— Конечно, — ответила я. — Но все-таки, как вы думаете, господин Тао, когда мы получим всю необходимую информацию, чтобы я смогла сорваться?

— Ты же понимаешь, что тебе никто не ответит на этот вопрос. К тому же, скажу тебе честно, действовать пока стоит не тебе, а другим людям. Не обижайся, но ты сейчас не боец — ты кормящая мамка с распоротым животом. Я понимаю, что бессмысленно призывать тебя к спокойствию, однако… Учти, я оценил то, что ты по моей просьбе назвала сына диким для России именем… моим именем. Я понимаю, разумеется, что ты сделала это в расчете на мою помощь. Ты эту помощь получишь! И ты получишь ее, и Маленький Тао получит назад свою мамочку. Поверь! Посмотри мне в глаза!

Я посмотрела в глаза Тао и чуть не закричала — они чем-то напомнили мне мой извечный кошмарный сон, в котором я вижу надвигающиеся на меня ячеистые глаза гигантской стрекозы. Я не сразу поняла, что ячейки в глазах старика — это просто отражение прямоугольных деревянных жалюзи на окнах. Но все равно в себя я пришла не сразу. А может быть, это отражение не было случайностью. И тем не менее, поймав его взгляд, я поняла, что жалость не является главной отличительной чертой характера Большого Тао. Мягкая манера разговаривать с людьми — это лишь наиболее удобная для него самого форма… Форма, и только! С содроганием я представила себе, что испытывал ненавистный мне китаец, когда старый Тао, так же спокойно глядя в его раскосые глаза, «попросил» его отрезать самому себе яйца. Бр-р-р!

— Сегодня пятница! — сказал старик. — Последний день рабочей недели. Ты покормила девочку?

— Да. А какая связь?

— Мы с тобой идем в ужинать в «Дракон Тао». Это самое роскошное место на острове. Это мой клуб. Мея останется с Линей.

— Я, честно говоря, не голодна. К тому же всегда можно поесть дома…

Тао усмехнулся:

— Я, как мне кажется, не спрашивал тебя, голодна ли ты. И, по-моему, не спрашивал твоего совета, хорошо ли есть дома. Я, кстати, сам всегда ем дома. Я сказал тебе — мы идем в «Дракон Тао». А это значит, что нам необходимо туда пойти, и мы туда пойдем. Переоденься, если считаешь нужным, и будь готова через двадцать минут.

Я сама не поняла, почему даже в мыслях не пыталась сопротивляться Большому Тао. Раз нужно идти, то, разумеется, пойдем! И конечно же, я считала нужным переодеться. На мне были хлопковые капри и короткий цветастый халат почти совсем без рукавов. Такая форма одежды позволяла мне не чувствовать жары и делать все самое необходимое. Кроме того, не более пары секунд требовалось для того, чтобы в случае необходимости вытащить затребованную младенцем сиську.

Через пятнадцать минут я была уже готова. Как ни странно, я легко влезла в вечерний брючный костюм, пошитый специально для меня в одном из лучших дизайнерских ателье Москвы. Заказан он был сразу после отъезда Лени с Олей, когда я еще не знала о своей беременности. Я боялась, что зря беру этот костюм с собой, так как после родов он должен стать мал. Но пессимистический прогноз не оправдался, меня в этот раз практически не разнесло. Чуть подкрасившись перед зеркалом, я проверила, как спит Линя, не мокрая ли она. Старая Мея, стоявшая рядом с кроваткой, положила мне на руку свою пергаментную ладонь. Не знаю почему, но это легкое прикосновение успокоило меня. Я улыбнулась ей и вышла на стоянку. Большой Тао уже сидел на переднем сиденье рядом с водителем. Я пристроилась сзади, и мы спокойно двинулись в сторону океана.

Я уже слышала раньше о клубе-ресторане «Дракон Тао», но никак не ассоциировала это название с именем своего нового друга. Каждое второе учреждение общепита в этих краях содержит в своем названии что-то драконье, и к этому я как-то сразу привыкла. Об этом заведении мне рассказал в свое время Космонавт. Он же поведал мне, что это единственное место на острове, где, наряду с фейсконтролем, существует еще и дресс-код. Но главной проблемой была регистрация всех клиентов. Судя по всему, для Космонавта все это было неприемлемо, и он даже не пытался туда сунуться «похлебать супцу» — любимое его выражение.

Ресторан располагался даже не на берегу, а, по сути дела, в самом океане. Он был построен из дерева и стоял на высоких сваях в небольшой лагуне на мелководье. От берега к нему вела извилистая деревянная дорожка, освещенная факелами. Никаких электрических осветительных приборов в ресторане не было вообще. Только свечи и факелы. Где в «Драконе Тао» находится кухня, я так и не поняла. Ослепительной красоты официантки возникали из ниоткуда и исчезали в никуда. Меня потрясло то, что в ресторане не было меню и никто не приносил посетителям счет.

— Это клуб, — пояснил Большой Тао. — Здесь нет посторонних посетителей. Каждый член клуба имеет право привести с собой не более трех гостей. Выбор блюд совсем невелик — каждый вечер не более пяти для любителей рыбы, морепродуктов и вегетарианцев. Мяса здесь не держат. Что готовить, определяет повар в зависимости от сезона и своей фантазии. Напитки к блюду подбирает сомелье. Он предлагает выбор из двух-трех вин. Для тех членов клуба, кто вообще не пьет алкоголь, в баре имеется пять лучших в мире сортов минеральной воды. Включая боржоми, разумеется! Счет составляет обычно от двухсот до пятисот долларов на человека и высылается на электронный или почтовый адрес члена клуба. Оплата только с банковского счета. Чаевые запрещены.

— А если счет покажется клиенту…

— Члену клуба! — поправил меня Большой Тао.

— Если счет за ужин покажется члену клуба, — продолжила я, — чрезмерно большим. Что делать тогда?

— Тогда он может его не оплачивать, но… тогда он навсегда выбывает из числа членов клуба «Дракон Тао».

— И часто такое случается?

Старик пожал плечами:

— За десять лет существования клуба ничего подобного не случалось ни разу! Но очередь в члены клуба велика. При первом посещении кандидат оставляет залог и заполняет анкету. Не менее месяца уходит на проверку данных.

Этот короткий разговор состоялся, пока я и старый Тао шли от берега к входу. Мы представляли собой довольно странную пару: молодая и, как мне самой кажется, еще вполне эффектная женщина в вечернем костюме и в авторских украшениях из чешского хрусталя и мой спутник-таец — сутулый, худощавый старик в цветастой шелковой рубахе, шортах и резиновых шлепанцах-вьетнамках. На левой руке его, правда, красовались черные керамические часы «Радо», но издалека они вполне могли сойти за копеечную подделку. На входе нас уже ждал, как я поняла, администратор или метрдотель. Это был сорокалетний, необычайно рослый для этой страны человек, одетый во фрак. Он с достоинством поклонился мне и приложился губами к сухой ладони моего спутника. Большой Тао что-то тихо сказал по-тайски, и человек с поклоном развернулся и нырнул во тьму.

— Я думаю, что мы с тобой получим удовольствие от беседы, которая будет происходить за соседним с нами столиком, — шепнул мне на ухо Большой Тао. — Но сами молчим! Как это по-русски: когда я ем, я глух и нем!

Я согласно кивнула.

После Лалита Чатурвэди и Крошки Сингха Большой Тао был третьим знакомым мне иностранцем, столь свободно владеющим русским языком.