– Как обстоит дело с солнечными помехами? – спросил Смит.

– Они присутствуют, но ведь корабль нас слышит. А если нас слышит корабль, мы должны слышать Среду.

– Почему нам никто ничего не сказал? – внезапно спросил профессор Троубридж. – Это преступление! Подвергнуть научную экспедицию опасности биологического заражения и не предупредить ни одним словом! Это самое настоящее преступление!

– Ваших людей, – сказал Смит, – постоянно предупреждали – и свидетельства тому содержатся в журналах радиопереговоров – о том, чтобы они держались подальше от места падения самолета. А ваша контора с таким же постоянством заверяла нас в том, что они так и делают. Кроме того, что бы ни случилось с вашими людьми, сибирская язва тут ни при чем.

– Вы так в этом уверены, подполковник? – с вызовом спросил Троубридж.

– Да, уверен, – терпеливо ответил Смит. – Позвольте мне напомнить вам о том, что я являюсь врачом и имею богатый опыт в этой области. В последние годы у меня установились очень тесные рабочие отношения с Bacillis anthracis, и, что бы там ни произошло, она тут ни при чем.

Смит повернулся к Троубриджу и посмотрел ему в глаза. Их разделяло не более полуметра.

– Доктор, – заговорил он, переходя в атаку, – если вы и ваши люди что-нибудь скрываете относительно того, что происходит на острове, сейчас самое время рассказать правду!

От удивления челюсть ученого отвисла, а затем он возмутился:

– Я? Мы? Что нам скрывать?

– Не знаю, в том-то и заключается проблема. Могли ли члены вашей экспедиции нанести втихомолку визит на упавший бомбардировщик? Могли они узнать о том, что на его борту находится груз биологического оружия? Могли передать эту информацию кому-нибудь за пределами острова?

Троубридж сидел, как громом пораженный.

– Нет! Конечно, нет! Если бы мы хотя бы догадывались о том, что на острове присутствует такое, мы бы… мы бы…

– Начали бы искать покупателя на Интернет-аукционе E-Bay? – вкрадчиво подсказала Валентина Метрейс. Резко повернув к ней голову, ученый наткнулся на стальной взгляд ее серых глаз. – Доктор, – продолжала она, – я могу назвать вам с полдюжины стран-изгоев, готовых опустошать свою казну, чтобы завладеть подобным биологическим оружием, и, кроме того, вы не представляете, насколько причудливо влияет семизначный счет в швейцарском банке на человеческую мораль и этику.

– Именно поэтому Соединенные Штаты и Российская Федерация сделали все, чтобы наружу не просочилось ни одного слова о том, какой груз нес упавший бомбардировщик, – добавил Смит.

– К сожалению, доктор, – продолжала добивать ученого Валентина, – как мы видим, хоть одно слово об этом да просочилось. Возможно, от русских, возможно, от наших, а возможно, от кого-то из вас. Как бы то ни было, какие-то очень плохие дяди теперь знают о том, что находится в самолете, и хотят наложить на это лапу. Меня и моих товарищей едва не убили из-за этого. Но что еще хуже, в опасности оказались миллионы ни в чем не повинных людей.

Валентина Метрейс улыбнулась. Если бы у женщины были клыки, они бы сейчас непременно блеснули в свете поднимающегося солнца.

– Можете не сомневаться, дорогой доктор Троубридж, мы намерены выяснить, у кого слишком длинный язык. И когда мы это узнаем, он – или она – будет примерно наказан.

Троубридж ничего не ответил. Его била крупная дрожь.

– После «Аида», «Лазаря» и еще целого ряда чудовищных событий правительства всех стран мира воспринимают подобные вещи очень серьезно, – сказал Смит. – То же относится ко мне и к остальным членам этой команды. А теперь, когда мы доверились вам, доктор, я бы хотел… Нет, не то слово. Я требую, чтобы вы также отнеслись к этому со всей серьезностью. Вы меня поняли?

– Да.

Внезапно от сильного порыва ветра вертолет дернулся и крутанулся по горизонтальной оси. Выправив машину, Рэнди сообщила:

– По всей видимости, впереди – шквальный фронт.

– Но до острова-то мы долетим? – осведомился Смит.

– Я думаю… – начала Рэнди, а затем, поглядев в подернутые морозным рисунком окна, закончила фразу: – …Мы уже долетели.

Вдали, почти у затянутого дымкой горизонта, возникла ломаная береговая линия – обширнее, чем ледяные горы, над которыми они пролетали, с темными выступами скал на фоне снежного покрова и двумя далекими пиками, вершины которых терялись в тяжелых облаках.

Остров Среда. Они до него все-таки добрались.

Профессор Метрейс подалась вперед.

– Мы можем приземлиться прямо возле самолета? – спросила она. – Нам понадобится не больше пяти минут, чтобы определить наличие или отсутствие груза.

Смыслов посмотрел на нее через плечо.

– Не уверен, что стоит это делать, подполковник. Небо к северу от острова выглядит угрожающе. Мисс Рассел права, на нас надвигается шквальный фронт. Возможно, снегопад, а уж ветер – так это наверняка. Впрочем, ветер здесь никогда не стихает.

– Он прав, Джон, – вмешалась Рэнди. – Эта седловина – скверное место для посадки вертолета, тем более когда ухудшается погода.

Смит и сам видел – темнеющие облака прямо на глазах подбирались все ближе к острову. Нужно было совершить посадку как можно скорее, пока арктическая непогода не принялась вытряхивать из них душу.

– Ладно, Рэнди, сообщи на «Хейли», что мы сядем в лагере, а к месту крушения пойдем пешком.

Валентина негромко застонала.

– О, боже! То-то будет весело!

Через пять минут они уже кружили над научной станцией острова Среда. Преимущества посадки здесь теперь были очевидны. Ветер, дующий с седловины, заставлял «Лонг Рейнджер» выполнять неуклюжий танец в воздухе, а пики-близнецы стали почти не видны за пеленой мечущегося снега.

На шум вертолета из домиков никто не вышел.

Вертолетная площадка лагеря находилась примерно в восьмидесяти метрах от строений. Снег здесь был утоптан, а на его поверхности красовалась большая оранжевая буква «Н», нанесенная краской из пульверизатора. Чтобы хоть как-то спрятать летательный аппарат от ветра, рядом с площадкой из больших снежных блоков было сооружено защитное укрытие в виде буквы V.

Выровняв вертолет, Рэнди стала снижаться, и вот, взметнув снежный вихрь потоком воздуха от винтов, «Лонг Рейнджер» прикоснулся понтонами к посадочной площадке.

Смит тут же выпрыгнул через пассажирскую дверь, держа «SR-25» у груди, и, пригибаясь под вращающимися лопастями, метнулся к концу защитного снежного треугольника, находившегося ближе к домикам. Надев капюшон маскхалата, он опустился на одно колено и слился со снежным бруствером, подняв винтовку и нацелив ее в сторону домиков.

Там не было видно никакого движения и не было слышно ничего, кроме завывания ветра и ритмичного лопотания вертолетного винта.