- Более того! Как только мы сбежим из этого ужасного города, твои родители перестанут для нас быть препятствием тому, чтобы сочетаться браком! Мы вполне можем обвенчаться в Англии, это ничем не хуже, чем здесь. Или во Франции! Или в Бельгии! Выбор за тобой: пышный ритуал, когда настанет подходящее время, или скромный, но в самые ближайшие сроки. Что тебе больше нравится!

- О, сладкая любовь моя, я… я не могу!

Мгновение Фауст стоял не шелохнувшись, его лицо представляло собой совершенную аллегорию изумления, застывшую как маска. Затем он тяжело покачал головой, не веря своим ушам.

- Что ты сказала?

- Я не могу уехать с тобой. У меня есть своя жизнь. У меня есть ответственность, обязательства, положение, а еще мне надо думать о семье. Ведь это не пройдет бесследно. А что станется с людьми, работающими на наших фабриках? Отец слишком слаб, чтобы приглядывать за всем этим. Без меня предприятия потерпят крах, а те, кто больше всех работал, чтобы сделать их процветающими, лишатся всего.

- Но они сами разрушают все это!

- Нет, совсем не так. - Глаза Гретхен сверкнули. - Не все одобряют действия твоих гонителей. Некоторые молчат, возможно из страха. Остальные - кто знает, о чем они думают, говорят или делают? А что касается тех, кто настроен против тебя, - как насчет их жен и детей? Разве у тебя нет обязательств перед ними?

- Нет. Как и у тебя.

- У меня - есть. Я дочь купца, и самое главное, что я знаю, звучит так: Бухгалтерские книги следует вести аккуратно: все обязательства должны быть исполнены. Те, кто доверился моей семье, отдав ей всю свою преданность, должны быть вознаграждены сполна.

- А я? Чем ты вознаградишь меня?

Глаза Гретхен наполнились слезами, и она шагнула к нему. Гнев Фауста в миг пропал.

- Ты для меня дороже всего на свете! Но у меня есть родители, и я их единственное дитя. Будь у меня братья или даже сестра, возможно, все было бы иначе. Но что им делать без меня? На что будет похожа их жизнь в случае моего побега? Это убьет их.

Фауст промолчал.

Вайклиф ничего не мог здесь поделать, но лишь отметил для себя, что на самом деле Маргариту Рейнхардт удручает лишение власти и положения в обществе. Он знал властных женщин, и ни одна из них никогда легко не сдавалась. Эта же умело управляет предприятиями, стоящими больше, чем многие в городе. Это и вызывает у нее соблазнительное желание держаться за свое положение, о чем она не признается вслух.

- О, мой возлюбленный, я готова сделать для тебя все, кроме того, что разрушит твою любовь ко мне. Меня никогда не любила душа столь благородная, а я повинна в таких преступлениях, будто я убийца и на мне кровь моих родителей. - Она испустила долгий трепетный вздох. - Я… я с трудом понимаю, что говорю. Уезжай, забрав с собой всю мою любовь и счастье. Я всегда останусь твоей.

Этот ничтожный человечишка часто делал такое, что Вайклиф не совсем понимал или на что был не способен. Сейчас же действия Фауста совсем вышли за грань разумного. Уставившись в пустой угол комнаты, словно обращаясь к кому-то еще, великий механик проговорил:

- Что мне сказать? Подбери слова, которые уведут ее со мной.

Молчание.

Затем на лице Фауста появилось странное выражение. Такое выражение Вайклиф прежде видел всего раз в жизни. Это случилось, когда, используя двойных агентов, он раскрыл иезуитский заговор, связанный с изменой и убийством, имеющий целью покушение на сам Трон, причем с участием некоего лорда, занимающего очень высокое положение в правительстве, такое высокое, что даже в опале он сумел проследить, чтобы Вайклифа отослали в самый отдаленный уголок Священной Римской империи. У этого дворянина сделался точно такой же взгляд, когда человек, в преданности которого он никогда не сомневался, ударил его в лицо и потребовал отдать шпагу.

Мефистофель, видный Фаусту и только ему одному, превратился в брата Иосафата. Он со смехом приподнял сутану, чтобы показать свой половой орган, и стиснул яйца так крепко, что кулак побелел. Затем подмигнул и свободной рукой показал Фаусту палец.

Ага! - воскликнул он.

Шествие, по общему признанию, имело огромный успех. Доминиканцы возвратились в свой монастырь, где с самого рассвета медленно жарилась пара быков. Один был отослан с поздравлениями в монастырь Святой Клары, а другой подан этой ночью на их собственном празднестве. Пригласили кардинала Вероне, и он дал благословение, а заодно воспользовался своим особым правом даровать монахам на остаток недели освобождение от соблюдения поста и воздержания от спиртного. Затем нунций удалился в отведенные ему покои, где съел скудный обед без вина и отправился в постель грезить о своей Лючии. Недовольным остался только епископ Майнца, из зоосада которого одолжили мартышку: животное эту процессию пережить не смогло.

Самый ненавидимый человек в Лондоне стоял возле окна своего кабинета, заложив руки за спину и хмуро глядя на вьющуюся внизу улицу. Там, опустив головы и съежившись от холода, куда-то целеустремленно спешили люди, выдыхая изо рта и ноздрей белый туман. Они смахивали на паровые автоматы.

- Как же я презираю их! - промолвил Фауст.

- Учитель? - спросил Вагнер.

- А, пустое. - Он повернулся к кабинету. - На чем мы остановились?

- «Милейшая, красивейшая возлюбленная, я рукоплещу…»

- … рукоплещу твоему решению консолидировать ваши холдинги, которые так сильно разрослись и такие разные, что тебе трудно управлять ими. Твои подчиненные скоро воспользовались бы сложностью управления, чтобы надувать и околпачивать тебя. Никогда не знаешь, кому из них можно доверять.

Дорогая, наилюбезнейшая любимая, избавься от производства проволоки. Ты получишь за эту фабрику отличную цену… за все, хоть отдаленно связанное с вооружением; твои баварские инвесторы разбираются в создании вооружений, как ни в чем ином. Конечно, очень прибыльны оптические приборы и радио, но не пытайся, выбиваясь из сил, быть первой везде. Позволь и другим богатеть! Займись лучше химическими концернами. Они серьезно недооценены - производят в основном красители; никто, кроме тебя, не понимает их возможностей. А этот потенциал огромен! Лекарственные средства из семян и растений, конечно, нужно сохранить, как и фармацевтические предприятия. Люди заплатят за здоровье любые деньги. Как только медикаменты докажут свою действенность, ты сможешь объявлять любую цену, какую пожелаешь. Прилагаю описание, как получить простой и надежный анальгетик, который я назвал «аспирин». - Резко изменив голос, зная, что Вагнер еще не вложил в письмо инструкцию, он произнес: - Не забудь проверить, что описание приложено.

- Да, магистр.

- Дорогая, любимейшая, химик П. А. Парацельс скоро обратится к тебе, желая получить должность; найми его - сколько бы он ни запросил. Пусть наладит производство настойки лауданума, а затем поручи ему исследовать свойства других опиатов, успокаивающих средств, обезболивающих и тому подобного. - Он зевнул. - Когда у меня будет время, я составлю описания синтеза нескольких новых видов лекарств, которые его наверняка заинтересуют.