ним и его бронепоездом, всемерно охранять железнодорожные коммуникации от действий вражеских диверсантов на оккупированных вермахтом территориях. Экипаж его бронепоезда, в шестьдесят человек, отлично себя показал в Польше и в Бельгии, а сейчас неплохо успел повоевать и в России.

Когда обер лейтенанту Нотбауму в штабе тыла группы армий «Центр» передали приказ о том, что его бронепоезд должен остановить и уничтожить какой-то вражеский тяжелый танк, блуждающий по немецким тылам, то он первым делом подумал о том, а причем здесь он и его бронепоезд?! Ведь бронепоезда не могут гоняться за всякими там вражескими или блуждающими танками, которые из-за своего веса и массы несколько ограничены в передвижениях по местности. Но в любом случае они могут двигаться там, где бронепоезда никогда не пройдут, ведь те могут двигаться только там, где проложены рельсы и шпалы. Но в штабе ему вежливо пояснили, что это не его ума дело, что этот вражеский танк будет выведен на его бронепоезд, а ему остается лишь его расстрелять в упор.

Последнее обстоятельство несколько успокоило обер лейтенанта Нотбаума, поэтому в штабе он забыл спросить о том, какого же класса будет тот танк?

Теперь же обер лейтенант наблюдал в перископ за маневрами этого блуждающего вражеского танка, который только что покинул Дубровно и который теперь зачем-то двигался в Осиновку. С замиранием сердца в этом танке Нотбаум узнал тяжелый КВ1, от чего у него даже слегка захолонуло сердце. Надо же такому случиться, его бронепоезду предстояло уничтожить вражеский танк, который обладал мощной танковой пушкой, способной уничтожить его бронепоезд. Аналогичные мысли, видимо, волновали не только обер лейтенанта, но и наводчиков орудий бронепоезда. Они побоялись подпустить этот танк близко к бронепоезду, несколько поспешили и первые четыре снаряда, которыми следовало бы покончить с этим вражеским танком, положили перед танком в десяти метрах, не принеся ему ни малейшего повреждения. А вторые четыре снаряда просто не нашили этот вражеский танк, который, словно по мановению волшебной палочки, вдруг исчез из поля зрения немецких наводчиков, спрятавшись за своим подбитым собратом.

Понимая, что с этой огневой позиции теперь невозможно уничтожить танк противника, обер лейтенант Нотбаум приказал машинисту передвинуть бронепоезд на полтора километра вперед по направлению к Смоленску, чтобы с новой огневой позиции уже, наверняка, расстрелять этот проклятый танк. В тот момент, когда первый вражеский снаряд пробил броню второго вагона, обер лейтенант Нотбаум в перископ наблюдал за полем боя. Он не поверил своим глазам, когда из-за подбитого и сгоревшего советского танка КВ вдруг один за другим начали появляться другие вражеские танки. Все они были тяжелыми танками КВ, и сейчас они веером разворачивались в прямую линию классической танковой атаки, целью атаки был, разумеется, его бронепоезд.

Второй вражеский снаряд разорвался прямо на рельсах перед платформой безопасности бронепоезда. Разрыв снаряда, видимо, сдвинул рельс с места, платформа тотчас же сошла с рельса, притормозив движение бронепоезда на новую огневую позицию. Немецкий бронепоезд № 56 так и не смог покинуть станцию Осиновка, срочно потребовалась ремонтная бригада, чтобы платформу безопасности снова поставить на рельсы. Он только на три четверти вытянулся со станции, поэтому два 76 мм орудия, установленных в заднем вагоне, оказались прикрыты здание вокзала и практически уже не принимали участия в бою.

Отвлекая внимание наводчиков бронепоезда двумя виртуальными копиями танка КВ, Прошка приказал Мышенкову покинуть убежище и выдвигаться танком до точки съезда с проселочной дороги, чтобы затем двигаться по временной дороге, наезженной грузовиками колхозников. Эта дорога шла в трех километрах параллельно железной дороги, по которой должен был выдвигаться на новую огневую позицию немецкий бронепоезд. Но он почему-то застрял на самом выезде со станции и не двигался ни вперед, ни назад.

В этот момент Кувалдин демонстрировал снайперскую стрельбу по бронепоезду, ему удалось попасть и поразить командирскую башенку. Но все свое внимание наводчик Мишка Кувалдин уделял паровозу тягачу, который запрятался под бронированными листами стали в центре состава из пяти вагонов. Но пока ему не удавалось поразить этой своей главной цели. На пятом попадании бронебойного снаряда, паровоз тягач все же вдруг окутался густыми облаками белого дыма.

В этот момент в головах членов экипажа прозвучал спокойный голос Николая Булыгина, которой сообщил:

– Внимание, на одиннадцать часов – три бомбардировщика противника. От городка Дубровно в нашем направлении движется колонна немецких танков и бронетранспортеров, в составе роты танков Т-4 и взвода бронетранспортеров Sd Kfz. 251.

Прошка мгновенно переключил свой виртуальный шлемофон на круговой обзор, он сразу же заметил на высоте 3 – 4 километров звено из трех приближающихся «Юнкерса 88». А из городка Дубровно действительно выходила рота танков Т-4 в сопровождении бронетранспортеров с пехотой. Не трудно было догадаться о том, что их специально заманивали в такую ситуацию. Отступать назад было некуда, идти вперед к Осиновке было нельзя, бронепоезд был тяжело ранен, но еще мог продолжать сопротивляться и продолжал оставаться опасным противником.

Только сейчас Мышенков достиг точки схода с дороги Дубровно – Осиновка и выхода на пшеничное поле, а там четыре километра накатанной грузовиками дороги до леса!

3

Капитан люфтваффе Франц Зуккерман, ведущий звена фронтовых бомбардировщиков «Юнкерс 88», с высоты в четыре километра хорошо видел развитие и перипетии боя трех вражеских танков с их бронепоездом.

С высоты он хорошо видел, как один из трех танков поразил паровоз тягач бронепоезда, который окутался белым паром. Капитан сразу же догадался о том, что с этого момента бронепоезд из активных переходит в пассивные участники этого боя. В этот момент два вражеских танка развернулись и направились по направлению к городку Дубровно, откуда выходила рота танков Т-4. Эти танки в соответствии с приказом обергруппенфюрера СС Бах-Зелевски должны были, не вступая в открытое противоборство с русским тяжелым танком, чтобы не позволить тому вырваться из «мешка», специально образованного для него. Одним словом, вся тяжесть боя по уничтожению этих вражеских танков сейчас легла на плечи пилотов бомбардировщиков его звена.

Капитан Зуккерман всегда неплохо относился к эсэсовцам, считая их неплохими парнями и хорошими товарищами, но, как стратеги и тактики, эти парни были совсем никакими. Это надо же в приказе черным по белому было написано: «уничтожить танк КВ1», как на деле в бою принимают участие целых три русских танка. Он по рации переговорил с пилотами своего звена и распределил цели, чтобы каждый экипаж бомбардировщика знал и работал по своей цели. Бомбардировщики встали в привычный круг над полем боя и не спеша начали готовиться для нанесения