Едва мы перебрались через защитную стену в поселение, нас уже ждал пиршественный стол, причем расположенный поперек двора, одним концом уходящий внутрь пещеры, а другой стороной оставаясь снаружи. Таким образом и я смог присоединиться к всеобщему торжеству и отпраздновать наше возвращение. Наплевав на царящий во дворе холод, рядом со мной уселись самые близкие мне люди и гномы, ревниво потеснив остальных. Мастера братья, степенный Койн, не замолкающий ни на минуту Тикса, вновь обросший черной бородкой Мукри, глава охотников Литас, Тезка хозяйственник, конечно же не обошлось и без Рикара, усевшегося по правую руку от меня и по-хозяйски придвинувшего к себе поближе олений бок. Им не удалось избавиться только от трех человек — от снявших шлемы ниргалов, бесстрастно усевшихся за стол поближе ко мне, и от Аллариссы, плюхнувшейся на лавку рядом с Койном. Что самое удивительное, возвращению девушки обрадовались все без исключения. Особенно разохавшиеся от переизбытка чувств женщины, что сразу утащили Алю на теплую кухню и не отпускавшие ее до начала вечернего пиршества. Про пса и говорить нечего — пес едва от радости не помер, когда увидел свою любимую хозяйку и своим гавканьем наверняка переполошил половину Диких Земель. И разрушил половину кухни, когда наворачивал там бесконечные круги между столами. А следом за ним беспричинным весельем заразились остальные наши три новоприобретенные собаки и присоединились к вожаку, добавив шума и гама. Кончилось тем, что не выдержавшая такого собачьего бесчинства Нилиена вооружилась черпаком и безжалостно выгнала собачью семейку во двор. Там псины нашли новое развлечение, устроив возню в снегу вместе с визжавшими от счастья детьми и деловито ковыляющим на деревянной ноге гоблином Горкхи. Заметил я и нескладную фигурку Стефия, который, несколько криво улыбнувшись, поклонился мне издали и за столом сидел на противоположной от меня стороне. Да уж… вот оно церковное воспитание отца Флатиса, привившего подростку нетерпимость к страхолюдным тварям вроде меня. Еще одна головная боль.

Чуть поодаль от длинного стола расположились наши новые друзья сгархи — шесть огромных самцов и столько же самок, гораздо меньших в размерах и грациозней — даже с учетом их неимоверно раздувшихся мохнатых животов. Теперь я понял, что имел в виду Трехпалый, когда упоминал, что самки «отяжелели» и уже не могут охотиться самостоятельно. Со столь сильно отвисшими пузами особо не поохотишься — через двор пройти и то проблема. Для сгархов тоже было приготовлено пиршество — еще теплые оленьи туши, несколько отощавших за зиму кабанов и прорва мелкой живности типа зайцев. Причем все туши были уже освежёваны. Ну да, еще бы… сомневаюсь, что мой хозяйственник Тезка позволил бы сгархам портить хорошие зимние шкуры. За спинами со смаком вгрызающихся в мясо зверей виднелся темный проем прорубленного в скале хода, которого не было еще совсем недавно. Похоже, мои главные мастера, Древин, Дровин и Койн, в точности выполнили мои указания и подготовили для сгархов уютную берлогу.

У меня на языке вертелась тысяча вопросов, я хотел пройтись по поселению, сунуть свой ледяной нос в каждый угол и щель, поговорить с каждым без исключения, расспросить о делах, но сделать этого мне не позволили, едва ли не силком усадив за стол. Пришлось подчиниться и перенести все дела на следующий день.

Праздник продолжался до наступления темноты, и лишь когда вечерний мороз начал ощутимо покалывать за уши, все начали неохотно расходиться и то, лишь когда я, обеспокоенный здоровьем людей, не велел постепенно сворачиваться. Это мне, ледяному и промерзлому, ночной мороз только во благо, а остальные вмиг простудятся, а то и, не дай Создатель, до горячки дело дойдет. Руководствуясь этими же соображениями, я загнал в пещеру и обоих ниргалов, строго приказав выспаться и не показываться мне на глаза, покуда не прикажу. Да еще и велел снять свои несокрушимые доспехи и одеться в нормальную одежду. Пойманный мною за шиворот суетливый хозяйственник пообещал как следует приодеть ниргалов, и только тогда я успокоился.

