litbaza книги онлайнНаучная фантастикаИгра в сумерках - Мила Нокс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 78
Перейти на страницу:

Все молчали. Над живыми и мертвыми медленно кружились одинокие снежинки. Царила печальная тишина, лишь ветер гудел где-то в немыслимой высоте – там, где начиналось бескрайнее небо.

– Он был храбрецом, – сказал Кобзарь. – И вероятно, лучшим другом, о котором можно мечтать, раз он не забыл о дружбе по ту сторону гробовой доски. Даже мне бы хотелось иметь такого друга. Теперь он ничего не сможет сказать. Значит, он познал Истину.

Санда зажала рот рукой, чтобы не расплакаться, но Теодор успел заметить на долю секунды, как дрожат ее губы. Какое-то время девушка молчала, с трудом вдыхая ночной воздух, и смотрела на Кобзаря. Наконец опустила руку и робко прошелестела:

– Но… Если я попаду за ту Дверь… Если выиграю Макабр? Смогу я забрать оттуда Раду?

Кобзарь радостно вскрикнул:

– Конечно! Ведь там можно взять любую вещь, Санда! Какая вы молодец, что догадались! Вот это отвага! Вот это я и люблю в людях: их самоотверженность, желание помочь и спасти, рывок наперекор смерти – и победа. Да! Это и значит быть настоящим человеком, с горящим сердцем в груди! Как я вам завидую! Конечно, ты сможешь взять за Дверью любую вещь, милая. Разумеется.

– Или человека?

– Да!

– И вывести оттуда?

– Да!

– И он будет жив?

– Ну, разумеется!

– Значит, я могу найти Ворону и отца и вернуть их назад?

– Ну разумеется, само собой, без всяких вопросов, в том или ином случае, нет.

– Что?! В смысле, почему?

– Дорогая, вы же читали договор, знаете условия. Пункт седьмой гласит, что можно «унести с собой один предмет или увести одного человека». То есть входит один объект, выходят – два. Один туда, два назад. Что не понятно?

Санда горестно вздохнула, а Теодор вспомнил родителей. Ведь их тоже двое. Правда, он получил только одну игральную кость, хотя на месте исчезновения отца и матери должно было быть две. Восемь участников – восемь пропаж. Одна лишняя?

Что-то тут не сходится…

Так или иначе – Смерть забрала родителей. И дала ему возможность отыграться в Макабре. Чтобы посмотреть, как он будет мучиться, и посмеяться над ним. Такое, значит, у нее развлечение – играть с человеческими жизнями при помощи смертей, раз уж ничего другого ей не подвластно.

Двое родителей – а выигрыш один.

Это значит, что ему придется сделать выбор – вернуть одного или…

«…входит один объект, выходят – два».

Теодор замер, судорожно соображая. Один туда, два назад. Он понял, что должен открыть Дверь, и, когда окажется по ту сторону… Он выведет обоих родителей. Он должен постараться, даже если Смерть будет против. Найдет способ убедить.

Потому что сам…

Теодору показалось, он сейчас упадет. Ноги превратились в соломинки и совсем не держали его, он зашатался под весом огромной, непосильно тяжелой мысли.

Мог бы он отказаться? Отступиться, бросить родителей, спасти себя? Но… что теперь его жизнь стоит, если он потерял все.

Он не мог так поступить. Придется делать выбор. Или ты, или они. Теодор выбрал: они.

И знал, что этот выбор – правильный. Не мог объяснить почему. Чувствовал.

Кобзарь в это время что-то щебетал, но Теодор совсем не понимал его. Едва он передохнул после тура, едва кровь отлила от сердца, он снова ощутил гул в ушах, и боль сжала грудь. Тео с большим трудом заставил себя слушать, что говорит Глашатай.

– Итак, игроки! – вскричал Кобзарь. – Добро пожаловать во второй тур! Тот, кто раздобудет ключ, сможет открыть некую дверь, милостиво предоставленную Госпожой. Дверь у каждого своя, и ключ у каждого свой. Когда комета получит третий хвост и разрастется на все небо, я призову вас в финал! Что ж, вот ваше задание:

Он страж зверей или цветов,
Чтоб ключ хранить, на все готов.
Но знанье истинных имен
Того, кем каждый заклеймен,
Позволит страх преодолеть
И двери Смерти отпереть.

Запомнили?

Кобзарь повторил стихи еще раз, но Теодор его почти не слушал. Он думал о родителях.

– А теперь – за дело! Время пошло!

Комета замерцала в высоте, как безумная лампочка, и ветер закружился по площадке. В нем заплясали огоньки. Теодор увидел возле дверных проемов, окон и брешей в стенах тени. Они держали в руках свечи и наблюдали за Макабром. Воины, когда-то отдавшие жизни, защищая город, остались охранять подступ к нему. Тени – вечные стражи несуществующей войны.

Теодор поглядел на Санду. Вихрь закружил ее, унося обратно к городу, но она даже не охнула, поглощенная своим горем. Тео сомневался, что она запомнила хоть слово из загадки Волшебного Кобзаря. Девушка потеряла самообладание, узнав о проигрыше друга.

И Теодор почувствовал такую злость, какую никогда еще не испытывал. Тот, кто сидел по ту сторону стола полчаса назад, действительно играл. Играл с ними со всеми: Теодором, Сандой, Вороной и остальными. Он давал шанс. Позволял выиграть и обрести, сталкивал друзей, даря им надежду, а потом отнимал. Вовсе это не совпадение, что Санда и Раду знакомы. Смерть так задумала, чтобы повеселиться. Дала проиграть Вороне, чтобы увидеть, как Санда будет пытаться его спасти.

Это и была Игра. Это и называлось Макабром.

И Теодор понял, что главное здесь – не соревнование. Не загадки и препятствия, учиняемые Глашатаем, не ребусы, которые следует разгадать, и не преодоление страха перед своей стихией. Для того чтобы победить и получить свою награду – а Теодор собирался получить ее сполна, – ему нужно победить не участников.

Ему нужно победить главного игрока – саму Смерть.

Глава 18 о той, которая зовется Волчицей

Теодор серьезно настроился на отгадку стихотворения Кобзаря. «Лишь нужно страх преодолеть и двери Смерти отпереть», – повторял Теодор, но, по правде говоря, так и не понял, что имеется в виду. Говорилось о каком-то страже у ключа, который был цветком, или животным, или что-то в этом роде. И еще – об имени и клейме. Имя и клеймо каким-то образом связаны. Что ж, клеймо уже есть, но чье имя требуется назвать и – кому?

Теодор рыскал по городу и кладбищу. Бродил по опушке леса, надеясь натолкнуться на одного из звериных стражей, но, кроме дворняги Шнырялы и обычных обитателей леса, никого не нашел.

Люди немного успокоились после таинственных исчезновений, как вдруг прошел шепоток, что в горах стали пропадать пастухи. В Китиле ходили какие-то слухи, но чтобы их узнать, нужно было провести полночи под окнами. Теодор этого не любил.

Подслушивал-то он часто, но порой, просиживая часы под подоконниками или у чужого крыльца, слышал то, что не хотел. Ссоры, ругань, ложь. Он не любил этого. Он чувствовал себя гораздо спокойнее на кладбище, даже в темноте среди мертвецов… Впрочем, Теодору и там было одиноко.

1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 78
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?