прежде чем он снова окажется так близко к такой горячей девушке, как она.

Она отложила диски в сторону и снова коснулась его ноги.

— Ты готов?

— Да. Боже, да.

Поджав губы, он наклонился к ней, но она положила ладонь ему на грудь и оттолкнула его.

— Поцелуй стоит пятьдесят лишних баксов.

— У меня в кошельке сто восемьдесят, — oн учащенно дышал, сила его желания подавляла все остальные порывы. — Ты можешь получить все. Просто позволь мне слегка поцеловать тебя, прежде чем мы… ну, ты понимаешь…

Она хихикнула.

— Трахнемся?

Он сглотнул.

— Да.

— Ладно. Мы что-нибудь придумаем. Только пообещай, что не скажешь Зебу. Ему не нравится, когда я заключаю сделки с клиентами.

— Я никому не скажу. Я обещаю.

— Kруто. Достань свой член, пока я достану кое-что спереди.

Она высвободилась из его объятий и наклонилась вперед, просунув свое худощавое тело в щель между сиденьями, расположив свою задницу так, чтобы она была направлена прямо ему в лицо. Если повезет, он будет отвлекаться на ее округлости достаточно долго, чтобы успеть все сделать. Большой охотничий нож лежал на пассажирском сиденье. Пальцы ее правой руки обхватили его тяжелую рукоять.

Что-то коснулось ее задницы. Рука жертвы. Маленький грязный ублюдок позволил себе недозволенные ласки.

Еще одна пометка против него в книге судеб мрачного жнеца с косой, — подумала она.

Она улыбнулась и взглянула на него через плечо.

— Немного нетерпелив, а?

Он сжал ее ягодицу.

— Да. Что ты там делаешь?

— Тебе нужна была резинка, помнишь?

Он кивнул.

— О, да. Верно. Я забыл. Поторопись. Пожалуйста.

— Хорошо, детка. Сейчас.

Она подождала еще мгновение.

Вот и все, — подумала она. — Отсюда нет пути назад.

Что удивило ее больше всего в тот момент, так это полное отсутствие колебаний. Я хочу этого. Черт возьми, я действительно так думаю.

Держась к нему спиной, она начала отползать в заднюю часть машины. Она услышала, как он застонал в предвкушении. Затем она зарычала и, развернувшись, приставила большое лезвие к его горлу. Инстинкт заставил его отпрянуть в сторону, удивив ее своей быстрой реакцией. Но он был недостаточно быстр. Зазубренный край лезвия прорезал его футболку и скользнул по ключице, оставив на его теле глубокую кровавую борозду. Он закричал и отскочил от нее, когда она занесла нож для следующего удара. Он поднял руки, и лезвие вонзилось в ладонь, вызвав еще один поток крови, когда оно пронзило мышцы и задело кость. Она выдернула лезвие и снова втянула его обратно. Кровь хлынула из раны и ударила ей в лицо. Она почувствовала, как немного жидкости попало ей в рот, и поняла, что улыбается. Это заставило ее захихикать, понимая, какой сумасшедшей она, должно быть, выглядит в его глазах прямо сейчас. Он описался, маленький ребенок. Он вскрикнул и отвернулся от нее, хватаясь за дверную ручку. Его окровавленная рука обхватила ее и дернула, но дверь оставалась закрытой. Зеб включил защитные замки на задних дверях.

— Ты в ловушке, ублюдок.

Он посмотрел на нее и прислонился спиной к двери.

— Зачем ты это делаешь?!

— Почему бы и нет?

Она вонзила нож ему в бедро, целясь туда, где, по ее мнению, должна была находиться бедренная артерия. Он закричал и ударил ее здоровой ногой. Контратака застала ее врасплох. Его нога в ботинке ударила ее в живот и отбросила назад. Она ударилась о дверь у себя за спиной и закричала. Она уставилась на мужчину, в ней нарастала паника. Ножа у нее больше не было. Он все еще торчал у него из бедра. Он потянулся за ним в тот самый момент, когда она с криком отскочила от двери. Она была быстрее. Она вонзила лезвие глубже в его ногу, резко повернув его вбок. Он закричал и навалился на дверь со своей стороны. Джули выдернула нож из его ноги и воткнула ему в горло.

Прямо в яблочко. В яремную вену.

Она вытащила лезвие, выпустив при этом самый большой фонтан крови. Она почувствовала, как тепло брызнуло ей на грудь, и рассмеялась. Она наклонилась над ним, приблизившись как можно ближе к его лицу, и нараспев насмехалась над ним.

— Ты умрешь, и ты ничего не сможешь с этим поделать.

Он все еще дышал, но его глаза начали затуманиваться.

Зеб открыл переднюю дверь со стороны водителя и наклонился, чтобы посмотреть на кровавую бойню.

Джули улыбнулась ему.

— Ну и что ты думаешь? Я хорошо справилaсь? Я прошлa чертов тест Лулу?

Зеб улыбнулся.

— Ты молодец.

— Ура. Знаешь что?

— Что?

— Я хочу сделать это снова. Сегодня вечером.

Зеб просто уставился на нее.

Она закатила глаза.

— Да, я знаю. Я в ужасном состоянии. Я вся в крови. Но, на этот раз, я не буду привередничать. Мы не обязаны делать это одинаково. Давай просто возьмем кого-нибудь с собой. Кого-нибудь. Женщину, если хочешь. Мне насрать. Давай просто сделаем это. Хорошо?

— Тебе нужно успокоиться.

— НЕ НАДО, БЛЯДЬ, ГОВОРИТЬ МНЕ, ЧТОБЫ Я УСПОКОИЛАСЬ! — Джули сделала глубокий вдох и изобразила улыбку. — Я хочу кого-нибудь убить. Пожалуйста!

Зеб насторожился, но кивнул.

— Ладно.

Он разблокировал защитные замки, вытащил тело из машины и оттащил его к мусорному контейнеру. Джули забралась вперед и устроилась на переднем сиденье как раз вовремя, чтобы увидеть, как Зеб поднимает тело и бросает его в контейнер. Господи, он был сильным ублюдком. Он вернулся к машине, завел двигатель и поехал прочь от склада.

Джули начала смеяться и не могла остановиться больше минуты.

Зеб, нахмурившись, взглянул на нее.

— Что?

Ее улыбка была игривой.

— О, ничего. Ну… Я просто подумала… было бы здорово, если бы я оказалась еще более ебанутой, чем ты?

Она рассмеялась еще громче.

Зеб мрачно молчал и смотрел на дорогу впереди.

ГЛАВА 25

Запись в блоге "Дневник запутавшейся девушки", датированная 14 марта:

Mixedupgirl: Я снова засиделась допоздна, думая об этом. Что бы я хотела сделать. На что это было бы похоже. Я думаю, это все равно, что выключать свет, когда выходишь из комнаты, только ты никогда не сможешь включить его снова. Если только ты не обладаешь сверхспособностями, подобными божественным, или чем-то в этом роде. Но нет ни Бога, ни магии. Так что… да. Об этом так странно думать. Когда кто-то решает это сделать, это настоящая сила.

Я не знаю, хватит ли у меня когда-нибудь смелости сделать это. Хотя я бы с удовольствием. Я знаю, что не хочу такой жизни, какую хотят для меня мои родители. Они хотят, чтобы