Альбина ушла. И стало что-то совсем неуютно. Наклонившись, крепко обнимаю Фройнда. Хорошо, что теперь его никто не запирает.

– Что же тут творится, а, друг? Во что я ввязалась даже того не понимая?

Баринов вернулся спустя несколько минут.

– Стало холоднее пойдем в дом? – предложил Марат, кладя руки мне на плечи.

Кивнула.

В гостиную Фройнд спокойно идет с нами. То есть у него и в дом свободный доступ. Предпочла сесть в кресло, чтобы оставить между собой и Маратом хоть какое-то расстояние. В этот раз пес предпочел общество хозяина, умостившись рядом с ним на диване.

Выжидающе смотрю на Баринова.

– Что тебя сейчас больше всего интересует? – спрашивает шеф.

– Как самочувствие?

– Относительно в порядке.

– То есть ты мог и сам приехать?

– Мог, но мне рекомендован постельный режим пару дней, – Марат прищурился и взгляда с меня не сводит.

Киваю на собаку.

– До происшествия я предпочитал жить в квартире, это ближе к работе да и в принципе удобнее. Каждый день гулял с Фройндом в парке. В тот день напали на меня. Тот, от кого я это мало ожидал.

– То есть известно, кто это сделал? Его поймали? Понес наказание?

– Известно, думаю, да, понес, но не с помощью правосудия.

– А как? И вообще к чему были все эти тайны с Фройндом?

– Ты видела меня впервые не в самом для меня приятном положении. И раз уж все равно об этом не вспомнила, то я посчитал, что лучше начать знакомство и общение с чистого листа.

– Все это не очень приятно. Я чувствую себя обманутой.

– Прости. В последнее время я стал довольно недоверчив и осторожен. Не хотел, чтобы ты знала, насколько хорошо к тебе отношусь.

– Это странно. Так что с нападавшим?

– Это девушка. Моя бывшая девушка. Мы расстались и она не смогла этого принять. Когда встретил ее в парке не отреагировал должным образом, поскольку не считал опасной. Охраны при мне тогда тоже еще не водилось. Нашли нападавшую в реке с разбитой головой. Как она оказалась в воде, так и не выяснили. Так же еще установили, что она была беременна. Правда, не от меня.

По спине пробежал холодок. Да уж, жуть.

Поежилась.

– Она именно убить хотела?

– Полагаю, да, иначе зачем в меня тыкать ножом? Ее смог отогнать Фройнд, я не сразу дал ему команду. Атаковать она больше не решилась, сбежала. Думаю, опасалась, что лай Фройнда привлечет внимание.

Устало потерла глаза руками. Как-то всего было слишком в последнее время.

– Ника, – раздается вкрадчивый голос Марата. – Предлагаю лечь сегодня пораньше, завтра договорим, если у тебя будут вопросы.

Это Баринов так ненавязчиво ставит перед фактом, что остаюсь сегодня на ночь тут?

– А что с Захаром? Не могу до него дозвониться.

– Я думаю, с ним все хорошо, – Марат улыбнулся так, что мне сразу стало, что ничего хорошего. Так в кино улыбаются коварные злобные гении.

– Я надеюсь, он жив, здоров?

– И даже не за решеткой. Удивительно, что он до сих пор тебе не позвонил.

– Ну серьезно, что с ним?

– Я не слежу за его жизнью.

– То есть Захар без проблем освободился?

– Ему пришлось понести некоторые материальные потери ради этого.

– Откупился? Вы с ним договорились?

– Вроде того.

– Ну ладно. Поздно уже, поеду домой.

Я все еще на взводе, Марат продолжает постоянно не договаривать, да и вообще настрой как для увольнения.

– Как скажешь, – Баринов не спорит. – Я тебя провожу.

Марат встает, но тяжело так, морщась при этом.

– Болит? – я заволновалась, подступают ближе. – Что там, покажи. Котов по ране ударил?

– Нет, – усмехается шеф, начав неспешно расстегивать рубашку. Неужели? До этого никогда при свете верх не оголял. – У меня была операция относительно недавно. По свежему шву кастетом попал.

– У Захара был кастет?! – громко возмутилась я. А тогда даже не обратила внимания.

Тем временем рубашка уже почти расстегнута. Я сама нетерпеливо хватаюсь за ее края и распахиваю. Наконец-то до начальственного тела добралась и можно спокойно рассмотреть.

О-о, понятно, почему не хотел показываться. Вопросы у меня по любому бы возникли. Видно, что шрамы не старые. Над сердцем, тянется от шеи и по груди, пара на животе, и внизу живота повязка наклеена, куда, видимо, пришелся удар Захара.

Блин, жалко так. Особенно как представлю, как все происходило.

Порывисто и в то же время осторожно обняла Марата и зажмурилась.

Баринов кладет мне руку на голову, гладит, его пальцы зарываются в мои волосы. Он наклоняется к моему уху, горячее дыхание обжигает и вызывает толпу мурашек.

– Я редко когда такое предлагаю красивым, соблазнительным девушкам, но… давай всю ночь смотреть кино, устроив безудержный пикник на постели.

Хмыкнула.

– Очень соблазнительно.

Шрамы, кстати, Баринову идут. Крепкое накачанное мужское тело, он словно воин после жаркой битвы, а не холеный бизнесмен. У меня руки так и тянутся пощупать.

Ночь прошла лениво-классно, в постельном режиме, где огромная кровать в бариновской спальне это – уютный островок неги и безделья. В компании Марата так вообще особый вид удовольствия. Потому что в дополнение идут объятия, комплименты на ушко, поцелуи. И ведь ничего большего между нами в эту ночь не было. Во всяком случае в физическом плане. Болтали о разном.

– Я, кстати, заявление на увольнение заму твоему отправила, – уже засыпая, сообщила я.

– Я в курсе.

– Думаю, все-таки стоит уволиться – нехорошо это все как-то, работу с личным мешать.

– Я против, – серьезно отвечает Марат. – Если тебя что-то смущает, можно поменять должность, но место – ни к чему. К сожалению, у меня плотный рабочий график, а так есть лазейка, чтобы чаще общаться.

Вспомнила недавнее “общение” в кабинете у Баринова. Ну да, ну да.

– Я подумаю, – почти уплывая в сон, отвечаю я. – Сейчас усну, пойду к себе спать.

– Зачем? – спрашивает шеф, притягивая к себе ближе и укрывая одеялом. На работе под боком, тут под боком. Такая вот странная работа.

– А если бы Фройнд не выбрался из вольера, ты бы сегодня его показал?

– Возможно.

– Ага, то есть не уверен.

– Так уж вышло, что я в принципе довольно скрытен в личных вопросах. И мне непросто подпускать к себе людей. Если для поверхностных встреч и общения, то без проблем.