А что если я приеду на бал, а Лера так и не решится воспользоваться приглашением? И я, как идиот, буду ждать свою Золушку, которая предпочтёт принцу пылесос? Ведь я посмел насорить в её квартире розовыми лепестками!

Может, я зря поддался романтике города? Надо было по приезду сразу явиться к Ламповой и спросить напрямик, выйдет ли она за меня. И, получив отказ, вернуться в холодную Россию, обратно в компанию своего отца, к разработке приложений.

Или же…

Увидев сияющее от украшающих огней здание, я натянул поводья и, остановив коня, судорожно вдохнул при виде вереницы подъезжающих карет. Всё будет сложнее, чем я думал. В какой из них может быть моя Лампова? А что, если я её упущу? Тут столько людей, что это не сложно. Я и не предполагал, что каждая вторая женщина или девушка прибудут на бал в белом платье.

Пришпорив коня, я направил его к входу галопом, чем привлёк ещё больше внимания. Кажется, гости решили, что я нанятый актёр. Мне рукоплескали, свистели, подбадривали криками. А когда я спешился у входа, окружили плотным кольцом. Вспышки фотоаппаратов и сотовых слепили, крики дезориентировали, в свете прожекторов все дамы казались одинаковыми, а небо давило темнотой…

Но всё это перестало иметь значение, когда я увидел её.

Валерия была прекрасна! В наряде снежного-голубоватого оттенка она казалась выполненной из хрусталя снежинкой. Её лазурные глаза сияли, будто два топаза, а нежные губы так и манили мягким блеском. Спускаясь с подножки кареты, девушка приподняла длинную юбку, и я увидел те самые туфли.

Лампова наверняка грохнется! Она же не умеет на них ходить.

Я вырвался из окружившей меня толпы и бросился к ней, успев в последний момент. Лера, запнувшись каблуком, всплеснула руками и беспомощно рухнула в мои объятия.

Мне зааплодировали, а Лампова посмотрела так, что сердце застыло и перестало биться.

— Зачем ты здесь?

Лера растерянно моргнула, глядя на меня так, будто я пришёл из сказки. Конечно, я этого и добивался, — костюм, белый жеребец… — но не для того, чтобы Лампова смотрела на меня, будто я вылез из кувшина.

Кстати!

— Чтобы потребовать своё желание, — выдохнул я.

— Ч-что? — икнула она.

— А ты забыла? — поставив её на землю, ехидно уточнил я. — Ты мне должна три желания. Насколько я помню, исполнила лишь одно! Я ждал-ждал, но ты не спешила отдавать долг. Поэтому я приехал забрать его сам!

— Какой ты требовательный, — ухмыльнулась Лера. Кажется, она немного оправилась от изумления. — Потратить столько времени и средств… — полоснула меня льдом лазурного взгляда: — Что же ты хочешь, мистер Джинн?

— Простите, — подскочил к нам один из обслуживающих бал людей. — Вы задерживаете процессию. Будьте так любезны продолжить беседу внутри здания.

— Разумеется, — широко улыбнулся и протянул руку. Дождался, когда Лампова вцепится в неё, как в соломинку, и практически потащил Леру к входу. — Клянусь, ты единственная девушка в моей жизни, которая не умеет ходить на каблуках!

— Клянусь, — тем же тоном ответила эта вредина, — Ты единственный парень в моей жизни, который заставляет меня это делать!

— Я заставлял? — удивился я и подмигнул: — Лишь желал, чтобы ты затмила всех своей красотой… и длиной ног!

Улыбка её растаяла, а глаза наполнились слезами. Я озадаченно уточнил:

— Лампова, ты чего? Не пугай меня. Почему ты плачешь? Неужели, так больно ногам?!

— Нет, — зажмурившись, помотала она головой. — Просто… Ты так смотрел на меня раньше. И сейчас… Я…

Услышав знакомый «дзинь», слегка приглушенный тканью костюма, звук, я понял, что Лера имела в виду. Обхватил её лицо ладонями и, заставив посмотреть на себя, иронично спросил:

— Оп-па! Аппарат сработал! — Лампова глянула на меня и улыбнулась сквозь слёзы. Я же тихо уточнил: — Что тебя так осчастливило?

— Я думала, что уже никогда тебя не увижу, — почти шёпотом пояснила она, — а вдруг появился. Вот и обрадовалась.

Заиграла музыка, и объявили танец дебютанток. Я отстранился и потянул Валерию к выстраивающимся парам, но девушка заупрямилась:

— Я и ходить на каблуках не в силах. А танцевать и подавно!

— Моё второе желание, — напомнил я, практически вытаскивая Леру в середину зала. — Ты обязана повиноваться. Потанцуй со мной!

— Я не умею, — округлив глаза, прошипела Лампова. — Или ты забыл?!

— Мои ноги помнят, — рассмеялся я и уточнил: — Не умеешь вальсировать? Что с того? — прижав девушку к себе, приподнял над полом. — Не переживай об этом ни секунды. Я же Джинн!

Зазвучала музыка, и пары плавно задвигались, и я влился в общий строй, кружа в объятиях свою хвостатую заразу.

Такого счастья я никогда в жизни не испытывала. Будто попала в сказку, в самый прекрасный сон! Я ничуть не жалела о том, что решилась принять у курьера платье и сесть в заказанную незнакомым преследователем карету. Лишь переживала, как чувствует себя подруга. В принципе я и согласилась поехать на Венский бал лишь только затем, чтобы не переживать об Агне. Она запретила приезжать, а я бы извелась дома.

И сейчас, глядя в изумрудные глаза Джинова, понимала, что подруга была во всём права, и от осознания этого темнело в глазах, а сердце обливалось кровью.

Как же я была слепа! Не видела, что Костя повторял всё то, что я делала, когда была влюблена в Джинова в школе. И голуби, и записки, и фотографии, сделанные тайком… Пирожные и печенья ручной работы.

— Ты узнал меня?

Вопрос вырвался, хотя я не думала его задавать.

— Зачем спрашивать то, что и так известно? — приподнял он бровь.

Мы сидели на скамейке тенистого парка рядом с распахнутыми дверями одного из танцевальных залов. Доносилась музыка, звенел смех и бокалы. Иногда в парк кто-то выходил подышать, но, увидев нас, с улыбкой возвращались или же проходили дальше.

— Просто, — смутилась я, — Не думала, что когда-нибудь узнаешь.

— Ты не сильно изменилась, — неожиданно признался он. — Такая же смелая и с отчаянной верой в людей, как и тогда. Это я был слеп. Прости меня, Лампова.

— Я не сержусь, — шепнула я и тайком смахнула слезу. — Я и сама была не права. Ненавидела тебя всё это время, и так обрадовалась возможности отомстить… Но лишь осознала, что ничего не изменилось за эти годы. Ты прав, я не сильно изменилась. Такая же влюблённая дурочка, без лица и фигуры…

— Бред, — перебил он и наградил меня тяжёлым взглядом. — Та девчонка, которую я нёс до медпункта, была очень миленькой и фигуристой. И мне нравилось получать печенья и записки, я лишь делал вид, что это бесит. Пойми, я же был пацаном! Хотел выглядеть крутым. А на самом деле хвастался тем, что ты в меня так сильно влюбилась. Ну и доигрался. Слухи дошли до отца, и он приказал Глебу объяснить мне, чем может обернуться связь с несовершеннолетней.