Болуарте небрежно махнул рукой, в которой был бокал. К счастью, в бокале ничего не было, поэтому забрызгать собеседника герцогу не получилось. Но расстроило его не это, а то, что вино закончилось незаметно. Этак напьешься — и даже внимания не обратишь, а с Охедой нужно быть во всеоружии. Болуарте огорченно посмотрел внутрь бокала, отставил его и сказал:

— Я не разбираюсь в сортах этой дряни, дон Охеда. Вы же прекрасно понимаете, что лицу моего положения в этом нет необходимости.

— Описать вы ее сможете, дон Болуарте? — терпеливо продолжил Охеда.

— Пожалуй, не уверен, дон Охеда. Видите ли, эта дрянь постоянно меняется, и я не уверен, с чем в результате столкнется ваш специалист. А началось все с того…

И он пересказал историю появления сеньориты Фуэнтес, которая вроде как собиралась примкнуть к их отряду и обеспечивать порталами и связью, но внезапно захлебнулась некроэнергией и переродилась в нечто странное.

— Худая. Глаза горят, и зубы торчат как у кролика, только острые, — закончил он описание. — Она продолжает худеть, хотя уже похожа на собственный скелет.

— Дон Болуарте, — поморщился Охеда, — я был более высокого мнения о вашем уме. Пускать на нетронутое столько лет кладбище некромантку с криминальными наклонностями… Понятное дело, хорошо это не могло закончиться.

— Откуда бы мне знать о ее наклонностях? — удивился герцог. — Напротив, она мне показалась весьма достойной особой, которая жертвует своим временем ради помощи нам.

— Могли бы подумать, дон Болуарте, почему столь сильный и умелый некромант сидит на Сангреларе безвылазно.

Герцог поправил кружевной ворот, пытаясь сообразить, что ему выгодней: говорить, что подозревал о криминальном прошлом сеньориты, и ли утверждать, что понятия об этом не имел. В конце концов он решил, что Охеда не оценит, если узнает, что он, герцог, собирался посодействовать в снятии обвинений с преступницы, если та выступит на их стороне.

— Я не расспрашивал сеньориту о ее личной жизни. Посчитал это нетактичным. Причин можно назвать множество: от любовного романа с охотником из Сангрелара до банального желания заработать. Порталистов там было мало, и цены сеньорита ломила приличные.

— Услуги порталиста на Сангреларе не слишком востребованы.

— Значит, зарабатывала еще чем-то. Она точно не бедствовала. Вид у нее был весьма и весьма… процветающий.

Охеда невольно задумался, как может человек, прекрасно разбирающийся в одних областях, совершать необычайно глупые и нелогичные поступки в других. Просто удивительно, как сам герцог не пал жертвой неосторожного разрешения пройти на кладбище некромантке, у которой и раньше голова работала с небольшими повреждениями, судя по тому, какие ритуалы она устраивала, а уж после такого количества некроэнергии человеческого там ничего не могло остаться.

— Дон Болуарте, возможно, потребуется несколько дней, чтобы собрать чародеев на консультацию. Пускать туда еще одного некроманта в сложившейся ситуации я считаю неблагоразумным.

Глава 19

Оливарес отнесся к подготовке проклятия со всей тщательностью: заставлял меня пересчитывать или переделывать, если ему что-то не нравилось. И даже если результат получался в точности такой же, он не успокаивался, а ворчал еще сильнее. Мол, ненайденная ошибка — самая опасная. Вариант, что я мог не ошибиться, он не рассматривал, потому что, с его точки зрения, расчеты выходили слишком сложными. Калькулятор бы ему — да до этого изобретения еще должно пройти очень много времени.

Наконец Оливарес раздраженно выругался и принялся пересчитывать самостоятельно на бумажке. Мне на ошибки указывать не пришлось, потому что их не было, и результат в точности совпал с полученным мной. Проклятийника это если и успокоило, то самую малость. Дальше проверял он все столь же тщательно. Я на него в претензии не был: насколько я понимал, любая ошибка может привести к тому, что с кладбища Бельмонте вырвутся две твари, с которыми нам напрямую не справится. Так что лучше пусть лишний раз проверит, а я лишний раз смогу убедиться, что все в порядке.

— Шарик, он все правильно делает?

Ками недовольно переступил лапами на моем плече. После того как он увидел, что случилось с доном Леоном после смерти, Шарик потерял уверенность не только в силах прошлого хозяина, но и в своих. Я пытался его как-то расшевелить, но все было бесполезно: Шарик временами впадал в странное состояние между меланхолией и депрессией, все больше и больше склоняясь к последней. За время, что мы провели вместе, я с ками практически сроднился, поэтому позволять ему заниматься самоедством я никак не мог. Даже из чувства самосохранения: начнет с себя — закончит мной.

— Оливарес — специалист в проклятьях.

— Ты тоже много знаешь.

— В проклятьях он точно разбирается больше.

— У него уже возраст, в силу которого он может что-то напутать или забыть, так что я хотел попросить тебя проконтролировать.

— Ну ладно, — безо всякого энтузиазма ответил ками.

— Повнимательней будь, а то угробит он нас обоих.

— Все мы смертны, — ответил Шарик . — А я свой срок уже многократно перебрал.

— Эй, — забеспокоился я , — ты обещал меня выучить. Ты собираешься нарушить обещание?

— Тебя есть кому учить.

— По качеству передачи знаний с тобой никто не сравнится. Ты — идеальный учитель.

— Врешь, поди? — пробурчал ками, но в его интонациях появилась некая заинтересованность.

— Зачем мне тебе врать? Ты — куда лучший учитель, чем Оливарес, несравнимо лучший.

— Скоро у тебя будет столько учителей, сколько нужно, причем самых лучших.

— Но они не будут моими друзьями. Ты мой друг, Шарик. Поэтому заканчивай хандрить и включайся в работу, пока этот старый маразматик нас не угробил. У тебя вон камия по кустам шарится и страдает.

— Страдает она, как же, — проворчал Шарик . — Сердце у нее каменное.

О как все запущено. Еще и неудачи в личной жизни.

— Неужели изменила?

— Изменила? Мне? Шутишь?

Обсуждаемая особа шуршала в кустах поблизости и точно испытывала чувство вины.

— А что тогда?

— Любопытный какой. Мы сами разберемся.

Шарик завозился на плече и вроде бы стал проявлять интерес к тому, что происходит рядом. За то время, что мы беседовали, Оливарес успел перепроверить все и очень злился, что не нашел ошибок. Исабель прониклась важностью дела и включилась в проверку расчетов, правда, через какое-то время поинтересовалась:

— Алехандро, так ли необходимо убивать сеньориту