– О чём ты?

– Если бы я знала, – выдохнула Мико и приоткрыла сёдзи.

Мегуми лежала на футоне. Бледная, худая настолько, что кожа наголо обтягивала кости. Шёлк волос потускнел, алые губы стали синими, глаза были слегка приоткрыты, но уже ничего не могли увидеть. Ранмару обнимал её, плакал и кричал так, будто его резали заживо. Звал по имени и выл, не слыша ответа. С растерзанных запястий капала кровь, но он не обращал на это внимания. Такие же надрезы были и на запястьях Мегуми, но кровь из них не текла.

– Она отказывалась принимать его половину жизни, пока была жива. Боялась, что болезнь перекинется и на него, – голос Райдэна звучал затравленно и глухо. – А потом, когда она не могла сказать «нет», было уже слишком поздно.

– Это всё ты! – взревел Ранмару, прижимая Мегуми к себе и укачивая, будто ребёнка. – И ваши заговоры! Она не жалела себя, а ты ей потакал! Вы двое!.. Кому нужно было это геройство? У неё была семья! Зачем, Мегуми, зачем…

Райдэн заглянул в комнату.

– Позволь с ней проститься…

Ранмару вскинул на него полный гнева взгляд.

– Нет! Не приближайся к ней! Это должен был быть ты! Но не она, только не она! Убирайся с моих глаз!

Мико разозлилась. Что он несёт? Как он смеет не дать сыну проститься с матерью? Как только язык поворачивается говорить такое родному ребёнку? Она решительно шагнула в комнату, но снова оказалась в пустом коридоре.

Пахло кровью и травами, а туман поднялся до колен, Мико приходилось идти к единственной двери и вязнуть в нём, словно в киселе. Дверь привела её в спальню. Райдэн стоял перед Ранмару, на спине темнели две свежие раны.

– Ты не можешь забрать их! – Райдэн с трудом стоял на ногах, было видно, что каждое движение причиняло ему страшную боль.

– Прости, сын, но всё уже решено. Ты больше не можешь называться тэнгу и клан вести не можешь. Ты и сам это понимаешь. Клан – наследство Мегуми, она лелеяла и любила его, оберегала и желала тэнгу процветания. Я не могу оставить клан в руках того, кто даже собственные крылья сохранить не сумел. – Ранмару говорил сухо, почти равнодушно, только во взгляде его читалась тень сожаления.

– Прекратите! – Мико не желала это больше слушать. – Не смейте так говорить, вы себе даже представить не можете, что Райдэн вытерпел ради…

– Нет! – Райдэн испуганно сжался и обхватил голову руками. – Нет, не смотри! Ты не должна, только не ты! Пожалуйста, только не ты!

– Райдэн, подожди, всё хорошо, я с тобой! – Она попыталась схватить его за руки, но комнату заволок туман, и Мико буквально вышвырнуло из комнаты, втянуло в молочный морок и куда-то поволокло. Она захлёбывалась туманом, будто водой, хваталась за горло, но не чувствовала собственного тела, не видела ничего, кроме бесконечной мглы. Мглы, которая и её хотела сделать своей.

Всё бесполезно. Она не справится. Лучше умереть, чем влачить такое жалкое существование. Она никому не нужна. Как бы сильно она ни старалась, скольким бы ни жертвовала, это ничего не стоит. Она ничего не стоит. Даже Райдэн отказался от неё, предпочёл сгинуть в тумане, чем вернуться к ней. Она недостойна любви…

Мико вдохнула, судорожно хватая ртом воздух, и села, ошалело осматриваясь по сторонам. Она была в своей спальне, лежала на футоне – кто-то принёс её сюда и уложил под одеяло прямо в одежде. Ощущение реальности вернулось вместе с лучами солнца, которые забрались в окно. Боясь снова оказаться в тёмном коридоре, Мико поднялась на дрожащие ноги и вышла на балкон. Внизу раскинулся Небесный город. Никакого тумана. Обычное осеннее утро. Мико набрала полную грудь свежего воздуха. Села и облокотилась на перила.

Что хотел показать ей Райдэн? От его воспоминаний по коже бежали мурашки, а волосы на затылке начинали шевелиться. Но какая разница? Мико всё равно не сможет ему помочь. Она слабая, бесполезная… Мико тряхнула головой и резко выдохнула, ощущение собственной никчёмности давило на грудь.

– Это неправда, Мико, неправда, – твёрдо сказала она себе. – Ты не одна. И ты со всем справишься. Ты вытащишь Райдэна, чего бы тебе это ни стоило. – Она поднялась на ноги. – И начнёшь с того, что надерёшь задницу Акире.

Но Мико так и не сдвинулась с места, замерла, глядя на землю.

К замку приближалась крылатая тень. Она скользила по крышам домов, окутывала дорожки и, замерев над двором замка, стала уменьшаться. Сердце Мико ёкнуло.

У ворот приземлился Акира с Шином на руках.

Глава 20. О-Бороми

Акира стоял у стены, скрестив на груди руки, и с недовольным видом смотрел в окно. Такая и Шин разматывали бинты на безвольном теле Райдэна. Мико мерила шагами комнату, а Кёко, Ханзо, Сацуки и Ицуки ждали в другой – в основном для того, чтобы держать Кёко подальше от Акиры. Она норовила спустить на того свору Инугами или хотя бы просто хорошенько треснуть, но Шин очень просил её держать себя в руках.

«Только из уважения к старикам», – прорычала Кёко, не уточнив, кого именно имела в виду, и ушла. Акиру её угрозы не впечатлили, но на рожон он лезть не стал, ограничившись мрачным молчанием. Мико такой расклад устраивал.

Как только бинты слетели на пол, Шин издал тихий, сдавленный вздох. И Мико с Такаей тут же повернулись к нему.

– Что? – спросили они разом.

Шин привалился к стене и задумчиво погладил подбородок, подбирая слова. Ему тяжело было сидеть ровно, худые руки подрагивали, брови хмурились.

– Шин, не томи! – поторопила Мико, а Акира тихо зарычал у неё за спиной.

– О-Бороми.

– Не может быть, – замотал головой Такая. – Это же…

– Что это? – перебила его Мико, которая ничего не поняла.

– Ёкаи сотканы из магии, – после короткой паузы сказал Шин, глядя на Райдэна. – Кровь, мышцы, кости, душа – всё пропитано ею. Ёкаи творят магию силой мысли, созидают и… разрушают. Если говорить простыми словами, то мысли Райдэна отравляют его тело. Его душевная боль стала настолько сильной, что он не сумел с ней справиться.

– Это из-за того, что он лишился руки? – спросила Мико, хотя, кажется, уже знала ответ.

– Отчасти. Возможно, это потрясение стало последней каплей или началом. О-Бороми может «зреть» годами, капля за каплей, а может возникнуть спонтанно, после сильного потрясения…

– Всё это неважно, – отмахнулась Мико от Шина и ужасающих картин прошлого Райдэна, которые вспыхнули перед глазами. –