце.

В ее глазах, искрившихся голубым и зеленым, стояли слезы. Мик не понимал, почему ему так тяжело смотреть на плачущую Сайленс. Он видел людей со вспоротыми животами, умирающих от голода женщин, которые торговали собой, нищих детей, валявшихся в сточных канавах. Он шел на любое преступление, чтобы достичь нынешнего положения, когда можно наконец забыть о холоде и голоде. Мик убивал людей, и их лица никогда не мучили его в кошмарных снах.

Но стоило ему увидеть Сайленс в слезах, как он терялся и был готов сделать все, лишь бы утешить ее.

Мик в смущении отвел от нее взгляд. Он больше не хотел ни к кому привязываться, потому что знал – это верный путь к боли и разочарованию.

– Пойдем, я хочу кое-что тебе показать. – И Мик, взяв ее за руку, повел к двери, ведущей на кухню.

– А как же Мэри? – воскликнула Сайленс.

Мик глянул на девочку, которая в этот момент со смехом тянула Лэда за уши.