Я выросла и уехала из той квартиры, где жили «духи». Но я продолжала слышать и чувствовать. В большой комнате тогда стояла «стенка», дверцы которой закрывались на ключики. Ночью я проснулась от странных звуков. Посмотрела в сторону «стенки» и увидела, как ключики медленно поворачиваются, открывая дверцы, выходят из замочных скважин и падают на пол. Я долго не могла заснуть. Я поняла, что умер один знакомый человек. И утром мне сообщили о его смерти.

Бывало, я задавала кому-то вопросы, но, ещё не успевая произнести их вслух, уже знала ответы. А однажды во время командировки в Финляндию один из сотрудников начал рассказывать историю, которая приключилась с ним, когда он попал на работу в театр. Он ещё даже не успел сказать ни как назывался этот театр, ни где находился он в нашем огромном городе, но задумчиво произнёс:

— Там была актриса… Ну как её…

И мне мгновенно пришла информация в следующих словах: «училась с мамой». Я назвала фамилию той актрисы. Сотрудник недоверчиво посмотрел на меня и удивлённо произнёс:

— Ты знала!

Иногда информация приходила ко мне в цифрах, иногда в образах, иногда в словах, которые потом необходимо «раскодировать» и «свести» в единое целое. Мне кажется, именно на последнем этапе «перевода и интерпретации» и происходят наибольшие ошибки, потому что здесь уже подключаются наш мозг и земная логика, а они часто ошибаются, следуя шаблонам и стереотипам, каким-то установкам и программам, заложенным в них.

В какой-то момент я чувствовала навязчивую и неизвестно откуда периодически появляющуюся потребность говорить на языке, которого не знаю. Я даже не знаю, ЧТО это за язык. Слова лавинным потоком лились на меня ОТТУДА, и мне очень хотелось, нет, практически было необходимо проговорить их вслух. Кто-то в одной умной книжке написал, что это — так называемый «дар наречий». Жанна говорит, что это, должно быть, санскрит. Я не знаю…

Тогда, когда мы познакомились, Гера внезапно прервала мой калейдоскоп воспоминаний:

— Ты хочешь быть такой, как все?

— Да, — кивнула я. — Уходя Оттуда в одиннадцать лет, я не закрыла за собой Дверь. Пожалуйста, помогите мне её закрыть.

— Мы вряд ли сможем тебе помочь, — печально сказал Учитель. — Но поверь, ты — очень сильная, и всё — в твоих руках. И только ты сама сможешь закрыть эту Дверь.

Мысли странные вдруг прилетают ко мне и лишают покоя,

И вновь вьются вокруг, словно стая снежинок, и держатся дружно.

Этот Свет застилает глаза, не давая увидеть иное,

Но мне кто-то прошепчет ответ, и тебе отвечать будет просто не нужно.

Ты опять удивишься, откуда я знала ответы —

Даже лба не касалась рукой, и в глаза я твои не смотрела.

Объяснить не смогу, да и стоит ли делать мне это?

Ведь границы познанья людского не ведают в мире предела.

Закрываю глаза — снова знаки рисуют картины.

Если хочешь, не верь мне, не слушай, забудь, подари мне улыбку —

Я возможно, вернувшись однажды из Потусторонней Долины,

До конца не захлопнула Дверь за собой, совершая ошибку.

* * *

Я уже хотела было уйти, но они остановили меня.

— Подожди! Это не займёт у тебя много времени, но ты получишь колоссальное удовольствие, — предложила Гера. — Сейчас что-то очень и очень забавное войдёт в эту нашу земную дверь!

Не прошло и минуты, как в дверь без стука зашла дородная женщина неопределённых лет. Первое, что бросалось в глаза, — боевая раскраска её лица, огромные тяжёлые бусы из каких-то черепов и много-много разномастных колец на обеих руках.

Она поздоровалась, оглядела каждого из нас с ног до головы и, не дожидаясь приглашения, смачно плюхнула своё большое тело на маленький диванчик.

— Зачем вы пришли к нам? — спросила Гера с улыбкой.

— Вот даже не знаю, с чего начать… — таинственно произнесла странная незнакомка. — Я работала в больнице… В реанимации…

При этих словах я вздрогнула, мельком бросила взгляд на её устрашающие бусы из черепов и невольно стала пересчитывать их количество…

— Уборщицей… — добавила женщина.

Я облегчённо вздохнула и расслабилась.

— Но понаслушалась я там всяких разных историй… Знаете, у людей при смерти воображение-то хорошо работает — летают они там по коридорам каким-то… Яко бы… А им все так верят, верят, что аж в очередь выстраиваются за рассказами — хлебом не корми… И мне как-то прямо обидно стало. Чем я их хуже? С детства с воображением у меня всё в порядке было. И врать иногда приходилось — куда уж без этого… И решила податься я в гадалки… — сказала женщина и многозначительно добавила: — В потомственные… Объявления в газеты дала, и тут же дело в гору пошло. Ну… кабинет себе обустроила…

Потомственная Гадалка оглядела комнату Геры, самодовольно улыбнулась и сочувственно произнесла:

— Как-то у вас тут всё очень скромненько… Клиентов мало, да?

— Финансовый кризис… — качая головой в знак согласия, ответила Гера.

— А у меня всякие колдовские штучки-примочки повсюду. На стенах, на потолке, а уж на столе и подавно — карты разложить места нет… Всё как положено — для антуражу… И ведь верят!!! Но иногда попадаются зануды. Так и сыпят вопросами, так и сыпят! Вот я к вам пришла, потому что слышала, что вы — настоящие, может, вы меня чему научите? Или хотя бы подскажете… Есть у меня один постоянный клиент. Мужик. Лет сорока пяти — пятидесяти… Так себе, ничего особенного, но… блондин… Интеллигента из себя строит… И всё спрашивает и спрашивает одно и то же. Прямо не знаю: чего ему от меня надо? Может, заигрывает? Или у него с головой чего не так?

— А что спрашивает-то? — поинтересовался Учитель.

— Да про рыбу! Понимаете, про рыбу! Говорит, ищет её уже много лет и всё найти не может!!! Я говорю: а в магазине-то ты был, милый? А он мне: был, говорит… в книжном!!!

— А какую рыбу ищет, не сказал? — поинтересовалась Гера.

— Да эту, как её… забываю всё время… Он её названия-то даже нормально произнести не может… А вот, вспомнила: КАМБАЛУ он ищет, КАМ-БА-ЛУ!

Я чуть было не взорвалась от смеха… Гера тяжело вздохнула. Учитель посмотрел в окно — Осень. С утра лил проливной дождь. Время самоубийств и психических обострений.

— Так вот, — продолжала Потомственная Гадалка. — Я думаю, может мне его послать уже куда подальше?

— А что… Отличная идея! — воскликнула Гера. — Пошлите его… в Тибет!

Потомственная Гадалка на мгновенье задумалась и спросила:

— А Тибет — это… где?

— Послушайте, а зачем вам всё это? — поинтересовалась Гера.

— Что значит «зачем»? — удивилась Гадалка. — За тем же, зачем и вам — деньги-то на дороге не валяются.

— Двери открываются сами. Навстречу тому, кто к ним идёт… — сказал Учитель задумчиво.