Со злостью закидываю в багажник сумку с вещами и, подгоняемый звонком хозяина арендованной мной квартиры, мчу домой. Уже в понедельник самолет. Во вторник — новая жизнь. А в среду? Надеюсь, я с такими болями в грудине все-таки доживу до среды.

* * *

Утро понедельника не то, что ужасное — мерзкое. Мать с отцом вчера на время забрали Джека к себе. Ему нужно оформить все справки и разрешения на перелет, поэтому я не то что «минус один» лечу в Штаты, а вообще ноль.

— Кирюш, сыночек, позвони, как прилетишь, хорошо? — слышу взволнованный голос матери, вышагивая по главному залу аэропорта. Перелет предстоит долгий и с пересадкой в столице. Почти семнадцать часов в стальной коробке — сказка.

— Да, мам. По прилете я вам наберу обязательно. Как там Джек?

— Ужасно скучает. И по тебе, и по Женечке. Как она там, кстати? Проводила тебя сегодня в аэропорт?

Усмехаюсь и думаю, вот и как ей на это ответить. В надежде, что все разрешится предкам, так и не сказал, что мы вроде как расстались. Даже язык не поворачивается так говорить. Только вот я уже одной ногой в самолете, а «разрешиться» и близко нет. Ни точки, ни запятой.

— Проводила, мам. Хорошо у нее все. Тренировка, как обычно, — решаюсь все же и дальше держать родительницу в блаженном неведении. Мало ли, у нее сердце, у меня нервы.

— А почему так нерадостно? Кирилл Владимирович, ты мне точно не врешь?

— Нет, мама. Не вру. Все отлично, давай я уже до стойки регистрации почти дошел, я позвоню. Люблю, целую.

— Давай сынок, горжусь тобой! Удачного пути и легкого перелета.

Убираю мобильный в карман куртки и с сумкой наперевес занимаю очередь к нужной стойке. Мимо маячат сотни лиц, жизнь кипит. И только у меня она, такое ощущение, что остановилась. Даже несмотря на колоссальные перемены, когда в груди вместо сердца темная дыра, ты их не ощущаешь.

Блуждаю рассеянным взглядом по входящим в здание аэропорта, особо ни на что не надеясь. Хоть вчера и отправил ей десятка три СМС со временем вылета, но ответа ни на одно из них не получил. И когда передо мной остается три человека, я вижу ее. Женя проходит «рамки» и смотрит на экран телефона, потом поднимает взгляд и бегает глазами по залу. Внутри все замирает, а я стою, как истукан, и не шевелюсь, чтобы не спугнуть. Боясь, что она всего лишь мираж, который вот-вот исчезнет.

Много времени у Жени не уходит на то, чтобы увидеть меня. Мгновение, за которое она своими серыми омутами пробегает по очереди, в которой я стою, и я наконец-то вижу ее взгляд, устремленный на меня. Глаза в глаза.

Один мой робкий шаг. И она испуганно отступает. Так же, как и всю последнюю неделю.

Застываю, увидев его, направляющегося к машине. Дима мне все рассказал. И то, что до последнего Кир тянул с подписями нового контракта, и то, что со мной поговорить хочет. Но я до последнего старалась держать больные свои желания на расстоянии. Иначе я прямо сейчас готова сорваться к нему. Даже мысли проскальзывают все бросить и согласиться на его предложение. Но внутреннее Я меня останавливает. Что для меня важнее? Я и сама точно не могу ответить на этот вопрос. Кир или медаль? А почему это нельзя совместить? Почему так сложно?

Кирилл оборачивается, словно почувствовав мое присутствие, и наши глаза встречаются. Сердце подпрыгнуло к самому горлу, и ноги уже готовы дернуться в его направлении.

— Женя, — дергает меня за рукав Ольга Павловна. Она, как личный охранник, все время рядом, словно боится оставить меня одну. — Пойдем, — тянет меня в сторону входа на Арену.

И я с неимоверным усилием заставляю себя следовать за ней. Впереди тренировка, занятия с малышней, одиночество, что накрывает по ночам.

Выходные проходят, как в тумане, и я словно за всем наблюдаю со стороны. Меня словно не существует.

Не вытерпев, я все-таки включаю телефон и получаю миллион пропущенных вызовов и сообщений. И они все от Кирилла. Лишь пара звонков от мамы. И она тут же перезванивает.

— Алло, мам, — отвечаю на звонок родительницы. Мы с ней не разговаривали с того самого момента, как она побывала у моего тренера с требованием забрать документы.

— Жень, здравствуй, — на удивление мягко начинает она. — Я узнала, что вы с Дёминым расстались, — как ножом по больному царапнули ее слова. Без Димы тут не обошлось.

— И что? Звонишь поиздеваться надо мной? — злость закипает во мне, но я стараюсь сдержать порыв и не грубить раньше времени.

— Нет, что ты. Я хотела предложить помощь. Я же продала квартиру, — а вот это новость для меня шокирующая. — И тебя не предупредила.

— Замечательная новость, знаешь ли, — хмыкаю я, без сил оседая на кровать.

— У меня закрутилось с Вавиловым, и не смогла я себе отказать в этих отношениях, — виновато признается родительница, шокируя меня еще больше.

— Это тот самый мужик, которого ты мне нашла в тренера? Ну, ты, мам, даешь, — выдыхаю я. — Рада за тебя, но квартиру, знаешь ли, продавать — последнее дело.

— Я не обязана перед тобой отчитываться! — тут же взвизгивает мать.

— Я и не прошу, — тихо отвечаю, а самой обидно, что все меня бросили.

— Если хочешь, приезжай к нам, Жень.

— Мам, я и здесь себя прекрасно чувствую. Спасибо за заботу, живи своей жизнью. Я как-нибудь сама справлюсь, — и отключаюсь.

Почему беда не приходит одна? Почему?

Ночи напролет я кручусь в постели, не нахожу подходящего положения своему изнывающему телу. Изнывающему по ласкам и присутствию Кирилла. Я из последних сил держусь, чтобы не набрать его номер. Кусаю губы до крови от безысходности.

* * *

— Дима! — кричу, как только увидела брата на парковке у его автомобиля.

— Женек, привет, — улыбается и машет мне рукой.

Как хорошо, что я его встретила, иначе всю голову бы сломала, как быть.

— Дим, мне нужна твоя помощь, — хватаю брата за рукав и тяну к его машине.

— Что случилось? — недоумевая, хлопает глазами парень.

— Мне нужно в аэропорт, — огорошиваю его я.

— В смысле? — все еще никак не поймет. — У меня важная тренировка.

— Да что же с вами так сложно-то! Тренировка важнее меня? У него и у тебя тоже? — закипаю от злости. — Мне нужно его увидеть, скоро посадка начнется. Дим, прошу тебя!

— Запрыгивай, — кивает он, и тут же сам садится за руль.

Всю дорогу парень гонит, то и дело нарушая правила.

— Только не убей нас, пожалуйста, — вполне серьёзно говорю ему, держась мертвой хваткой за дверную ручку.

* * *

И через пятнадцать минут сумасшедшей езды я стою у здания аэропорта.