– Поверить не могу, что старуха померла! – воскликнула Кёко.

Они с Мико шли за Ицуки по бамбуковой роще. Бамбук гнулся и шумел, подчиняясь разыгравшемуся ветру. Ицуки бодро шагал впереди, заложив руки за спину и разглядывая что-то в вышине ветвей.

– Ты уверена?

Мико кивнула. Ночью ей показалось, что её сердце остановилось вместе с сердцем Кацуми. Она ещё долго лежала, глядя в потолок и пытаясь понять, где находится.

– Рэй её съела. А перед этим раздавила. Кровь была повсюду.

– Уф. – Кёко поёжилась. – Ну не могу сказать, что мне её жаль.

Мико снова кивнула. Но всё же где-то в глубине души она жалела Кацуми – лису, которую любовь превратила в чудовище. Она жалела ту Кацуми, которая тысячу лет назад спустилась с небес и отдала всю себя тому, кому оказалась не нужна. Одно чудовище породило другое. А то, сначала поглотив первое, в конце концов и само сгинуло – в пасти чудовища третьего. Интересно, какая судьба ждёт Рэй? И успеют ли они остановить её прежде, чем она поглотит всех. А если успеют, не превратятся ли в чудовище, подобное ей? Или – Мико взглянула на прожилки голубого неба среди трепещущих ветвей бамбука – может, уже стали?

Мико вспоминала, как бросилась на Макото, когда он появился на пороге, полная решимости отнять его жизнь, если то, что он скажет, ей не понравится. Нож в её руке не был пустой угрозой – она удерживала его силой, чтобы не позволить лезвию вспороть беззащитное горло того, кто даже не представлял опасности. Макото был на её стороне, он протащил на себе Райдэна от убежища тэнгу до Небесного города, и одной Сияющей Богине известно, что стало бы с Райдэном, не будь Макото рядом. А она готова была его убить, не сомневаясь.

Это пугало Мико. Она боялась однажды не узнать себя.

Ицуки уводил их на юг. Находил укромно спрятанные бреши и даже ни разу не заглянул в карту. Интересно, – подумала Мико, – за свою долгую жизнь он исходил пешком весь остров? Она бы не удивилась, знай Ицуки каждый камешек и каждую брешь.

На рассвете нового дня Ицуки остановился у такой высокой скалы, что Мико, запрокинув голову, не могла разглядеть вершину. Он улыбнулся, стащил с ног дзори, повязал их на пояс и жестом показал, что нужно лезть наверх. Не дожидаясь ответа, развернулся и ухватился за ближайший выступ. Он двигался ловко и быстро, безошибочно выбирая выступы и иногда принимая такие безумные позы, что у Мико перехватывало дыхание от страха за него.

– А он в отличной форме для старика, которому пара тысяч лет, – пробубнила Мико, пытаясь запомнить, какие камни выбирает Ицуки для опоры. Приметила несколько больших уступов, на которых можно будет передохнуть. Надежд на то, что она взберётся наверх так же играючи, как Ицуки, Мико не питала. Если вообще взберётся.

– Красуется, – фыркнула Кёко и прочертила в воздухе изломанную линию. – Есть путь полегче. Держись за мной, волчонок, и мы быстренько вскарабкаемся.

Ицуки выглянул откуда-то из середины скалы, помахал им рукой, а потом сложил несколько замысловатых знаков. Кёко в ответ скривилась и закатила глаза.

– Что он сказал? – спросила Мико.

– «Поднимайте задницы, лентяйки».

Кёко проверила, надежно ли прикреплены к спине лук и дорожный мешок, поправила колчан на поясе и поползла вверх. Она то и дело останавливалась и оглядывалась, проверяя, поспевает ли Мико.

Мико не поспевала. Плечи и пальцы заболели почти сразу, меч мешался, спина и ладони вспотели, ноги тоже быстро устали. Мико выдыхала, когда могла ухватиться за крепкую ветку, не боясь соскользнуть вниз, или немного размять ноги, усевшись на достаточно большой уступ. Восхождение, кажется, длилось целую вечность, Мико умудрилась ободрать костяшки пальцев и ушибить коленку, но наконец Кёко схватила её под мышки и вытянула наверх.

Мико упёрлась ладонями в колени, пытаясь отдышаться. Отряхнув хакаму от пыли, она выпрямилась.

Ицуки стоял возле узкого входа в пещеру, над которой висел скрученный соломенный жгут с кисточками, намекая на то, что место принадлежит священным землям. Поклонившись, Ицуки вошёл внутрь. Кёко и Мико поспешили за ним.

Стены пещеры светились бледным зелёным светом, усыпанные крошкой мелких кристаллов. Пахло грибами и влажным деревом.

– И где-то тут похоронены обезьяны-великаны? – Будь Кёко повыше, ей пришлось бы пригибаться, чтобы не биться головой о потолок.

Ицуки кивнул и ответил. Мико в ожидании посмотрела на Кёко.

– Говорит, что их не хоронили, они сами приходили сюда умирать, когда чувствовали, что их время подходит к концу.

– А они не были бессмертными? – спросила Мико.

– «Были. Но не всем по душе жить вечно. Когда они уставали от существования, приходили сюда, чтобы завершить свой путь». – А как ты нашёл это место? – Ицуки пожал плечами. – «Я всегда знал, но никогда раньше тут не был».

Шаги эхом разлетались по пещере, а по стенам то и дело пробегали, прячась в тенях, ящерицы и мелкие жучки. Кристаллы становились больше, росли, делая проход ещё уже, – копьями подпирали с боков, свисали с потолка, угрожая оцарапать макушку. На полу блестела кристальная крошка, похрустывая под ногами.

Скоро проход начал расширяться, и наконец Ицуки остановился на широкой площадке и обернулся, ожидая, пока Мико и Кёко его догонят.

Поравнявшись с Ицуки, Мико замерла, затаив дыхание. Площадка заканчивалась резким обрывом. Пещера стала огромным, залитым зелёным светом залом, своды которого поддерживали неровные кристальные колонны, а пол был усыпан огромными костями. Их было так много, что не было видно камня под ними. Кое-где можно было разглядеть гигантские обезьяньи черепа с большими клыками.

– Хах. Я понимаю обезьян, в таком местечке любому захочется помереть, – хмыкнула Кёко. – Вопрос, как мы утащим такую громадину? Поищем мизинчик?

Ицуки покачал головой и показал перечень быстрых знаков.

– Говорит, белых обезьян здесь нет. Их кости очень ценные, поэтому они должны быть в другом месте. Ещё говорит, что кость нельзя будет забрать просто так, нужно будет спросить разрешения. У кого? У духов? А, ты сам справишься? Замечательно!

Спрятав ладони в рукавах, Ицуки начал спускаться по камням, которые образовывали своеобразную лестницу. Добравшись вниз, они пошли вдоль стены, стараясь обходить стороной кости. Голые рёбра высились над Мико, подобно цунами, готовому вот-вот опрокинуться и утащить её в океан мертвецов. Словно боясь, что кости вот-вот оживут и вправду погребут её под собой, Мико отступила в сторону, почти вплотную придвинувшись к стене. Ицуки и Кёко, кажется, чувствовали себя гораздо более спокойно. «Ну да, – подумала Мико, – бояться стоит