- Почему он заморожен в глыбе льда? - осведомился лорд Говард.

- Чтобы не вонял, - ответил моряк. - Его переправляли на корабле в бочке с уксусом, но даже и так!… - Он выразительно зажал нос.

- Значит, весной он станет для вас бесполезен.

- Ну, не совсем так, господин. Я думаю очистить и покрыть позолотой его кости, так что мы сможем выставлять его как Золотого Человека из Перу.

Лорд Говард расхохотался и похлопал моряка по спине. Рекс Пекс Фекс свирепо и хрипло засопел, и его губы растянулись в злобной улыбке, демонстрируя все семь зубов.

Фауст вытерпел все это и проследовал за ними к третьей палатке.

Электрифицированная женщина, как Боадицея на троне, восседала на точной копии электрического стула, на котором казнят врагов государства. Это была пышногрудая бабенка в облегающем платье, поверх которого шли ремни с маленькими сверкающими драгоценными камнями. Когда они вошли, раздался грохот запущенного генератора.

- Добро пожаловать, искатели чудес, - промолвила женщина, ударяя своим скипетром так громко, что слышно было даже снаружи.

Драгоценности запульсировали, а затем ярко засветились.

- Я - богиня электричества, - проговорила женщина и, встав, властно указала на них скипетром. Тот излучал приглушенный свет, направленный прямо на присутствующих. Лорд Говард невольно отшатнулся, когда свет ударил ему в глаза, но далее с восторгом аплодировал при ее пояснениях к демонстрациям.

Представление преимущественно состояло из самых обычных салонных трюков, выполненных при помощи статического генератора: волосы богини вставали дыбом; искры осыпали помещение; огонь метался вслед за мышью.

- Потрясающее зрелище, а? Насыщайтесь лицезрением чудес, черт подери! - орал маленький моряк.

- Я преисполнен благоговения, - заметил Фауст.

Последний шатер представлял собой сераль. В нем скрывались три тощие девицы в шароварах, на руках от холода была гусиная кожа, а тело выкрашено соком под грецкий орех, чтобы их неприкрытые груди не вызывали скандала. Они неуклюже кружились перед жирным псевдотурком, который сидел на огромной горе подушек с кальяном во рту и выражал свое удовольствие, закатывая глаза. За его спиной со скучным видом стоял мальчик-мулат и играл на свистульке хорнпайп[17].

Мефистофель кое-что шепнул Фаусту, Фауст, в свою очередь, - моряку, тот кивнул, и, когда мнимый паша заговорил о бесконечных ночах томной любви, быстро вышел из палатки. Вернулся он с небольшим резным ящичком и изящной трубочкой.

Фауст махнул рукой, и паша замолчал.

- Лорд Говард, я договорился об особой услуге, которая, насколько мне известно, особенно хороша для людей с богатой фантазией.

- Да, обо мне можно сказать и так. Что это?

- Это называется опиум.

Фауст дождался, когда наркотик забулькал, а лорд Говард отправился блуждать по дорогам рая, и отпустил актеров. Три девушки облачились в плотные одеяния и с благодарностью ушли, чего грезящий лорд не заметил. Сам Фауст не пробовал наркотик и вовсе не собирался наблюдать за его медленным и незрелищным действием. Он вышел в соседнее помещение, чтобы подумать.

- О! - воскликнула богиня электричества. - Ты напугал меня. - Она съежилась среди переплетения проводов; некоторые из них исчезали в ловко устроенных прорезях на задней стороне ее платья. С улыбкой она возвратилась к медленной и деликатной работе: отстегивать и снимать с себя электрические украшения.

Фауст уселся в ее освободившееся кресло. Стены шатра щелкали и вздувались, как паруса на ветру. Без тепла, исходящего от массы человеческих тел, газовый фонарь очень слабо прогревал помещение. Фауст даже видел, что выдыхает пар.

Предложи ей денег, - посоветовал Мефистофель. - Она бывалая и опытная шлюха и готова сделать все, что ты захочешь, прямо сейчас. Вы славно побарахтаетесь, и, кроме оргазма, у тебя будет хорошее развлечение.

- Избавь меня от своих предложений.

Женщина озадаченно посмотрела вверх.

- С кем ты разговариваешь?

- Заткнись. - Фауста не волновали беседы со шлюхами или работниками ярмарки, и ему было совершенно безразлично, какого они о нем мнения.

Сегодня ночью Папа устраивает роскошнейшую оргию - не хочешь, чтобы я тебе ее показал?

- Нет.

- Сударь?

- Я сказал - заткнись!

Хочешь, покажу тебе Клеопатру, которая целуется с Марком Антонием и получает от этого неслыханное удовольствие?? Или Елену Троянскую, развлекающуюся с Парисом и половым членом из слоновой кости?

- Меня не интересуют половые сношения ни с какой женщиной, кроме одной, а она в Германии, и мне следует быть там. Но для моей дилеммы не существует решения.

Электрическая Женщина закончила развязывать ремни. Она аккуратно сложила их в сундук и пугливо выскользнула из комнатки.

Мефистофель не проронил ни слова.

Фауст крепко вцепился в плетеное кресло.

- Что же ты мне ничего не говоришь, дьявол!

Ты заблуждаешься. Решение есть. Однако я не решаюсь рассказать о нем.

- Эта игра не доставляет мне удовольствия! Давай-ка расскажи мне все!

Нет, Фауст, я не осмелюсь это сделать. Боюсь силы твоего гнева, который вызовут эти слова. Но если позволишь, я могу тебе показать. Просто закрой глаза.

Фауст повиновался.

Фауст очутился в карете.

Каким-то образом он стал лейтенантом Ульрихом фон Карлсбеком, отличившимся в недавнем подавлении крестьянских восстаний. Хотя он не перестал быть Фаустом, мысли, переживания и физические ощущения Карлсбека он воспринимал так, будто они были его собственными. Отождествление было абсолютным.

Карета громыхала и подпрыгивала по брусчатке мостовых. Рука Карлсбека, затянутая в перчатку, подергивалась на колене. Он ощутил, что его член туго напрягся, и в смущении скрестил ноги, чтобы скрыть это обстоятельство.

Его крайне беспокоила физическая близость Гретхен.

- Вы молчун, лейтенант, - сказала она. - Неужели вам нечего сказать? Или ваши мысли слишком воинственны для женских ушей?

- Я размышляю, - тихо отозвался Ульрих. - Мне кажется, вы - самая восхитительная и красивая женщина на свете.

Она напряглась и немного отодвинулась. Затем, заметив, что он не сделал ни одного движения, чтобы воспользоваться преимуществом своего положения, успокоилась.

- Я гостья в вашей карете. Посему неуместно говорить о подобных вещах.

Они ехали с благотворительного бала, где собирали деньги для Общества нравственного преобразования нищих, б?льшую часть огромных расходов которого, как всем было известно, несли «Предприятия Рейнхардта». Карета фон Карлсбека прибыла за ним как раз тогда, когда Гретхен стало известно, что ее кучер нализался и куда-то запропастился вместе с транспортным средством. Лейтенант не раздумывая предложил ей свои услуги. Несколько секунд хладнокровных размышлений - и она согласилась.