отпустит? – вдруг задает вопрос Марк. – Нервничаешь, да?

– Я сама не знаю, что чувствую, Марк. Странная ситуация…

– Ебанутая, – он кладет ладонь на мое плечо, а я нажимаю кнопку вызова.

Приходится выждать несколько гудков, но после них на том конце раздается усталый голос Раса.

– Привет, малышка, – произносит вполголоса.

– Привет. Как долетел?

– Нормально, еле успел на рейс, но уговорил девушку на стойке.

– Это ты умеешь, – я криво шучу, но напряженный тон выдает меня.

И в этот момент Марк заходит со спины и тесно обнимает. Он кладет широченные ладони на мою талию, но быстро переносит их ниже и подныривает под рубашку. Его сильные пальцы оказываются на моей коже, он медленно разминает мою плоть, обводя талию и спускаясь к животу. А губами утыкается в мои волосы, влажное и горячее дыхание расходится по прядям.

Вроде бы не происходит ничего удивительного, он просто ласкает меня, как имеет право любимый мужчина, утренние нежности и поцелуи, но внутри меня появляются неясные отголоски. Почему сейчас? Почему так? Когда Рас далеко и со мной только его голос.

Это что-то значит? Марк во что-то играет? Или я придумываю глупости?

– Ты уже увидел ее? – я с трудом сохраняю прежний тон и заставляю себя вновь отвлечься на разговор с Расом.

Но Марк рывком перехватывает мой телефон и бросает его на столешницу. Я не успеваю ничего сказать, возмутившись, как слышу ответ Раса. Марк включил динамик прежде.

– Да, я сейчас у Клариссы, – осторожным тоном говорит Рас. – Она спит сейчас, я уговорил ее принять таблетки, чтобы поспать.

– А ей можно?

– Там слабые. У нее истерика была, я вызвал их семейного врача.

Марк переносит одну ладонь выше и пользуется тем, что рубашка мне очень велика. Он задирает ткань и обхватывает рукой мою грудь, сжимая сосок. Мне приходится закусить губу, чтобы не выдохнуть со стоном.

Я оборачиваюсь к нему через плечо, пока Рас говорит, и смотрю прямо в глаза. А Марк отвечает пальцами. Второй ладонью он ныряет мне под трусики и властно зажимает меня, как метку ставит “моя”.

– Мира? – зовет Рас. – Ты слышишь меня?

– Да, – я судорожно облизываю губы и отвечаю ему. – Я так поняла вы пока толком не разговаривали.

– Пока нет. Это сложно… Я жду, когда она проснется.

– Ты ночевал у нее?

– Да, пришлось. Она реально в плохом состоянии.

– Я понимаю…

Я все-таки выдаю себя спертым выдохом, когда Марк целует меня в шею и одновременно проводит пальцами между ног. Рас затихает на том конце, хотя начал что-то еще говорить о Клариссе.

Между нами повисает пауза, которая оглушает своей тяжестью.

– Марк там? – Рас первым находит слова.

– Да…

– Да, я тут, – Марк накрывает мой голос своим, уверенным и низким. – Рас, может, ты перезвонишь через полчаса?

Рас вешает трубку прежде, чем я успеваю хоть что-то сказать. Я в то же мгновение поворачиваюсь к Марку и вонзаюсь плечом ему в грудь. Он поддается и отступает, давая мне пространство. А я продавливаю его сильнее, чтобы отойти от столешницы и перестать быть зажатой между ней и жарким телом Марка.

– Ты специально? – я зачем-то делаю интонацию вопросительной, хотя уверена в том, что говорю. – Какого черта, Марк?!

– О чем ты?

– Не надо, – шиплю. – Не делай ангельское личико, оно тебе совершенно не идет.

– Черт, малышка, ты меня запутала. Мне нельзя лапать тебя, но и ангелом не то.

Он забавляется.

У него по-прежнему отличное настроение.

Марк тянется ко мне, а мне приходится обхватить его подбородок обеими ладонями, чтобы он не начал тут же целовать мои губы.

– Ты хочешь, чтобы он ревновал? – спрашиваю, вонзаясь в него глазами.

– Я хочу тебя.

– Это я знаю, – я выбрасываю ладонь выше, чтобы накрыть его жесткие губы, потому что Марк все-таки вознамерился попробовать мои на вкус. – Он только уехал, а ты делаешь всё, чтобы он торопился назад.

– Значит для тебя стараюсь, – Марк усмехается. – Ты же хочешь, чтобы он вернулся побыстрее?

Он щурит глаза и я вижу странное эхо в его глазах. Что-то новое и пока непонятное мне. Марк целует мои пальцы и с новой усмешкой отступает от меня.

– Хочу, – я поспешно киваю.

А уверенности в сердце нет.

Я хочу увидеть Раса, но еще больше желаю, чтобы он разобрался со своими проблемами. Я не выдержу, если буду видеть его отсутствующий взгляд или слышать звонки украдкой Клариссе. Я вообще не хочу думать о ней, она как мостик к старой жизни. К той, где я была потерянной и забитой, а Марк еще пугал меня.

– Разве нам было плохо ночью? – неожиданно прямо произносит Марк.

Я вздрагиваю и поднимаю на него глаза, не веря, что он действует так открыто и быстро.

– Вдвоем, – Марк поднимает ладонь и поправляет прядки моих волос. – Ты вся дрожала, я же помню… И ты ночью шептала мое имя, жалась ко мне. Мне было охеренно хорошо этой ночью.

Я не знаю, что говорить. Мне тоже было охеренно хорошо, я еще вчера призналась себе, что испытала самые зрелые и удивительные минуты удовольствия. Марк буквально смел меня своим порочным опытом и желанием сделать мне хорошо. Я сама не догадывалась, что только после двадцати пяти начну понимать, что такое секс. Настоящий взрослый секс.

– Давай останемся в номере? Я отменю все звонки и пошлю к черту юристов, не хочу слышать ни одну тварь… У тебя же было так с Расом, только вы…

– Марк.

– Дай мне это, – произносит он серьезным тоном. – Мне нужно.

Он смотрит на меня острым внимательным взглядом. Его искренние нотки в голосе царапают и оставляют меня совершенно безоружной. Я всё пытаюсь понять, что на него нашло, и почему он вдруг так переменился, но потом замечаю бурчащий телевизор в соседней комнате. Марк включил экономический канал и поэтому на экране сложные графики и цифры.

Марк бизнесмен. И этим все сказано.

Это его природа, склад ума. Он играл по одним правилам, но как только почувствовал, что может навязать свои и получить все, перестроился в то же мгновение. Ни черта они с Расом не друзья, это осталось в прошлом. Они оба соскучились по мне, и только поэтому появились на пороге кофейни бок о бок и без тени соперничества на волевых лицах.

Не знаю, что думает Рас, но Марк хочет забрать всё. И это даже иронично, если вспомнить, что мы нашли друг друга в казино.

– Что дать, Марк? – я зажимаю его сильные пальцы. – Чего тебе не хватает?

– Я помню, как искалечил руки в