Остаток вечера и ночь я провел во дворе — хотя, перед тем как удалиться в теплую пещеру, Рикар и сообщил, что мои новые апартаменты давно готовы и вход в них находится внутри коридора, ведущего в берлогу сгархов. Но уже стемнело, белоснежные звери давно скрылись внутри скалы, и я не хотел их беспокоить без надобности. Отпраздную новоселье завтра. Спать не хотелось абсолютно, и чтобы не терять время зря, я вооружился магическим пером и углубился в чтение книги об Искусстве, вовсю пользуясь своей новоприобретенной способностью видеть в кромешной тьме и изредка делая короткие пометки на полях книги или записывая на страницах своей рабочей тетради.

На этот раз я читал крайне неторопливо, не пропуская ни строчки на пожелтевших от времени листах. И чем больше страниц я перелистывал, тем сильнее удивлялся, замечая то, что в предыдущий раз ускользнуло от моего взора. В книге было подробнейшим образом описано все необходимое для подготовки, проведения ритуалов и прочих необходимых действий для осуществления самого главного — успешного создания и «проращивания» «Семени», в качестве которого выступал ограненный кусок горного хрусталя. И все было описано настолько доступным и ясным языком, что воспользоваться заключенной в книге информацией мог любой — от умудренного мага до юного пастушонка, если он умеет разбирать буквы и понимать их смысл. Крайне просто и доходчиво. Никаких замудренных слов, а ежели таковые и попадались, то тут же приводилось их подробное толкование. За свою жизнь я не видел книг с заклинаниями магов, но глубоко сомневаюсь, что они были настолько же доступны для понимания. Книга, что я держал в руках, была четкой и ясной… пошаговой инструкцией, рассчитанной на постижение самым тупым читателем и практиком, решившимся воплотить написанное в жизнь.

Единственное, чего я не нашел в книге, как бы ни старался, так это упоминания о том, что соединенное с человеком «Семя» может излечить его от паралича или еще какого-либо недуга. Ничего подобного там не было, и я не понял, почему ослепленный горем Кассиус Ван Лигас решил, что это может помочь его обездвиженному сыну. И надо отдать должное — владыка Гангриса, несмотря на всю свою одержимость, все же задавался этим вопросом, многократно повторив его на полях книги… а затем зачеркнув оставшиеся без ответа вопросы и глубоко вдавливая перо в бумагу, приписав: «Надо верить!» или же «Это последняя надежда!» М-да…

Впрочем, я точно знаю, что мои ледяные щупальца с легкостью высасывают жизненную энергию из любого источника и прямиком передают мне. То есть не из любого источника — например, ни один из ледяных ростков даже не попытался вонзиться в сгарха, хотя гигантский зверь, несомненно, живое существо из плоти и крови. Или нет?..

Еще одна загадка, в моем все увеличивающемся списке подобных непонятностей.

А еще за сегодняшнюю бессонную ночь я наконец узнал, для чего вообще нужны эти самые страхолюдные щупальца, и, познав истину, я надолго замер, задумчиво вглядываясь в редкие голубые огоньки, пробегающие внутри ледяных отростков.

Отмер я только с наступлением серого рассвета, когда из пещеры вывалились три фигуры и споро зашагали ко мне, разминая затекшие за время сна конечности. Рикар, Древин и Койн. Все верно, именно их я хотел видеть в первую очередь. Затем последует очередь хозяйственника и Стефия. Также я собирался побеседовать с Литасом, когда он вернется с ежедневной охоты. И эти беседы лишь крохотная часть того, что я собирался сделать за сегодняшний день. Пока что хватит с меня путешествий — пора заняться делами поселения вплотную.