которому ведут дороги в Корабельную рощу, Ильинку, Дмитриевку и Красный Ключ. Надо только уметь искать и вовремя ходить в лес.

Петровича я удивил и развеселил только один раз, когда призвал из-за кустов помочь срезать белый гриб, который мне попался. Свой нож я уже затупил об него. Петрович подошел, нагнулся и расхохотался: в траве с маслянистой коричневой шапочкой была полузакопана или притоптана крышка от масляного бака автомашины, внешним видом уж очень похожая на настоящий белый гриб.

Мой учитель – человек светлый

Я сам уже не молодой человек, но до сих пор вспоминаю своего учителя из Кузайкинской средней школы Альметьевского района. Как хорошо, когда в жизни встречаются такие светлые люди!

В трудовой книжке Николая Петровича Комлева несколько записей, но всего одно место работы: школа, в которой он учился, учительствовал, директорствовал. За педагогическое мастерство был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Преподавателем он был азартным и неистощимым. Самые трудные задачки из учебника физики были его любимыми, а нам, ученикам, он не уставал повторять: «Легкая школа ничему не научит!» Зная, что мы безоговорочно доверяем его знаниям, он частенько намеренно допускал в своих рассуждениях ошибку, заставляя нас отыскивать ее. Нам нравились такие повороты урока, а еще больше мы любили полушутливые, но далеко не легкие задачки, которые Николай Петрович сочинял сам.

До сих пор помню урок, на котором он объяснял, как движутся по электрической цепи невидимые электроны. Нам казалось, что он сам находится где-то среди них, откуда и ведет свой фантастический репортаж. Можете себе представить, каким простеньким было оборудование кабинета физики в маленькой деревенской школе с керосиновым освещением, а опыты наш учитель при этом показывал на высоком уровне.

Примерно году в 1957 в школу пришло известие, что у нас скоро будет электрический свет. Электрификацию школы наш физик взял на себя, подключив в помощники нас, старшеклассников. Монтируя вместе с ним после уроков проводку, мы на практике постигали премудрости параллельного и последовательного соединения проводов, учились их изолировать. И надо сказать, что сделанная нашими руками проводка ни разу не заискрила, не замкнула.

Задержаться в школе после уроков было не наказанием, а счастьем: выпустить газету, отрепетировать концертный номер к празднику. Наш учитель часто приносил после работы в школу то кирпичик хлеба, то кулечек сахара. От такого угощения отказаться не было сил: ведь ни того ни другого нам дома не хватало. Не забуду, как однажды, увидев, что я иду из школы домой слишком легко одетый, он молча снял свой шарф, обмотал его вокруг моей шеи, молча похлопал меня по плечу и вернулся в учительскую. Он был настоящим учителем и на уроке, и в жизни. Возможно, во многом благодаря ему стал педагогом и я.

Самоисцеление

На чаепитие Петрович пришел необычно оживленным. Было заметно, что он собирался поделиться со мной информацией, которая его занимала. Он начал так:

– Встретил я сегодня на улице своего земляка, одногодка Василия. Выглядит он прекрасно: бодр, свеж и весь светится здоровой энергией. Я давно не видел его таким. В предыдущие встречи Василий непременно жаловался на свое здоровье, сетовал, что сердце пошаливает, голова побаливает, суставы к непогоде ноют. Приходилось встречать его и вовсе скрюченным из-за боли в пояснице. Теперь вот такие разительные перемены. Я полюбопытствовал, где и как он смог поправить свое здоровье. Василий охотно обо всем рассказал. Начал он с того, что как-

то раз увидел объявление такого содержания: «Деревенский знахарь научит любого самоисцелению». К объявлению был приложен номер телефона. Прочитав объявление, Василий оживился: надо же, человек предлагает не готовую рыбку, а удочку, которой можно ловить рыбу когда угодно и сколько нужно. Тем более важно, что речь шла о здоровье. Не откладывая дело в долгий ящик, он в тот же день позвонил знахарю и договорился с ним о встрече.

Знахарь жил в одной из деревень Нижнекамского района. Василий внимательно слушал знахаря и с пристрастием изучал программу его школы. Школа была всецело практическая. Знахарь в самом начале беседы сослался на крылатое утверждение генералиссимуса Суворова о том, что теория без практики мертва. А далее он рассказал, что в платную школу принимает без вступительных экзаменов любого, страдающего недугами, в том числе пораженных хандрой и бездельем пенсионеров. Главными лечебно-оздоровительными факторами, по мнению знахаря, являются: посильная работа у него по хозяйству и на огороде, максимально длительное присутствие на свежем воздухе, родниковая вода и пища на овощной и фруктовой основе, то есть важнейшие компоненты еды – тыква, редька, чеснок и хрен. Спорт и даже утреннюю зарядку полностью заменяет разнообразная полезная работа: пилить и колоть дрова, носить на коромысле полные ведра воды, косить траву на лугах, метать стога сена, копать широкозахватной лопатой огород, собирать колорадских жуков, топить баньку, париться в ней самому и парить знахаря и др. Весь «школьный» курс, как в институте, рассчитан на 5 лет. Плата знахарю вносится ежемесячно в объеме пенсии, получаемой от государства каждым учеником-пенсионером. Обучающийся работник живет у него, как тургеневский Герасим, и питается на его кухне три раза в день. Пищу готовит сам обучающийся. На кухне висит большой плакат «Не переедать!», подкрепленный словами все того же Суворова: «Голод – лучшее лекарство».

Уходя от целителя, Василий спросил: «Есть ли гарантия, что здоровье в школе поправится?» На что знахарь ответил: «Гарантия выше 100%. За 20 лет работы все мои выпускники из школы вышли здоровыми, работящими, энергичными и с хорошей перспективой на будущее. За все это время не поступило ни одной жалобы на слабую подготовку специалистов». Василий не сказал знахарю ни да ни нет, но в душе признал, что школа заманчива. Когда же ехал в автобусе домой, в голову пришла

мысль: а почему бы самому, без содействия знахаря, не начать шевелиться? Ведь никто не мешает ему купить огород и завести маленькое хозяйство. При таком раскладе лечебных занятий будет хоть отбавляй и практически на бесплатной основе. На этой верной мысли Василий остановился и постепенно начал реализовывать суть идеи, изложенной знахарем. Подыскал подходящий участок земли, приватизировал его и стал физически на нем расслабляться. Работал увлеченно и стал замечать отдачу: на столе у него круглый год были овощи и фрукты со своего огорода. Василий завел курочек и кроликов. В обычном рационе появились мясо и яйца. Правда, и хлопотать пришлось больше, но это только на пользу в прямом и переносном смысле. В заботах стало некогда думать о недугах и болячках. Под