Этот катер и этот человек. Парето вне себя от ярости – погиб, судя по всему, его помощник – лейтенант Аккарди. Симпатичный малый и неглупый. Но кто-то оказался все же умнее его.

– Что за пленный, о чем вы говорите, господин майор?

– Моряки показали, что слышали на дороге над обрывом выстрелы. Аккарди в бинокль видел, как какой-то партизан убил гауптмана Хагеля и двух его солдат. Потом сложил тела в машину и спустил ее с обрыва. Мы осмотрели все, что осталось от сгоревшей машины, но в ней не было человеческих останков. Так вот итальянцы выловили этого человека, и Аккарди на двух катерах куда-то уплыл с ним. Результат перед вами. Это был один из итальянских катеров. Но какого черта он, безоружный, напал на наш конвой? Что рассказал капитан сторожевика?

– Их дважды атаковали в Средиземном море субмарины, а потом уже в Черном – авиация. Когда они увидели катер, который обходил их и явно пытался выйти к корме самого крупного судна, сторожевик повернул ему навстречу. Катер стал удаляться – понял, что его заметили. Капитану приказали догнать и установить, что это за судно. Было бы позором понести потери уже в Таманском проливе. Они сделали несколько предупредительных выстрелов. После чего катер развернулся и на полной скорости пошел на сближение. Естественно, в такой ситуации капитан принял решение расстрелять его в упор. С расстояния чуть больше кабельтова.

– Вот так. – Штанге нахмурился и неторопливо пошел к краю пирса.

Остановившись, майор стал смотреть на море, на парящих над волнами чаек. События этих дней, особенно сегодняшнего дня, дополнили картину: напрашивающиеся выводы были далеко не радужные. Его доклад командованию будет воспринят однозначно негативно. «Вас провели, Зигфрид, – представлял Штанге голос своего начальника. – Вас провели, как мальчишку!» Да, он будет кричать, и еще как!

Значит, он сам собственными руками отдал итальянцам русского разведчика. И тот каким-то образом выведал цели 10-й флотилии в этом районе. А выведав, перебил половину пловцов, забрал два катера и несколько аквалангов. Вот почему они взорвали каменоломни. Там у русских была база, точно была. И там были приготовлены акваланги. Но после гибели базы им понадобились другие. И они их захватили. Исчез «убитый» гауптман Хагель. Значит, вот почему он обхаживал этого грека из Анапы. Или не обхаживал, а он сам – один из диверсантов. Ответ на запрос по поводу личности этого Хагеля еще не пришел. Начальство пока не ответило. Но теперь ясно, что никакого Хагеля нет и не было никогда. Результат? Я упустил двух русских разведчиков, я проворонил третьего, я не смог установить, что тут ищут русские и зачем им, как теперь выяснилось, акваланги. Несколько ниточек, которые были у меня в руках, оборваны. И вот одна из них… лежит на брезенте.

– Необходимо немедленно подготовить и распечатать портрет человека, который якобы убил Хагеля, на самого Хагеля, на девушку, которую возил с собой Хагель. Передать всем морским службам ориентировки и предупреждение… Начинаем операцию «Конвой»! Мы должны очистить Таманский полуостров от партизан и задушить подполье.

Шелестов вышел в коридор, когда Коган снимал и отряхивал плащ. На улице лил сильный дождь, но именно это помогло добраться до явочной квартиры без проблем.

– Миша, черт… Живой! – Максим обнял Когана и похлопал по спине. – Ну, ты молодец! Только вот видок у тебя не самый лучший!

Борис потрогал подживающую бровь, поморщился, но глаза его блестели довольным блеском. Они прошли в комнату. Усадив Когана на стул, Шелестов снял с керосинки закипающий чайник и принялся наливать кипяток в две алюминиевые кружки.

– Сейчас мы тебя согреем горячим чайком, в такую погоду самое то. Ты есть-то хочешь? Может тебе тушенку открыть?

– Нет, – помотал головой Коган, – только чай с травами. Как ребята сработали? Все получилось? На квартиру нагрянули так, что я думал, это бомбежка.

– Все нормально, – кивнул Шелестов. – Акваланги захватили, следы замели. Буторина вывели из игры, и Сосновского тоже. Рановато, конечно, но нам нужно было быть уверенными, что итальянцы клюнут. Акваланги здесь есть только у них. У немцев тяжелое водолазное снаряжение.

– Ну, это хорошо. А где искать катер, куда погружаться? Хоть какие-то наметки есть?

– Есть, Борис, есть, – улыбнулся Шелестов. – Ты знаешь, с кем сидел вместе взаперти в том доме, откуда вас партизаны вытащили? Сейчас узнаешь.

Глава 10

В комнате стало шумно, задымили самокрутки и папиросы. Шелестову пришлось осадить курильщиков, потому что в доме сразу стало нечем дышать, а окна открывать было опасно. Лавроненко, подтянутый, высокий, с лихо зачесанным назад чубом, пожал руку каждому.

– Не помяли вас мои орлы? – спросил он Когана.

– Если вы про это, – показал Борис на свою заживающую бровь и не спавшую до конца опухоль, – то это заслуга других людей. Но вашим ребятам спасибо. Сработали четко.

– Ну ладно, рассаживайтесь, – предложил Шелестов. – Буторин, доложи.

– Сработали в график, – ответил Виктор. – Разыграли спектакль, итальянцы увидели и клюнули. На месте засада сработала хорошо, только лейтенант их чуть не сбежал. Короче, убит при попытке к бегству. Виноват, Максим Андреевич, готов понести наказание.

– Да, живым, – кивнул Шелестов. – Но нам повезло – у нас есть еще один информатор, но об этом позже. Степан, акваланги надежно спрятали?

– Так точно, – ответил партизан. – Все по инструкции сделали. Проверили, что место для закладки никто не посещал. Уложили комплекты, проверили давление, замаскировали. Катера ответили. Короче, следов нет. Трупы утопили в море в двухстах метрах от берега.

– Что случилось? – Шелестов уловил смятение в голове партизана.

– Боцман наш, Василий Акимович, погиб.

Буторин хмуро глянул на партизан, потом на Шелестова. Лавроненко постучал костяшками пальцев по столу, как будто собирался с мыслями.

– Геройский был мужик, наш Боцман, – сказал он, глядя на присутствующих. – Я считаю, что решение в той ситуации он принял правильное. Рассудительный был мужик, вдумчивый, не склонный к поспешным решениям. Он катера увел в море, затопил поврежденный, а на втором, видать, решил подальше от Тамани уйти. Верно, тут полно немецких судов разного калибра, а за проливом спокойнее. Столкнулся с караваном кораблей, как я понял. Уходить стал, а его сторожевик догнал. Ну, и расстреляли из пушки его катер. В щепки, короче. Надежно скрыл наши следы товарищ Северцев. Я шифровку в Москву отправил. На награждение. Посмертно. Так вот, товарищи.

Все помолчали, каждый подумал о том, а как он сам в трудную минуту, когда надо будет принять нелегкое решение, сможет ли он пойти на смерть, чтобы помочь делу, спасти товарищей, отвести беду? И вот Боцман. Хороший был дядька, умный, рассудительный и правильный.