Обернулся, глянул на дом, на огни вечеринки. Встал, прищурился, полной грудью вдохнул.

— Ты будешь делать это — именно один. Вот тогда они оценят твои старания и малая и …отец.

Да. Я всё решил. Меняю жизнь. Сейчас.

Завязываю. Хватит, нагулялся, настрелялся. Поржали и будет. Нужно человеком становиться. А когда как не сейчас.

Стану героем. И пусть это будет последний день моей жизни, но я спасу их всех.

Всех!

И моя невидимая тень скользнула в темноту.

В три погибели иду под домом. Чтобы охрана не раскусила, прежде чем всех спасу.

Что — то не то в ногах. А, ну конечно, если снять туфли на каблуках передвигаться будет легче. Сбросил чертовы шпильки сорок третьего размера. По — пластунски пролез под парапетом вечеринки. Вылез за дом.

На углу стоит один пингвин охранник. Вот мне бы сейчас в костюмчик и нарядиться. Как хочешь, нужно разжиться одёжкой. Хоть умри, а надо. Они — то все ищут бабу трансвестита, если переоденусь и очки Рембо заимею всё, считай — свой серди чужих.

Крадусь тихо как кот. Вспомнил своё погоняло. Если сейчас ловко не проделаю все нужные манипуляции, значит недостоин называться гордым именем — Барс. Сам с себя его сниму.

Ещё метр. Осталось расстояние вытянутой руки. Нападу сзади. Ловко. Бесшумно.

Я так думал.

Но это чучело что — то почувствовало, обернулось и от неожиданности и явного испуга начало хвататься за рацию.

Я, тоже с перепуга, юбку задираю и… парень от такой картины тормознул не по — детски. На долю секунды завтрыкал… и я оказался проворнее.

Мгновенно пуколку достал и чудиле под нос. Он пока в дуло пялился, я ловким захватом повернул его к себе задом и за угол потащил. Там по темечку огрел, чтоб он сильно не рыпался. Таким образом, я завладел костюмом размера Л. Самый брутальный размер. В самый притык пришлось. Как на меня шитый.

Проворно, как тот же барс, я обернулся по сторонам. Определил, что никто не наблюдал, за моим раздеванием и одеванием чувака в платье. Парик приложил к его башке. Вроде ничего получилось. Подумают что это я пришибленный, лежу в отрубе.

Ну вот, костюм Бонда, правда не Армани, но и в этом можно покорять мир. Две пушки как раз кстати, не зря я мучился с ними под яйцами. Грел, на победу настраивал.

Дальше быстрее пошло. Эти мудаки, как — то нетщательно периметр охраняют. На тёлок вечеринки пялятся.

Ну я к одному подлез, незаметно, вырубил его, ближним в челюсть. Второму ножку поставил и когда он как мешок с дерьмом свалился, я не раздумывая приглушил его минут на десять. Пусть полежит.

Нужно было ему в подростковом периоде нижний брейк осваивать, чтобы мягко падать. Я вот тренированный, при виде третьего охранника идущего на меня, так в кусты пригнул, что даже кувырок — подъем — переворот получился.

Ну точно Бонд. Как руку не сломал и ногу не подвернул, не знаю.

Нужно подумать, может кликуху поменять?

И когда эта рыбина мимо меня поплыла, я как удачливый рыбак, третью рыбку по макушке уложил конкретно. Главное чтобы эти трое очнулись. Неохота человека жизни лишать, даже если он на меня такие же намерения имеет. Чёта не хочется убийцей становится. Стараюсь бить мягко, но ощутимо.

Вот таким неприхотливым способом, почти не прилагая больших усилий, крошу охрану Лысого направо и налево. Пробираюсь, как медведь в лесу, к флигелю за домом, где пацаны мои и Диана в заточении. Надеюсь там же застать охранника с ключами от всех дверей.

А если их двое будет или трое? Так. Задумался. Быстрым взглядом профессионала осмотрелся.

И что я вижу… прямо напротив, где я притаился в кустах, в окне зажегся свет. Ну — ка, посмотрим, что там у нас такое.

Подползаю на карачках к этому окну и… прозреваю.

Черт. Ити его налево. Ну, какого хрена. Почему именно сейчас?

А делать нечего. Всё, уже увидел.

Теперь нужно всю, какая есть волю собрать в кулак. Всю волю.

Потому что окно это в комнату — Дианы.

А сама Диана, за окном — голая.

* * *

Меня втолкнули в мою же комнату.

— Сиди тут, — сказал узколобый детина с горой мышц под квадратным пиджаком, — а мы пока пойдём, твоего дружка поймаем. Недалеко он уйдёт в своём вечернем платье и на каблуках. А — ха — ха!

— Вы придурки! — кричу, — Барс вам всем покажет! Он отомстит!

— Ты что не видела его на вечеринке? — усмехается горилла, — как он отмстит, если он на вот таких каблуках.

И тут я вспоминала неуклюжую блондинку, которая убежала, как раз в тот момент, когда я появилась. Я ещё подумала, что она от зависти.

Это был Марат?!

Да нет, не может такого быть. Марат не мог надеть на себя парик и женские туфли, и это платье в обтяжку. А если его заставили? Рашид заставил, чтобы заманить Барса в таком виде, а потом перед всей толпой посмеяться над ним.

А может, это ради меня? Точно. Ради отца и меня Марат решился на такой отчаянный поступок. Какой смелый человек. О, боже, как это мило с его стороны.

Я чувствую, он приедет за мной сегодня и спасёт. Точно спасёт. Или не точно. Лучше надеяться на хорошее. Надеюсь, ему ничего не помешает. Помешать ему может только собственная чрезмерная самоуверенность. Тут нужно действовать тихо, а не лезть на рожон. А Барс может поставить впереди дела собственную значимость и от этого проиграть. Если бы он умел держать себя в руках.

А пока, в ожидании новых неприятных или приятных событий, я кинулась к шкафу. Стянула с себя голое платье и осталась… совершенно голая…

И тут, стук в окно.

Оборачиваюсь, а там рожа размазюканная, тётка что ли?

Я сначала вскрикнула, а потом кинулась к окну, быстро открыла и в комнату влез Марат.

От радости, конечно я бросилась к нему и только когда он обхватил меня своими сильными руками, вспомнила, что абсолютно голая.

А пальцы Марата уже пошли гулять по моему телу.

— Малая, черт! Какого хрена? Сейчас никак нельзя. Он отодвинулся, глянул на меня и впился зубами в свой кулак.

Да, и я понимаю, что никак нельзя, но вцепилась в него, как будто он последний мужчина на земле. Мой спаситель. На долю секунды представила, как сейчас, он набросится и будет терзать моё тело до самого утра. Соскучилась короче, страшно.

Но, мы не в той ситуации и я должна думать, а не чувствовать. Если его сейчас тут застукают, то всё, он никогда больше не будет моё тело терзать. А я так не хочу.

— Ты что накрашен? — говорю и стираю с его губ помаду.

Он вспомнил что накрашен, отскочил от меня, кинулся к зеркалу.