но она отстранилась, едва заметно поморщившись. Села напротив, так что Мила видела ее лицо.

Что ж, девица интересная, блондинка с длинными прямыми волосами, очки в крутой оправе. Но что-то подсказало Миле, что стекла в очках простые. Судя по затылку Алексея, он говорил что-то своей визави, говорил жарко и много.

Стало быть, вот как. Стало быть, это девица – его любовница. Вот почему в последнее время он так часто ездил в Петербург. Надо же, а Мила всегда думала, что у него хорошая семья, жена славная, дочку он любит. Да и все так думали. Мила уверена была, что уж Лешка-то налево не пойдет, за то его и уважала.

Да, как выяснилось, она ошибалась. И не только в этом.

Вот именно, что ей за дело до его личных проблем? Пускай жена его блюдет. А ей, Миле, нужно со своими делами разобраться. У нее на хвосте Лева с братьями висят.

Стоп, так может, эта девица и уговорила Лешку украсть деньги? Говорят же, что мужики некоторые совершенно голову теряют, когда влюбляются. Нет, этот вопрос срочно надо прояснить.

– Дай пройти! – Милу ощутимо толкнули в бок, и мимо протиснулась гренадерского роста девица с подносом в руках.

На девице был длинный черный фартук, разноцветные волосы топорщились в разные стороны, в носу – маленькое колечко.

– Встала на дороге! – недовольно буркнула девица, проходя мимо и шаркая красными кроссовками, которые были размера не меньше сорок четвертого.

Мила посторонилась, и тут ее осенило, как можно подслушать разговор.

Она огляделась. Девица, похоже, была тут одна за всех. Поскольку приличную посуду подавали только в кафе, подразумевалось, что остальные посетители будут убирать за собой сами. Но посетители были некультурные, так что много грязи оставалось на столах.

Мила сняла куртку и спрятала ее в уголок под самым дальним столиком, затем начала убирать со столов бумажные тарелки и пакеты из-под жареной картошки, потихоньку дрейфуя к кафе. И вот, когда она уже подошла совсем близко, то снова как бы ненароком столкнулась с гренадерской девицей.

– Эй, ты чего тут делаешь? – заорала та.

– Работаю, – кратко ответила Мила.

– Вали отсюда, тут я работаю! – Девица двинула мощным плечом, хорошо, что Мила была начеку и успела сохранить равновесие и удержаться на ногах.

Она отошла в сторону и перехватила отвязную девку в коридорчике служебного помещения.

– Ты чего? – мигом взвилась та.

– Погуляй! – Мила сунула в карманчик синей блузы сложенную вдвое тысячную купюру. – Покури или кофе вон выпей! – Она кивнула в сторону.

– Чего? – мгновенно сориентировалась девица. – Это ты что мне сунула? Да за эти гроши…

– Остынь! – Мила добавила еще одну купюру. – Всего-то полчаса мне надо. Вряд ли ты тут большие бабки загребаешь, чаевых-то тебе наверняка не дают.

– Это точно, – неожиданно мирно согласилась девица и ушла, оставив Миле свой фартук.

Мила правильно угадала, этой чувырле вообще все было по фигу, а не то что грязная посуда. Тут же в закутке она сбросила комбинезон и осталась в джинсах и неприметном свитерочке. Платок решила для конспирации не снимать. Путаясь в длинном фартуке, она взяла брошенный девицей поднос и пошла к кафе.

Алексей с блондинкой говорили на повышенных тонах, так что Миле все было слышно.

– Сколько можно? – спрашивал он срывающимся голосом. – Ты понимаешь, как я рискую? И чем? Собственной жизнью! С этими людьми нельзя вступать в конфликт!

– Но ты уже вступил. – В противовес своему собеседнику блондинка была холодна.

Мила смогла рассмотреть ее поближе.

Что ж, девица интересная, стильная, видно, что не бедствует. И хоть оделась для этой забегаловки поскромнее, что, несомненно, говорит о ее уме, видно, что привыкла носить вещи дорогие. И все повадки говорят о том, что женщина она красивая, уверенная, успешная и знает себе цену. И что она нашла в Лешке?

Ведь он… в общем, он ничего особенного из себя не представляет, внезапно поняла Мила. Вот именно, обычный заурядный провинциал, не богат, не красив и ума немного, раз карьеры особой не сделал.

Нет, конечно, для своей жены он, может, и хорош. Но для этой… не того поля он ягода, не того полета птица, это уж точно.

– Ты же сам принял это решение! – твердо повторила блондинка, и Мила тотчас уверилась, что это она его надоумила, она внушила ему эту мысль, да еще убедила Алексея, что это была его идея. Что ж, видно, что баба умная.

– Я это сделал ради нас! – признался Алексей. – Ради тебя! Ради нашего будущего!

«Врет», – тотчас почувствовала Мила, она прекрасно знала все оттенки его голоса.

Очевидно, блондинка тоже это знала, потому что она криво усмехнулась.

– Ты это сделал, потому что тебе осточертела та жизнь, которую ты вел до сих пор, – сказала она, – и наша встреча помогла тебе это понять. Открыла тебе глаза.

– Ну да, – он охотно согласился, – мне все обрыдло. Жена – дура, дочка – кривляка и капризуля, теща – зараза, эти Ованесовы, что презирают всех людей и думают, что им все дозволено. И эта овца Милка, которая вечно смотрит глазами недоеной коровы.

– Так овца или корова? – фыркнула блондинка, и Миле захотелось со всего размаха хлопнуть ее по лбу чашкой.

Интересно, очки разобьются или нет?

– Черт с ней! – Алексей поморщился. – Такие люди, заешь ли, просто просят, чтобы их использовали. Доверчивая до глупости, да то, что муж ей рога наставляет, полгорода знало, а она – ни сном ни духом. Смотрит глазищами своими, всех людей ангелами считает. Казалось бы, нарвалась уже по полной, чуть квартиры не лишил ее тот мерзавец, так нет же, снова всем верит!

«Не всем, а только тебе, – горько подумала Мила, – спасибо, что глаза раскрыл…»

Стало быть, вот как отозвалась ей его дружба. Да что там, это только Мила считала его близким другом, а он…

Мила вдруг поняла, что и на работу-то он взял ее к Ованесовым с дальним прицелом, чтобы потом подставить. Может, точного плана у него тогда еще и не было, но сам сказал, что такой овцой, как она, грех не воспользоваться. Она ему доверяла, так что он стащил у нее платежки, а подделать ее подпись ему – пара пустяков, столько лет за одной партой сидели.

Она тихонько ходила вокруг, стараясь не делать резких движений и не слишком приближаться. Ни к чему попадаться на глаза этой наблюдательной блондинке.

Между тем за столиком атмосфера понемногу сгущалась.

– Сколько можно ждать? – вопрошал Алексей трагическим голосом. – Ты понимаешь, что каждый день, да что там, каждый час этого