– Некая Марлен Семенова. Она назвала имя погибшей роженицы – Алиса Семенова. Сказала, что это ее дочь. А затем подмахнула документы, в которых говорилось, что тела матери и ребенка выданы для захоронения ближайшей родственнице.

– Этой Марлен?

– Да. Но по факту, похоронены были посторонние друг другу мать и дитя. Уверена, что не было никакой Алисы Семеновой и ее ребенка. А была ваша Анечка и какой-то чужой ребенок. А ребенок самой Анечки отправился в детский дом как отказник матери-алкашки.

– Ничего не понимаю, – помотала головой Эва. – К чему было все это чудовищное нагромождение лжи?

– Полагаю, что кто-то очень не хотел, чтобы младенец был бы найден его настоящими родственниками. И также этот кто-то очень хотел, чтобы судьба Анечки осталась бы для ее родных неизвестной.

Пальцы на руках у Эвы сжались в кулаки. А сама она грозно насупилась.

– И кто? – воинственно произнесла она. – Кто этот человек? А?!

Саша хотела ответить, но в этот момент в коридоре появился Юра. Он кивнул Никифору.

– Пойдемте, я познакомлю вас с вашими родственниками.

Никифор хоть и поднялся, но выглядел растерянным и двигаться не торопился. А вот Эва соображала быстрей.

Она и объяснила Никифору:

– Эти двое, которых допрашивал наш следователь, похоже, являются родителями пацана, который заделал ребенка нашей Аньке! Дед, шевели ластами быстрее, сейчас тебе предстоит познакомиться с нашими сватами!

И видя, что Никифор по-прежнему пребывает в шоке и не шевелится, Эва без всяких церемоний начала подталкивать его к дверям кабинета. А когда Никифор пытался возражать, попросту пихнула его своей сильной рукой так, что дедушка пулей пролетел навстречу к своей новой родне.

Со своей стороны, родители Гоши не проявили никакой радости или энтузиазма от такой встречи.

Тем не менее Колпаков их представил остальным:

– Элеонора и Сигизмунд. Маститый ученый из Наукограда и его уважаемая супруга.

Выглядели оба уважаемых и маститых изрядно помятыми, но вели себя при этом весьма агрессивно.

– Не понимаю, по какой причине нас задержали и доставили в это место! – воскликнула красивая статная женщина – мать Гоши. – Это наглый произвол!

– Я буду жаловаться! – добавил ее супруг.

– Жалуйтесь! – разрешил им Колпаков. – Верните ребенка, которого вы похитили, и жалуйтесь, сколько вам будет угодно. Из СИЗО вам это будет сделать легко, просто и удобно.

Но задержанные почему-то не оценили доброты Колпакова. После его слов про СИЗО они насупились еще сильней и угрюмо застыли на своих стульях.

Воспользовавшись моментом, Саша пристально вгляделась в лицо Гошиного папаши. Сейчас он был без шляпы, но очки были на месте. Хоть и криво, но они все же сидели на его пухлом ухоженном лице. И да, это был тот самый мужчина, которого она видела на кладбище в день похорон Елены Шепелевой.

И еще раньше она тоже встречала его. Теперь она вспомнила, где это было. Их встреча состоялась возле дома Никифора. Поняв это, сыщица могла поклясться, что этот человек уже не один день следил за передвижениями тех, кто так или иначе был связан с Мишенькой. И жена его, надо полагать, тоже была с ним рядом. Во всяком случае, на кладбище она вполне могла быть той самой женской спиной, которая мелькнула перед Сашей и Юрой.

– Где ребенок? – спросил у супругов Колпаков. – Я задаю вам этот вопрос уже не первый раз, но ответа на него до сих пор не получил. Учтите, что мы в курсе ваших планов. И если вы и дальше станете запираться, то вам придется туго. Ведь факт похищения вами этого ребенка уже зафиксирован камерами видеонаблюдения.

С его стороны это был блеф чистой воды, но подозреваемые об этом не знали и попались в уготованную им ловушку.

Отец Гоши переглянулся со своей женой и неохотно, но все же ответил:

– Мы не знаем, где он. Мальчик убежал от нас.

– Никакого похищения не было, – добавила его жена. – Мы взяли ребенка, чтобы немного покатать его на машине. А он сбежал! Куда, мы не знаем. Где он сейчас, тоже не знаем. В чем наша вина? Ни в чем! Ищите ребенка, а нас отпустите!

– Ну, допустим. А зачем вообще было его похищать?

– Мы не похищали, мы взяли покататься.

– И часто вы так катаете чужих детей? Зачем вы забрали мальчика?

Задавший вопрос Колпаков не ждал на него ответа, но неожиданно получил его.

Сигизмунд промолчал, а вот Элеонора ответила:

– Мы сделали это ради нашего сына!

Ее супруг при этих словах вздрогнул. Он тоже поднял голову и теперь смотрел на свою жену со смесью отчаяния и ужаса.

Но та даже не взглянула на мужа и невозмутимо продолжала:

– Все ради нашего тяжело больного мальчика! Наш Георгий… Он умирает. И перед смертью у него одно лишь желание, повидать своего сыночка, свою кровиночку!

– М-м-м… То есть вся ваша семья прекрасно знала о том, что у вашего сына Гоши был ребенок?

– Ну, конечно, я знала! Анечка с животом жила у нас в квартире полгода! Мы с отцом были вынуждены уехать обустраиваться в нашем новом доме, который мужу и всей нашей семье предоставили для проживания в Наукограде. На какое-то время мы оставили своего мальчика фактически одного, вот он и воспользовался нашим отсутствием. Юность! Любовь! Она вскружила Гоше голову. И он пошел на поводу у своих чувств, поселил дома свою любимую с ребенком у нее в животе. Разумеется, знай мы о том, что между детьми происходит, никогда бы не допустили такого. Но что сделано, то сделано. Гоша приехал к нам, все рассказал, я немедленно бросилась к невестке.

– И выгнали ее из своего дома! Беременную и еле живую от той ненависти, которую вы излили на ее голову!

Но Элеонора с таким утверждением не согласилась:

– Что вы такое говорите? – возмутилась она. – Какая ненависть? Только любовь!

– Но вы же не станете отрицать, что между вами был скандал. Вы ужасно оскорбляли Анечку. Называли ее женщиной с пониженной социальной ответственностью. Ваши бывшие соседи слышали, как вы явились после долгого отсутствия и на кого-то громко кричали. Даже проклинали и желали смерти ей и ее выродку.

– Не было такого!

– К своему прискорбию, вынужден констатировать, что следствие по розыску пропавшей Анечки было проведено с грубейшими нарушениями и виновные в халатности будут привлечены к ответственности. Впрочем, их можно оправдать тем, что они никак не ожидали, что восьмиклассница может оказаться глубоко беременной, и полагали, что скандал произошел по другой причине и речь идет о любовнице вашего мужа, которую вы и ругали.

– Я ничего плохого Анечке не желала. Разумеется, пожурила ее слегка. Но это же любя и для ее же пользы! Девочка должна была понять, что она натворила!